Энн Бенсон - Похититель душ

• Название: Похититель душ
• Автор: Энн Бенсон
• Издательство: Эксмо, Домино
• Жанр: Триллер
• Год: 2007
• ISBN: 5-699-14608-3

Франция, 1440 год. Мать-настоятельница аббатства, расположенного в окрестностях Нанта, теряется в догадках: кто и зачем похитил мальчиков, отправившихся просить подаяния в замок Шантосе? А найти виновного епископ Жан де Малеструа поручил именно ей – возможно, потому, что и ее младший сын погиб когда-то при весьма странных обстоятельствах.

Люди вокруг шушукаются и шепотом произносят имя преступника: Жиль де Ре – маршал Франции, владелец замка.

Лос-Анджелес, 2002 год. В ходе расследования дела о странном исчезновении мальчика детектив Лени Дунбар выявляет целую серию подобных пропаж. И уже почти уверена, что знает, кто похититель. Но тут происходит неожиданное: кто-то пытается украсть и ее сына.

Две страны, две эпохи, разделенные веками, две цепочки поразительно сходных преступлений… Неужели между ними существует какая-то мистическая связь?

Пролить свет на эту загадку предстоит двум совершенно разным женщинам, чьи судьбы столь непостижимым образом переплетаются между собой.

---

– Давайте я позову конюха для ваших… э-э-э, животных, – сказал Марсель.

Затем, избавив меня от неловкости, он помог мне спуститься на землю. Когда животных увели, нас проводили в те же комнаты около внешних ворот, в которых прежде жил Марсель. Новый смотритель решил поселиться внутри крепости, возможно, из соображений безопасности, что вполне понятно; первое сооружение, которое подвергнется нападению врага, будет именно это, такое беззащитное, словно живот замка, – так, по крайней мере, говорил мой Этьен. Но старый смотритель, видимо, привык к чувству опасности и скучал бы по нему, если бы пришлось перебраться в другое место.

Он усадил нас за длинный стол и предложил подкрепиться, чему мы очень обрадовались. Мы сидели друг напротив друга со стаканами сладкого вина в руках. На столе перед нами стояла тарелка с только что сорванными грушами. Брат Демьен повертел одну и с восхищением вздохнул.

– Tres belle, – прошептал он. – Magnifique![52]

Ги Марсель улыбнулся.

– Не моя заслуга. У нас великолепный садовник, который присматривает за фруктовыми деревьями. Я ничего в этих вещах не смыслю, только наслаждаюсь плодами чужого труда. Но мне говорили, что здесь идеальная почва для грушевых деревьев, вот и весь секрет.

– Я бы хотел осмотреть сад и взглянуть на почву, если можно, – сказал брат Демьен.

– Я легко это устрою, – пообещал Марсель и повернулся ко мне. – А вы, мадам, как ваши дела? – Он показал на крест у меня на груди. – Я вижу, вы стали служительницей Господа…

Я рассказала ему о своей жизни после того, как покинула Шантосе, что заняло совсем немного времени. Он выслушал меня с интересом и даже поздравил с тем, как удачно сложилась моя жизнь.

– Думаю, хорошо быть уверенным в своем хозяине.

– Вы это знаете лучше других.

– А что ваш сын, мадам? Если Бог не окончательно отнял у меня память, его зовут…

– Жан, – помогла я ему. – Он служит его святейшеству в Авиньоне. А мне приходится постоянно каяться в грехе гордыни по этому поводу.

Мы дружно рассмеялись. А потом я поняла, что причин тянуть больше нет.

– Я бы хотела задать вам несколько вопросов, месье, про другого моего сына, Мишеля.

Когда я произнесла имя Мишеля, Ги Марсель, казалось, как-то сразу усох.

– Мадам, с тех пор как произошла трагедия, миновало столько лет, – запротестовал он.

– У меня самой в последнее время не слишком хорошо с памятью, и я не стану вас винить, если вы не сможете вспомнить каких-нибудь подробностей.

– Вы еще слишком молоды, чтобы жаловаться на память, – ласково улыбнувшись, сказал он. – Давайте лучше поговорим о чем-нибудь другом.

Его комплименты и попытка сменить тему не уменьшили моей решимости и не увели с намеченного пути. Но я не хотела ставить его в неловкое положение, поэтому мы несколько минут просто сидели молча, словно решили почтить память моего ушедшего сына. Я терпеливо ждала, пока не решила, что пришло время вернуться к моим вопросам.

– Я всего лишь хочу попросить вас вспомнить все, что сможете, о случившемся тогда.

Несчастный принялся елозить на своем стуле.

– Мадам, что еще вам рассказать? Мальчик просто исчез – мы не знаем почему. Возможно, стал жертвой дикого кабана, как сказал нам милорд Жиль. Никто не знает наверняка. – Он перевел взгляд с меня на брата Демьена, а потом сделал большой глоток из своего стакана. – Я искренне надеюсь, что Господь качает вашего сына на руках и что он благосклонно посмотрит и на меня тоже. Думаю, ждать осталось недолго.

– Когда милорд вернулся в замок в тот день, что он вам сказал – дословно?

– Мадам, прошу вас… Я не могу вспомнить подробностей после стольких лет.

Хотя с тех пор, как умер Этьен, прошло больше десяти лет, я отчетливо помнила вид его гниющей ноги, и мне отчаянно хотелось изгнать эту картину из своей памяти, но таких чудес не бывает. Я много лет пыталась забыть его почерневшую ногу, которая медленно разлагалась, пока не отняла у него жизнь. Я потерпела поражение, несмотря на то что старалась изо всех сил. Страшные воспоминания остаются со мной, словно тяжелый камень, и мне не дано сдвинуть его с места.

Где-то в глубине памяти Ги Марселя остались слова, произнесенные Жилем де Ре, когда он вернулся с прогулки, которая отняла у меня сына. Я хотела вызвать их к жизни.

Именно это я ему и сказала.

– Месье, вещи, сказанные в тот день, не могут забыться. Я уверена, что вам нужно только подумать немного, и все слова всплывут в вашей памяти.

Он встал и начал расхаживать по комнате, не скрывая волнения, затем снова сел и взял меня за руку.

– Мадам, прошу вас, я уже стар. Я не могу вспомнить, что произошло, ведь с тех пор утекло столько времени. – Он погладил мои пальцы.

Я мягко высвободила пальцы и тихонько похлопала его по руке.

– Со всем уважением, месье, должна сказать, что вы ненамного старше меня. И хочу вам напомнить, что именно вы сделали все, чтобы я не могла поговорить с милордом, так что мне приходится полагаться на ваши воспоминания. Прошу вас, успокойте меня, попытайтесь вспомнить, что он вам сказал.

Ги Марсель множество раз смотрел на раненых и искалеченных в сражениях солдат; он первым увидел распоротый живот Ги де Лаваля. Ему удавалось сохранять твердость и спокойствие во всех подобных ситуациях. Теперь же моя просьба всего лишь вспомнить слова отняла у него мужество. Не думаю, что его огорчала неспособность восстановить их в памяти, скорее дело было в самой природе тех слов. Он потер лоб, словно у него вдруг разболелась голова.

– Хорошо, я попытаюсь, – устало проговорил он. Казалось, его окутала черная тень, когда он заговорил.

– Стражники услышали вдалеке крики, поэтому я отправил на башню нескольких человек, посмотреть, что происходит. Когда показался милорд Жиль, мы увидели, что он быстро бежит к замку и чем-то очень взволнован. Я приказал немедленно открыть ворота. Он промчался в них – один – и буквально упал мне в руки. Он так тяжело дышал, что сначала не мог произнести ни звука. Потом немного пришел в себя и рассказал, что кабан снова вернулся и он бросился бежать. Он думал, что Мишель следует за ним, но, обернувшись, увидел, что мальчика нет.

Я все это слышала и раньше, в день, когда пропал сын. Я хотела подробностей.

– Он больше ничего не сказал? Наверное, он был очень расстроен.

– Мне он ничего не сказал. Дед сразу увел его, чтобы мальчик немного успокоился, а потом доложил подробно, что случилось, – так он заявил. Я больше не разговаривал на эту тему ни с милордом Жилем, ни с Жаном де Краоном. И, насколько мне известно, никто другой тоже.

Смотритель замка отвернулся, его глаза были прикованы к рукам, которые лежали на столе, словно он рассчитывал, что они помогут ему удержаться на месте.

– Он очень тяжело дышал, мадам. Он почти ничего не сказал, кроме того, что обнаружил пропажу Мишеля. Так что я не знаю точно, в каком состоянии он находился в тот момент. Но Жан де Краон утверждал, что он был очень расстроен.

По выражению лица Марселя я видела, что в глубине души у него прячутся какие-то темные мысли, он хотел что-то мне сказать, но не мог.

– Месье, вы можете говорить со мной совершенно откровенно. Я больше не служу милорду Жилю, теперь моя душа и верность отданы Богу. Не бойтесь, что я вас выдам.

– Мадам… – проговорил он.

– Что бы вы мне ни сказали, вашей вины в случившемся нет.

Его взгляд на несколько мгновений обратился в пустоту, а потом снова повернулся ко мне.

– Простите меня, мадам, но мне показалось, что я видел, как милорд мимолетно – на короткую долю секунды – улыбнулся.

– Улыбнулся? В каком смысле?

– Ну, словно он… счастлив или чем-то доволен.

Об этом я ничего не знала, ведь в тот момент горе и страх захватили все мое существо.

– Я помню, что подумал о двух вещах в тот день, – услышала я голос смотрителя. – И обе меня удивили. Во-первых, мне показалось странным, что милорд обернулся и не увидел у себя за спиной ни мальчика, ни кабана. Логично было бы предположить, что кто-то там находился. Но никого… Маловероятно.

– А вторая вещь?

Он нервно откашлялся.

– Я помню, мне показалось, будто милорд, скорее… возбужден, чем расстроен. Тогда становится понятной его улыбка.

Я достала платок и, не смущаясь, принялась вытирать слезы.

– А вы не заметили на одежде милорда крови?

Он помолчал, пытаясь вспомнить, и через несколько мгновений сказал:

– Заметил. На плаще, где-то в районе живота. Впрочем, вся его одежда была в беспорядке; я решил, что он упал и поранился, а потом вытер руки о плащ. На руках у него тоже была кровь, но я видел, что они порезаны и разбиты. Он сказал, что бежал через лес, не разбирая дороги и не обращая внимания на ветки. Мне его объяснение показалось разумным. Он сам это сказал, не дожидаясь вопросов.

Когда я увидела его руки несколько дней спустя, все ладони были в корках. Повитуха наложила повязку с мазью, чтобы они быстрее зажили, но милорду сначала не удавалось сжать руку в кулак из-за одного особенно глубокого пореза на правой ладони. И он ни за что не хотел показать мне свои раны; говорил, что разжимать кулак ему больно, а у меня не осталось сил протестовать, так глубоко я погрузилась в свое горе.