Петр Краснов - Картины былого Тихого Дона. Книга первая

• Название: Картины былого Тихого Дона. Книга первая
• Автор: Петр Краснов
• Жанр: История

Генерал Петр Николаевич Краснов вошел в историю России прежде всего как доблестный воин, один из лидеров Белого движения, а также как военный историк и писатель. Литературное творчество П.Н.Краснова многообразно. Его перу принадлежат прекрасные путевые дневники, яркие исторические работы, любопытные мемуарные очерки, глубокий труд по военной психологии, исторические романы и исследования. П.Н.Краснов был большим знатоком и патриотом донского казачества. Одна из его лучших исторических книг - "Картины былого Тихого Дона" (в нашем издании "История войска Донского"), где он ярко и увлекательно описывает славные страницы истории Дона, традиции, быт казачества, рассказывает о казачьих героях - Краснощекове, Денисове, Платове, Бакланове и др. По мнению Краснова, слава Дона связана именно с самоотверженным служением казаков общерусскому делу. Причем имперский период дал наибольшее число казачьих имен, ставших национальной гордостью всей России.

«Печатано по распоряжению Войскового Наказного атамана Войска Донского генерал-лейтенанта Самсонова»

переиздавалось издательством «Граница» в 1992 году (правда, без указания автора)

---

Вскоре по Дону пронеслась радостная весть: Государь Император изволит пожаловать на Тихий Дон проводить молодцов-станичников.

16-го августа 1904 года войско Донское было осчастливлено царскою милостью: на Дон прибыл Его Императорское Величество Государь Император, встреченный войсковым наказным атаманом генерал-адъютантом Константином Клавдиевичем Максимовичем. В 10 часов утра 16 августа к железнодорожной площадке, построенной у артиллерийского лагеря донской артиллерии близ Персияновки, подошел императорский поезд. Государь Император с Их Императорскими Высочествами Великими Князьями Михаилом Александровичем и Николаем Николаевичем по выходе из вагона изволил подойти к представителям войска Донского и депутациям, выстроившимся на площадке. Приняв хлеб-соль от представителей Донского войска, донского дворянства и торгового общества, Государь Император изволил сесть на донского коня и поехать к фронту дивизии. Войска были построены в две линии. В первой стояли 19-й, 24-й и 25-й полки, во второй - 26-й полк, 3-й артиллерийский дивизион и санитарный отряд Красного Креста, составленный на добровольные пожертвования войска Донского.

Сзади них стояли кадеты Донского Императора Александра III кадетского корпуса и воспитанники Новочеркасских гимназий и реального училища.

Объехав войска и толпу народа, состоявшую из станичных и хуторских атаманов, казаков и казачек. Государь Император изволил остановиться у полотна железной дороги против лагерной церкви и здесь пропустил мимо себя казаков шагом и рысью. После церемониального марша Государь Император изволил вызвать вперед офицеров и обратился к ним с высокомилостивыми напутственными словами, в которых изволил высказать, что во всех войнах, какие вело наше отечество, донские казаки принимали деятельное участие. Поэтому, чтобы и теперь дать возможность участвовать в настоящей тяжелой войне, Его Величество повелел призвать одну из льготных дивизий. Выразив затем свое удовольствие, что войско Донское так охотно откликнулось на призыв Его Величества и что сбор дивизии совершился с такою быстротой и тщательностью, Государь Император высказал уверенность, что отправляемая на Дальний Восток дивизия и ныне поддержит старую боевую славу донских казаков. Затем Его Величество благодарил казаков за прежнюю службу и пожелал возвратиться целыми и невредимыми на родину.

После этого Государь Император изволил подъезжать к каждому полку и батарее и, останавливаясь у полковых знамен, благословлял полки и батареи св. иконами Нерукотворного Спаса и св. Николая Чудотворца от имени Государыни Императрицы Александры Феодоровны и своего.

После благословения святыми иконами и передачи их командирам полков и батарей, Его Величество еще раз объехал шагом все части дивизии и в милостивых словах напутствовал их в поход. После этого Государь Император направился вдоль фронта санитарного отряда Красного Креста, кадет кадетского корпуса, воспитанников гимназий и реального училища. Затем Его Величество изволил возвратиться к площадке, сошел с коня и, простившись с представителями войска Донского и народом, пошел к вагонам императорского поезда. Поезд медленно тронулся в путь. Кругом по степи звучало громкое, несмолкаемое «Ура». Сотни казаков неслись вдоль железной дороги, то обгоняя поезд, то отставая от него. Одиночные казаки лихо джигитовали вдоль пути… Но вот поезд наддал хода, наддали хода и казаки. С лихой джигитовкой казаки 5-й отдельной сотни и близлежащих станиц провожали царский поезд до самой станции Звереве…

На другой день после царского смотра началась посадка казаков на поезда и отправление их на Дальний Восток. Первым, 17-го августа, тронулся санитарный отряд войска Донского.

Весь длинный путь до Мукдена в полках и в дороге, и на остановках шли занятия. На остановках занимались прикладкой, стрельбой; учились рубке на прутьях в лесах сибирской тайги, в вагонах проходили устав полевой службы, говорили о войне и о японцах…

В те самые августовские дни 1904 года, когда Государь Император изволил смотреть полки донской дивизии в Персияновке, на Дальнем Востоке началось решительное сражение между армиями генерала Куропаткина и японскими армиями маршала Ойямы. 17-го, 18-го и 19-го августа наши войска отбили под Ляояном страшные стремительные атаки японцев. До 15-ти тысяч убитых было потеряно нашими войсками, но они не поколебались. 20-го августа начал обнаруживаться обход нашего левого фланга японской армией генерала Куроки, и генерал Куропаткин приказал отступать от Ляояна.

В полном порядке, прикрываемые сибирскими казаками, отчаянно дравшимися под командою генерала Самсонова у Янтайских копей и не допускавшими японцев до наших войск, ушли наши полки к городу Мукдену и здесь остановились на реке Шахе.

Месяц оправлялась японская армия, и месяц оправлялись и мы. Сибирские казаки генерала Самсона и забайкальцы генерала Ренненкампфа заглядывали далеко в тыл японцам. Генерал Куропаткин готовился к наступлению.

В это время полки донской дивизии начали подходить к Мукдену. Какой блестящий вид имели донцы! На чудных рослых лошадях, прекрасно одетые, молодец к молодцу, они одним своим появлением обрадовали войска. «Это наша гвардия, - говорили в Маньчжурской армии. - Какие молодцы!»

В конце сентября наша армия столкнулась с японской, и десять дней, почти без перерыва, шел страшный бой на реке Шахе. Ни та, ни другая сторона не могла осилить. Количество убитых и раненых дошло до 50-ти тысяч. Никогда и нигде еще не было такого упорного боя. Люди изнемогали от усталости, винтовки раскалялись от непрерывной стрельбы; японцы по пять раз подряд кидались в атаки на наши окопы, усыпали осенние желтые поля телами убитых, и не могли сломить упорства наших солдат. Наконец, усталость начала брать свое. Не хватило снарядов, и знаменитый бой на реке Шахе окончился вничью. Мы остались на своих позициях, японцы на своих. Длинной линией протянулись наши окопы и заняли почти 100 верст от крайнего левого до крайнего правого фланга. Охрана правого фланга была поручена оренбургским и донским казакам. Наша дивизия стала в 30 верстах к юго-западу от Мукдена, имея свой штаб в деревне Тачжуанхе.

Страстным желанием горели донцы поскорее померяться силами с желтолицым врагом, и, вместе с тем, приглядывались они и к тому. что делается кругом.

Чужими были китайские деревни, где дома были особого устройства и назывались фанзами, где люди спали на теплых полатях, называемых канами, где окна были из бумаги. Надвигалась зима, а снега не было и днем на солнце было тепло…

17 октября, в день чудесного спасения Их Императорских Величеств от грозившей им опасности при крушении поезда и в день войскового праздника войска Донского, донцы имели и первое столкновение с японцами.

В этот день донской казачьей дивизии, в составе 19-го, 20-го и 25-го полков и 3-го артиллерийского дивизиона, было приказано усилить разведку и беспокоить противника на его левом фланге. Рано утром донские сотни собрались у деревни Сюлюбтай и отсюда двинулись на деревни, Ямандапу, Фудядуанзу и Лидиантунь.

Впервые познакомились донские казаки с новыми условиями боя. Тяжелы были эти условия. Неприятеля нигде не было видно. Он искусно прятался за бугорками полей, в деревнях за стенками огорожей… и только показывались казаки, уже свистали и пели пули дальнобойных винтовок и где-то далеко-далеко отрывисто и резко щелкали выстрелы. Напрасно зоркий глаз донца впивался в расстилавшуюся перед ним местность - врага не было видно нигде. Он ловко скрывался. И лишь в бинокль можно было видеть, как мелкими черными точками прокрадывались японцы среди копен громадного гаоляна.

Разведку можно было сделать только кровавым боем. 19-й казачий полк пошел вперед. Три сотни его спешились, и казаки, согнувшись, с винтовками наперевес, вошли в поля гаоляна и рассеялись по равнине. В образцовом порядке, делая перебежки, наступали донские сотни на деревню Фудядуанзу. Японцы не выдержали меткой стрельбы казаков и начали отступать. Казаки вошли в деревню. Здесь все носило следы боя и отступления. Бинокль валялся на дороге, две пары сапог со шпорами остались увязшие в болоте, были брошены нарезанные солдатские мясные порции: видно, уходили поспешно.

На разведку лежащей за деревней Фудядуанзою деревни Лидиантуни были вызваны из сотен охотники, и с ними пошел хорунжий Полковников. Охотники ловко прокрались к самой деревне и увидали, что она быстро занимается японцами. Один из охотников, казак Февралев, забрался в самую деревню и высмотрел, что там уже было два орудия, да шесть орудий еще подвозили.

Наши пушки стали обстреливать шрапнелью деревню Лидиантунь, и японцы начали отступать и из нее. В это время 3-я сотня 19-й донского казачьего полка была послана заглянуть, что делается позади Лидиантуни. В сотне было три взвода, и кроме командира се, есаула Косоротова, офицеров не было. Один взвод этой сотни был при офицере на заставе, а другой офицер ушел в разъезд.