Майкл Крайтон - Государство страха

• Название: Государство страха
• Автор: Майкл Крайтон
• Издательство: Эксмо
• Жанр: Триллер
• Год: 2006
• ISBN: 5-699-15325-X

Нам только кажется, что в сегодняшней реальности существуют отдельные страны. Весь нынешний мир – это одно огромное Государство Страха. Ведь только опираясь на страх, правители могут держать в покорности собственные народы. И когда в 1989 году рухнула Берлинская стена, а вскоре развалилась Империя зла, сразу же нашлись новые опасности для свободного мира, такие, как исламский терроризм и глобальное потепление, грозящее Апокалипсисом.

Поэтому группа цивилизованных людей решила устроить рукотворное землетрясение, после которого на Калифорнию должно было обрушиться гигантское цунами. Ведь идеи всегда требовали жертв, а великие идеи – великих жертв. Тем более если эти идеи способны принести своим сторонникам миллиарды долларов…

---

– Ну а потом?

– О, не стоит заглядывать так далеко. К тому времени меня уже не будет в живых. К тому времени вы с Сарой будете руководить организацией уже лет двадцать. И последней вашей задачей станет ее роспуск. Он необходим, чтобы наша организация не превратилась в еще одну выдохшуюся старую природоохранную контору наподобие тех, что существуют сейчас. Изрекающие устаревшие мудрости, напрасно тратящие средства и приносящие больше вреда, чем пользы.

– Понимаю… – протянул Эванс. – Ну а что делать потом, когда она будет распущена?

– Найти какого-нибудь умного блестящего молодого человека или девушку, заразить его своими идеями. И пусть он или она займутся тем, что необходимо уже следующему поколению.

Эванс вопросительно взглянул на Сару. Она пожала плечами:

– Мне кажется, тут без вариантов.

* * *

Через полчаса они долетели до берегов Калифорнии. Из иллюминаторов был виден коричневатый туман, повисший над океаном. По мере приближения к земле он становился все плотней и гуще. И вот наконец показались огни города, они тянулись на многие мили, насколько хватало глаз. Но их затеняла пелена смога.

– Похоже на ад, верно? – заметила Сара. – Просто не представляю, как наш самолет сможет здесь приземлиться.

– Я же сказал, работы у нас непочатый край, – пробормотал Мортон.

И вот самолет приземлился в Лос-Анджелесе. Посадка была мягкой…

ОТ АВТОРА

Роман, подобный «Государству Страха», где нашли отражение самые разные взгляды на природоохранную проблему, может вызвать у читателя законное недоумение: каких же именно взглядов на проблему придерживается сам автор? На протяжении трех лет перед его написанием я читал научные материалы по проблемам экологии, что само по себе уже является занятием изнурительным и могущим привести человека в полное смятение мыслей. Зато мне представилась возможность ознакомиться с массой данных и, уже исходя из этого, сформировать собственную точку зрения. А заключается она в следующем.

Мы удивительно мало знаем об отдельных аспектах окружающей среды как в прошлом, так и нынешнем ее состоянии; почти ничего не знаем о том, как следует ее сохранять и защищать. В каждом споре на эту тему все стороны преувеличивают значение существующих данных и знаний, относятся к ним со слишком большим доверием.

Содержание углекислого газа в атмосфере увеличивается, одной из возможных причин является деятельность человека.

Мы также пребываем где-то в середине периода естественного глобального потепления, начавшегося около 1850 года, после четырехсотлетнего периода похолодания, известного под названием «малый ледниковый период».

Никто не знает, можно ли отнести настоящее потепление к явлению естественному, и если да, то до какой степени.

Никто не знает, в какой степени это явление вызвано хозяйственной деятельностью человека. Никто не знает, будет ли иметь место потепление в следующем столетии и насколько сильным оно будет. Компьютерное моделирование выявило расхождения до 400% – твердое доказательство того, что никто ничего не знает. Но если строить догадки – а это единственное, чем все в настоящее время и занимаются, – я бы предположил, что потепление составит в среднем 0,812435 градуса Цельсия. И нет никаких свидетельств в пользу того, что это мое предсказание на будущее столетие чем-то лучше или хуже остальных. (Мы не способны ни «оценить» будущее, ни «предсказать» его. Все это эвфемизмы. Мы можем лишь строить догадки. Догадка даже хорошо информированного человека все равно остается всего лишь догадкой.) Считаю, что отчасти нагревание поверхности может быть вызвано хозяйственной деятельностью человека. Считаю, что главное воздействие «человеческого» фактора происходит в области землепользования. И что атмосферный компонент тут значительной роли не играет.

Перед принятием каких-либо дорогостоящих политических решений на основе климатических моделей я бы посоветовал следующее: будет куда разумнее, если мы потребуем, чтоб эти модели аккуратно предсказывали температуры хотя бы на период в десять лет. Хотя лучше двадцать.

Думаю, что люди, верящие в неминуемое сокращение ресурсов в самом ближайшем будущем – и это после почти двухсот лет ложной тревоги, – в лучшем случае глубоко заблуждаются. Не знаю, можно ли объяснить все эти сегодняшние заблуждения невежеством, незнанием истории, слепым догматизмом, ненормальной приверженностью к теориям мальтузианства или же просто обычной глупостью, но факт остается фактом: в эти расчеты еще издавна вкралась ошибка.

Есть много причин отказаться от ископаемых видов топлива, и в следующем столетии мы непременно придем к этому, причем без законодательных запретов, финансовых стимулов, без программ по консервации угольных и нефтяных месторождений, без этого бесконечного нытья сторонников насаждения в обществе разных страхов. Насколько мне известно, в начале двадцатого века гужевой транспорт никто не запрещал.

Полагаю, что в 2100 году люди будут гораздо богаче нас, будут потреблять гораздо больше энергии, рост населения в глобальных масштабах замедлится, на планете станет гораздо больше мест с сохраненной в ее первозданном виде природой, которой все будут наслаждаться. Не думаю, что нам так уж стоит беспокоиться о благополучии наших потомков.

Нагнетаемая в наши дни всеобщая истерия по поводу безопасности в лучшем случае есть не что иное, как напрасная трата сил и средств. У людей она вызывает только подавленность и пессимизм, а в худшем случае может привести к самому оголтелому тоталитаризму. Мы отчаянно нуждаемся в честном информировании граждан, в повышении уровня их образования.

Считаю, что большинство природоохранных «принципов» (таких, как сдерживание промышленного и научно-технического развития, а также принцип предосторожности) позволяют сохранить преимущество стран Запада над всеми остальными и создать «модернизированный» империализм в ныне развивающихся странах. Очень хорошо, конечно, говорить: «У нас есть все, ничего вашего нам не нужно, потому что вы только и занимаетесь тем, что загрязняете окружающую среду».

Вообще принцип «предосторожности» следует применять с осторожностью и умом. Если перестараться, можно помешать прогрессу. А потому, говоря о принципах предосторожности, следует быть осторожным в выборе слов. Я свято верю в то, что большинство людей имеет самые лучшие намерения. Но я также уважаю особую пристрастность во взглядах, нестандартность мышления, что порой бывает весьма продуктивно, уважаю рациональный подход к любой проблеме, даже здоровый эгоизм, если хотите, и неизбежность непреднамеренных последствий.

Я намного больше уважаю тех людей, которые способны изменить свои взгляды после получения новой информации, нежели тех, кто цепляется за свои взгляды и убеждения тридцатилетней давности. Мир меняется. Слишком пристрастные идеологи и фанатики – нет.

Через тридцать пять лет после возникновения природоохранного движения наука претерпела настоящую революцию. Эта революция привела к новому пониманию нелинейной динамики, комплексных систем, теории хаоса и теории катастроф. Она позволила нам по-новому взглянуть на эволюцию и экологию. Однако многие далеко уже не новые идеи до сих пор превалируют в умах активистов природоохранного движения; они, сколь ни покажется странным, не желают или просто не могут отказаться от воззрений и риторики, принятых еще в 1970-е.

Мы не имеем даже приблизительного представления о том, как именно сохранять природу в ее «первозданном» виде. Нам следует проводить больше исследований в полевых условиях, учиться, как надо это делать. Пока что, на мой взгляд, нет свидетельств тому, что подобные исследования проводятся организованно, рационально и систематически. А потому не питаю особых надежд, что эта проблема в двадцать первом веке сдвинется с мертвой точки. И всю вину за это я возлагаю прежде всего на природоохранные организации. В не меньшей степени, что и на разработчиков земных недр. Потому как и теми, и другими движет прежде всего алчность и всем им свойственна крайняя некомпетентность.

Нам необходимо принципиально новое природоохранное движение, с новыми целями и задачами, с новой структурой. Нам нужно больше людей, работающих на местах, ученых и исследователей и куда как меньше тех, кто сидит за экранами компьютеров. Нам нужно больше ученых и меньше юристов.

Нельзя рассчитывать на то, что такой сложной системой, как охрана окружающей среды, можно управлять через законодательство. Если действовать именно так, можно получить лишь временные изменения, как правило, путем запретов. Ни предсказать результаты, ни полностью контролировать все процессы мы через законодательство не сможем.

Нет ничего более политизированного, чем наша общая физическая среда обитания, так уж сложилось в ходе истории, мы унаследовали этот подход. Нет ничего более слабого и болезненного, чем принадлежность к какой-то одной политической партии. Именно потому, что окружающая среда принадлежит всему человечеству, ею не может управлять какая-то одна фракция в зависимости от своих собственных эстетических или экономических предпочтений. Рано или поздно власть у нее перехватит другая, оппозиционная фракция, и изначальная политика будет пересмотрена. Стабильное управление окружающей средой требует, чтобы были учтены все преференции. Чтоб всем сестрам было роздано по серьгам: любителям снегоходов и рыбалки, байкерам и хайкерам, людям, склонным к радикальным изменениям, и охранителям, или консерваторам. Эти преференции могут носить самый разнообразный характер, и все их следует учитывать. Но истинная функция политиков как раз и сводится к учету самых разнообразных и несопоставимых интересов.