Валерий Шамбаров - За Веру, Царя и Отечество

• Название: За Веру, Царя и Отечество
• Автор: Валерий Шамбаров
• Жанр: История

Эта книга содержит полную историю первой мировой войны на русском фронте и близка по тематике к ранее изданным работам автора — «Белогвардейщина» и «Государство и революции». В ней рассказывается о героях и полководцах забытых сражений, описываются малоизвестные боевые операции российской армии. Основываясь на богатом фактическом материале, автор по-новому предлагает взглянуть на ход той войны и оценить ее значение в истории нашей страны. Издание рассчитано на широкий круг читателей.

---

В общем-то ситуацию еще можно было исправить, а то и переломить в свою пользу. Для этого Самсонову стоило лишь поехать на левый фланг, где скопилась без толку третья часть его армии, наладить там управление и нанести контрудар — и Франсуа сам попал бы в ловушку. В конце концов, можно было просто отвести центральные корпуса назад. Но правильно распорядиться своими многочисленными соединениями неопытный командующий не сумел. И принял то единственное решение, которого не должен был принимать ни в коем случае. Ехать на передовую, где все вроде стало бы привычно и понятно. Приказал штабу разделиться надвое, канцелярским службам эвакуироваться на русскую территорию, а сам с офицерами оперативной части и конвоем казаков отправился в эпицентр боев. Последнее его донесение гласило: "Переезжаю в штаб 15 корпуса, Надрау, для управления наступающими войсками. Аппарат Юза снимаю, временно буду без связи с вами. Самсонов". И все. С этого момента армия лишилась единого руководства. К вечеру 27.8 и в штабе фронта поняли, что немцы не удирают за Вислу, а атакуют. И только тогда полетел новый приказ Ренненкампфу — помочь Самсонову и установить с ним связь конницей. И 28.8 части 1-й армии выступили. Заведомо опаздывая к развязке — между армиями было 95 км.

Ну а Гинденбург после тяжелых боев уже решил сузить задачу — окружать только один 15-й корпус. Для этого предусматривались удары с трех сторон с фронта, обходом с севера, через Хохштайн, а 41-й дивизии ген. Зонтага предписывалось обойти с юга и захватить господствующие высоты у деревни Ваплиц. Эта дивизия двинулась ночью. Но русские заставы немцев заметили, и штурм высот, начавшийся на рассвете, был встречен дружным огнем Полтавского, Калужского и Либавского полков. Врага отбросили, вдобавок по отступающим, приняв их в полутьме за атакующих русских, ударила своя артиллерия, а штыковая контратака довершила разгром. Только пленных было взято 2200, в том числе 100 офицеров, захвачено 13 орудий. Гинденбург и Людендорф пребывали в шоке. Приказали Франсуа отменить все прежние планы и идти на помощь Шольцу, который "сильно измотан". Франсуа выполнил это требование лишь наполовину. Он уже успел восстановить порядок в своих войсках и разобраться в обстановке. К Мюлену он послал одну дивизию — и никакой помощи она не оказала. Ее встретил Кексгольмский полк. Встал насмерть, но врага не пропустил. А Франсуа с остальными силами атаковал Зольдау, выбил оборонявшиеся там части — и после этого все же послал свой летучий отряд на Найденбург.

Между тем 13-й русский корпус накануне вошел в Алленштайн. Город выглядел вполне мирно. Чистенький, благополучный. Работали магазины, кафе. Жители вежливо кланялись даже рядовым, а на больницах висели плакаты с просьбой не беспокоить пациентов… О соседе справа, 6-м корпусе, Клюев ничего не знал. Правда, получили оттуда радиограмму, но ее не сумели расшифровать. А с самолета были замечены приближающиеся с востока войска, около корпуса. И решили, что это и есть 6-й. И выступили, согласно полученному приказу, на помощь Мартосу. А до подхода «6-го» оставили в Алленштайне по батальону от Дорогобужского и Можайского полков. Германский корпус фон Белова смял их мгновенно, причем активно помогли и местные жители, стреляя из окон, а с чердака больницы ударили вдруг пулеметы. И немцы устремились вдогон за 13-м. Неполный Дорогобужский полк, шедший в арьергарде, обнаружил преследование. Однако Клюев счел, что это небольшие отряды. Велел полку остановиться и отразить их. Дорогобужцы заняли рубеж в дефиле между озерами, и на них обрушился удар авангардной дивизии врага. Артиллерии им не оставили, даже запасы патронов ушли с обозами. Отбивались из пулеметов, пока было чем, собирали боеприпасы хоть для одного пулемета, потом остались только штыки. Но местность была такова, что противник не мог развернуться широким фронтом, и его раз за разом осаживали контратаками. Погиб командир полка Кабанов, редели батальоны, однако немцы так и не прошли до вечера. Лишь с наступлением темноты остатки полка снялись и пошли искать своих, унося тело командира.

А под Мюленом 28.8 наседали уже не русские, а немцы, а Мартосу приходилось отбиваться. Особенно жарко было в Хохштайне, где оборонялась бригада 13-го корпуса, присланная накануне, Нарвский и Копорский полки. Она попала в полуокружение, ее оборона простреливалась с трех сторон, а отвечать она могла лишь 3 приданными батареями. Тем не менее, все атаки отбили с большими потерями для неприятеля. А главные силы 13-го вышли на высоты недалеко от Хохштайна, и Клюев приказал остановиться, не в силах разобраться в ситуации и ожидая приказов свыше. Между ним и сражающимися частями были немцы, которых легко можно было раздавить. Но он выслал вперед лишь один Невский полк. Который внезапной атакой разогнал и обратил в бегство германскую дивизию, не понявшую какие силы на нее напали. Но поддержан не был — Клюев приказал полку отступить.

Вечером прибыл к Мартосу и Самсонов со штабом. И окончательно все загубили. В 15-м корпусе кончались снаряды и патроны, не было продовольствия, и оставалось только отступать. Убедившись в этом, Самсонов отход разрешил, штаб разработал план "скользящего щита", по которому соединения с северного фланга поочередно переходили на южный и занимали позиции — сперва обозы, потом 13-й корпус, потом 15-й, потом 23-й. А поскольку отступать предполагалось к Найденбургу, Мартосу с его штабом приказали ехать туда и заранее выбрать подходящую позицию. Лучший корпус был обезглавлен. Но и Самсонов с войсками не остался — может быть, рывок на передовую выплеснул остатки его былой энергии, а может, и болезнь сказалась, обострившись от нервных и физических нагрузок. И его тоже уговорили уехать, организовывать работу на новом месте, а командование всей отходящей группировкой поручили Клюеву. Тот все еще стоял у Хохштайна, узнал о приказе отступать и двинул на юг, оставив еще один арьергард Каширский полк. И конечно, из плана "скользящего щита" ничего не получилось. Регулировать его выполнение было некому, да и нереально в лесах, без связи — и пошли кто как. Немцы попытались преследовать, но корпус Мартоса, даже лишившись управления, был еще боеспособен, и у с. Кунхенгут Кременчугский и Алексопольский полки устроили засаду. Промерили расстояния, навели заранее пулеметы и в темноте расстреляли колонну, двинувшуюся за ними.

А Гинденбург вообще отказался уже от плана окружения и докладывал в Ставку: "Сражение выиграно, преследование завтра возобновляется. Окружение северных корпусов, возможно, более не удастся". Потому что разведка доложила о движении 1-й армии. Корпусам Белова и Макензена опять приказали разворачиваться ей навстречу, а Шольцу и Франсуа — лишь «огибать» и преследовать 2-ю. Но у немцев тоже действовала инерция передачи и выполнения распоряжений. Франсуа уже перехватил пути отхода русских уезжая, Самсонов даже не позаботился организовать оборону Найденбурга, и немцы захватили его почти без боя, встретив только обозных и свезенных сюда раненых. А Макензен, взбешенный постоянным дерганьем и располагая данными, что Ренненкампф еще далеко, послал телеграмму, что снимает связь — якобы еще до получения нового приказа. И повел корпус на Вилленберг, навстречу Франсуа.

Штаб фронта, утратив связь с Самсоновым, даже не попытался самостоятельно выяснить обстановку и взять на себя управление войсками. А утром 29.8 до Жилинского дошло донесение от эвакуированной части штаба 2-й армии — что она отступает. Главнокомандующий рассудил, что напрасно послал 1-ю и телеграфировал Ренненкампфу: "2-я армия отошла к границе. Приостановить дальнейшее выдвижение корпусов на поддержку". Но Ренненкампф понимал ситуацию глубже и отдал своим частям приказ "ввиду тяжелых боев 2-й армии" идти ей на помощь. В окруженной группировке в этот день еще продолжались бои. Арьергардный Каширский полк, оставленный у Хохштайна, с присоединившимися к нему подразделениями Нарвского был взят в кольцо. Против его 16 орудий гремели 86, но русские дрались до 14 часов, атакой захватили вокзал. В последней рукопашной пал командир полка Каховский со знаменем в руках. А мелкие группы солдат держались до вечера. У с. Шведрех, в межозерном сужении, немцев, пошедших за 13-м корпусом, встретил еще один арьергард, Софийский полк. Бой шел до 15 часов, полк понес большие потери, но и немцы отстали. А на 15-й корпус они вообще наседать боялись, шли следом. Впереди же сплошной линии окружения не было. На дорогах немцы выставили заставы, курсировали разъезды и бронемашины, а по железным дорогам — бронеплатформы. Прорваться было не сложно. Если действовать организованно. Но в условиях ночного отступления по лесам части перемешались, нарушилось управление, и они текли беспорядочными толпами. Тащились из последних сил, голодные — 15-й корпус четверо суток не выходил из боев, а 13-й за двое суток прошагал больше 80 км.