Валерий Шамбаров - За Веру, Царя и Отечество

• Название: За Веру, Царя и Отечество
• Автор: Валерий Шамбаров
• Жанр: История

Эта книга содержит полную историю первой мировой войны на русском фронте и близка по тематике к ранее изданным работам автора — «Белогвардейщина» и «Государство и революции». В ней рассказывается о героях и полководцах забытых сражений, описываются малоизвестные боевые операции российской армии. Основываясь на богатом фактическом материале, автор по-новому предлагает взглянуть на ход той войны и оценить ее значение в истории нашей страны. Издание рассчитано на широкий круг читателей.

---

Между тем, и турки времени не теряли. И несмотря на англо-французскую угрозу в Дарданеллах всеми мерами усиливали Кавказский фронт. Если в январе во всей их 3-й армии осталось 36 тыс. штыков и сабель, то к весне состав главной, Эрзерумской группировки был пополнен до 65–70 тыс. Не отказался противник и от мысли «подрезать» русские силы в Сарыкамышском выступе разгромить и открыть себе дорогу в Закавказье. Только теперь обходной фланговый удар предполагался не с севера, а с юга, где на 300 км растянулся 4-й Кавказский корпус Петра Ивановича Огановского, в котором оставалась всего 1 пехотная и 1,5 казачьих дивизии. Против них из Алеппо была переброшена турецкая 36-я дивизия, затем 3-я и 5-я сводные дивизии — все три составили сводный корпус Халил-бея. Шла из Сирии еще 37-я дивизия, в районе оз. Ван были собраны запасные батальоны, 7 курдских полков и 7 полков «гамидие» (башибузуков-карателей) общей численностью 12 тыс. Но и туркам пришлось повременить с планами решающих операций. Вынудил их к этому отряд Федора Григорьевича Чернозубова из 4-й Кавказской казачьей дивизии, 2-й Кавказской стрелковой бригады и 1-й армянской дружины. Он продолжал продвигаться в Иране, 17.3 с боями взял Дуз-даг и угрожал новым вторжением в Турцию с востока — так что при наступлении турок на Огановского выходил бы им в тыл. Халил-бей решил устранить эту угрозу и в апреле повел корпус в Персию.

И вот в этой ситуации произошло восстание в Ване. Губернатор Джевдет-бей попытался подавить его одним махом. Собрал свои отряды жандармов и карателей — около 6 тыс. чел., и начал бомбардировку армянской части города из орудий. Жители одного из районов, Искеле-Кей, запаниковали и сдались — и были перебиты до единого. Но других горожан это укрепило в мысли стоять до конца. Правда, несмотря на многочисленность населения, оно по большей части состояло из женщин, детей, стариков. Боеспособных мужчин было мало, оружия еще меньше, и набралось всего 1,5 тыс. бойцов. Но душой обороны стал единственный уцелевший из местных лидеров, Арам Манукян — или, как его стали называть, Арам-паша (генерал). Осажденные очень быстро сорганизовались, создали штаб, инженерный отряд, перевязочные пункты, даже свою полицию для наблюдения за порядком. Рылись траншеи, возводились брустверы из камней и мешков с песком. Турки предприняли несколько атак, но были отбиты, понеся потери. А особым героизмом каратели-уголовники не отличались. И Джевдет вынужден был ограничиваться осадой и обстрелом.

Отлавливали и убивали армян в занятой части города, несколько раз пытались поджечь дома, чтобы выкурить осажденных пожаром, и тоже без успеха. Под руководством германскиго офицера, специально прибывшего из Эрзерума, была предпринята и ночная атака, однако и ее отразили, штурмующие потеряли 70 чел. Причем один из школьных оркестров во время боев не переставая играл «Марсельезу» и другие марши. И Джевдет, выведенный из себя, орал: "Они меня доведут до бешенства своей музыкой". Кроме Вана, возникло еще несколько очагов сопротивления — восстал городок Шатах, а в Джанике собралось 8 тыс. беженцев из уничтоженных деревень, и тоже решили обороняться. Арам Манукян направил связных через фронт, к русскому командованию. Сообщалось, что Ван осажден, что около 100 армянских сел в окрестностях вырезаны. Восставшие обращались с отчаянной просьбой прийти на помощь. И Юденич, до которого дошло это послание, откликнулся сразу же. Усилил корпус Огановского из своего резерва 2-й Забайкальской бригадой ген. Трухина и приказал без промедления нанести удар на Ван.

А тем временем в Иране завязались бои между отрядом Чернозубова и выдвинутым ему навстречу корпусом Халил-бея. Турецкие дивизии, обрастая по пути курдской конницей, отбросили передовые отряды русских и заняли г. Урмию. После чего развернулись на север, на Дильман. Сюда же стягивал свои части и Чернозубов. И 30.4 здесь разыгралось кровопролитное сражение. Превосходящие силы атаковали стрелковую бригаду ген. Назарбекова. Накатывались волна за волной и раз за разом отбивались. Ключевым пунктом стали Муханджикские позиции, где держался батальон 8-го полка и дружина Андраника под общим командованием полковника Джебашвили. Позже он писал: "Дружинники вели себя превыше похвалы. Многие из них становились во весь рост на бруствер и что-то кричали туркам. Это заставило меня отдать приказание, чтобы они этого не делали, так как это ведет к излишней потере людей. В их действиях было замечено мною полное презрение к смерти". Враг устилал подступы к русским окопам сотнями тел, но снова лез на штурм. И в 17 часов 1.5, когда уже казалось, что дальше выстоять невозможно, что позиции вот-вот будут прорваны, Назарбеков принял решение контратаковать. Джебашвили он приказал нанести удар на село Барчитлы, расположенное на господствующих высотах.

Как вспоминал Назарбеков, "я видел в бинокль с горы, как дружинники во главе с Андраником, осыпаемые турецкими пулями, лихо двинулись в атаку, пригнувшись к земле и почти все почему-то без папах. Турки не выдержали такого напора и очистили дер. Барчитлы… В заключение могу сказать, что эта молодецкая атака и занятие дер. Барчитлы на фланге турок имели значительное влияние на общий ход Дильманского боя… Время и последующие тяжкие испытания сгладили в моей памяти подробности славного Муханджикского дела, но ничто не заставит меня забыть фигуру армянского народного героя, ведущего своих дружинников на верную смерть во имя блага Родины и спасения положения отряда". (Кстати, одним из дружинников, участвовавших в этом бою, был Анастас Микоян — впоследствии видный советский государственный деятель. В 15-м он поступил к Андранику добровольцем, будучи учеником Тифлисской духовной семинарии.) Контратака стала переломом в ходе сражения. К обороняющимся стрелкам и дружинникам подтягивались части 4-й казачьей дивизии, и на следующий день русские перешли в общее наступление. Халил-бей был разгромлен, потеряв 3,5 тыс. чел. только убитыми, и стал откатываться назад. Чернозубов, не давая врагу опомниться, бросил войска в преследование — одна группа пошла на г. Сарай, другая южнее, на Баш-калу.

А с севера перешел в наступление корпус Огановского. Для быстрого броска на Ван предназначался специально собранный для этого Араратский отряд ген. Николаева из Закаспийской казачьей бригады, объединенных армянских дружин, батальона пограничинков, нескольких батарей и саперных рот. С правого фланга его движение прикрывали основные силы корпуса Эриванский отряд Абациева из 66-й пехотной и 2-й Кавказской казачьей дивизий, с левого — Забайкальская бригада Трухина. Частям Николаева предстояло преодолеть высокогорный (2800 м) Тапаризский перевал, поэтому они выступили раньше остальных, 5.5. Здесь и в мае лежал глубокий снег, саперные роты рыли в нем проход, и войска двигались, как по каналу. За день прошли всего 10 км. Страдали от мороза, не было даже топлива, чтобы вскипятить чай, а от яркого солнца и ослепительных снегов у людей воспалялись глаза.

Когда начали спускаться, авангард атаковали курды, у с. Соук-су опрокинули и погнали назад 4-ю дружину Кери, но армян выручила помощь 1-го Кавказского полка. Совместными усилиями врага прогнали. 7.5 курды предприняли более массированную атаку, их остановила и расшвыряла метким огнем батарея подполковника Иванова, нанесли удар казаки и дружинники, и преследуя противника, вышли в долину Аббага. И первое, с чем пришлось здесь столкнуться, были картины армянской резни. Как вспоминал участник похода, хорунжий Ф.Елисеев, его сотня спугнула отряд курдов, орудовавший в деревне. "Мы вскочили в село. Оно оказалось армянским. В нем — только женщины и дети. Все они не плачут, а воют по-звериному и крестятся, приговаривая: "Кристин! Кристин! Ирмян кристин!" Ничего не понять от них о событиях, происшедших в селе. Жестом руки успокаиваю их. Сняв папаху и перекрестившись, я этим показал им, что они находятся теперь под защитой русского оружия. И не задерживаясь, наметом, двинулись на юг". А за околицей увидели и причину рыданий — груду мертвых тел. "Все трупы еще свежие, у всех позади связаны руки, и все с перерезанным горлом. Одежда подожжена и еще тлела. Все молодые парни с чуть пробившимися черными усиками. Картина жуткая. Казаки молча смотрели на них. И для них, как христиан, лик войны менялся".

7.5 перешли в наступление и части Абациева, а чуть позже бригада Трухина. Перед операцией линия фронта на этом участке образовывала прогиб (чем и хотели воспользоваться турки для флангового контрудара), поэтому Юденич поставил Огановскому задачу выдвинуться на линию хребет Шариан-даг Мелязгерт — озеро Ван. Это устраняло опасность обходного прорыва для русской Сарыкамышской группировки и сокращало фронт на 100 км. Абациев действовал грамотно, пехотными частями он обложил г. Дутах, где оборонялась 37-я турецкая дивизия, а конницу бросил в прорыв, и она, углубившись во вражеские тылы, 10.5 овладела г. Мелязгертом. Таким образом, все основные неприятельские силы в этом районе оказались скованы боями, им перекрывался путь на восток — и отряд Николаева мог продвигаться к Вану, встречая лишь незначительное сопротивление.