Дагмар Тродлер - В оковах страсти

• Название: В оковах страсти
• Автор: Дагмар Тродлер
• Издательство: Мир книги
• Жанр: Любовно-фантастические романы
• Год: 2007
• ISBN: 978-5-486-01170-

Обессиленный, измученный великан стоял перед ней в грязных лохмотьях. Пленник молчал. Но его жадный, внимательный взгляд вонзался в тебя, словно нож входил в растопленное масло. Кто этот человек? Чем провинился?… На его наголо обритой голове видны какие-то знаки, руки и торс испещрены заморскими символами. Король лесных эльфов, полуживой дикарь, чудище, тролль, языческий колдун… Что скрывает этот безгласный варвар? Самые безжалостные истязания не давали ответа на этот вопрос. Только нежному, влюбленному сердцу удастся приоткрыть эту зловещую тайну…

---

Его слова задели меня, я посмотрела ему вслед. Грязные, неопрятные конюхи и на самом деле были отличительной чертой замка отца. Но Эрик больше не был конюхом. Я могла бы сейчас дать руку на отсечение!

Я медленно вошла в пещеру, пытаясь завязывать в узлы локоны волос, чтобы хоть чем-то занять руки. Неужели наш замок действительно был таким уж медвежьим углом, как он утверждает? У нас имелся даже сортир, что встречалось не так часто и не везде. И прачечная, и помывочная, запиравшаяся изнутри на засов, чтобы можно было спокойно мыться…

Интересно, как мог выглядеть его родительский дом? Королевский двор, крепость с многочисленными залами и башнями, с бессчетным количеством прислуги, дом, где кто-то один отвечал за грязные сапоги… Я уставилась на вершины деревьев. Сын короля, выросший среди витязей и дам, не уступавших по красоте Аделаиде, — невольно я сверяла все это с корявым зигзагом судьбы, который изменил всю мою жизнь. Что я представляла собой сейчас… изуродованная глупая девушка с Эйфеля — северо-западной части Рейнских сланцевых гор, дочь невеликого по своему значению свободного графа… Отвратительная и грязная. Эта мысль здорово задела меня. Отвратительная и грязная… И первым движением моей души было намерение тут же собрать свой узелок и бежать домой, где меня воспринимали такой, какая я есть, где меня не обижали на людях. Но разве мы не находились здесь, в лесной чаще, и не зависели друг от друга?

Воля судеб, связавшая нас, будет продолжаться не далее, чем до опушки леса.

Солнечные лучи пытались пробиться меж деревьями, в которых скрылся Эрик. Я пошла прямо на них.

Плеск воды становился все слышнее и слышнее, и тут я увидела его. Он стоял в ручье, в котором недавно лежал, так же как и я, нагой и неподвижный, и грелся в лучах солнца, которые указали мне путь сюда. Его кожа отсвечивала белым цветом в сумраке леса, безупречно белая, как в той сказке, в которой мужчины были статными, а женщины нежными, обворожительными… Я спряталась за ближайшим деревом, чтобы еще хоть немного понаблюдать за ним. Воин, рыцарь, обезображенный клеймом моего отца… Как Господь Бог допустил такое?

Блестя, капли воды скатывались по его телу, и сердце мое билось в горле, когда я осмелилась взглянуть на его наготу, но мне так и не удалось заставить себя отвернуться и умчаться прочь, нет… король эльфов принадлежал мне и в это мгновение тоже. Эрик повернул лицо к солнцу. Удивительно привлекательным медленным движением он убрал со лба мокрые волосы и провел рукой по голове, повторив это несколько раз. Как драгоценные жемчужины, капли с его волос, сверкая, падали в воду, одна за другой, оставляя следы на воде, пока не исчезали совсем….. Я слышала, как он вздохнул. Потом опустил руки…

***

Сколько же времени прошло с тех пор, как я, спрятавшись за деревом, стояла, не отваживаясь даже дышать? Солнечные лучи, как чертенята-проказники, бесились на воде, а Эрик теперь стоял в тени. Волшебство закончилось.

Я смотрела, как он одевался, как завязывал на бедрах слабый ремень. Бог мой, я совсем потеряла стыд! Он сел на одну из глыб, свесив ноги в воду. Сделав глубокий вдох, я взяла наконец свою рубаху, которую все еще держала в руке, и свернула ее.

— Ты… разрешишь?

Он вскочил, покачал головой:

— Не сходите с ума, графиня.

— Почему нет?

— Я не хочу, чтобы кто-нибудь мыл мне спину! — Не мигая, он смотрел на воду.

— Я не кто-нибудь, — тихо возразила я.

В ответ он вздохнул, провел рукой по мокрым волосам и, наконец сдавшись, кивнул.

И я помыла ему спину, как часто делала это при гостях отца на приемах как жест приветствия перед тем, как они садились за трапезу. На мгновение мне представилось, будто мы находимся у нас дома в натопленном помещении; ручей был ванной с теплой водой, в которую мастер Нафтали добавил благоухающие эссенции, а Эрик — нашим высокочтимым гостем…

Он сидел совсем тихо, когда я мыла ему спину и под коркой грязи обнаружила все то, что произошло в темнице. Вздутыми утолщенными буграми и алыми талерами от безжалостного хлыста была расписана кожа. Рубцы, о которых я знала все в подробностях. Они плясали у меня перед глазами, будто по мановению руки волшебника накладываясь друг на друга и пересекаясь, превращались в кресты — жирные кресты, аккуратно вырезанные ножом на его лопатках.

Мокрая рубаха выпала у меня из рук на землю…

— Смилуйся, пресвятая дева Мария… — потрясенная увиденным, прошептала я и отступила на шаг в сторону.

Кресты адски отсвечивали. Эрик обернулся.

— Теперь вы понимаете, почему я предпочитаю мыться в одиночестве? — с горечью в голосе проговорил он.

— Но… но кто… — пролепетала я, запинаясь.

Глаза его сузились.

— Вот только теперь не лицемерьте, фройляйн! Вам лучше знать, каким оружием имеет обыкновение воевать ваш отец. Оно недостойно мужчины!

— Это… это неправда… что ты говоришь сейчас, здесь!

Вне себя от охватившего меня страха я, споткнувшись о глыбу в скале, упала в прибрежную траву у ручья. Прочь, прочь отсюда, от него, чьи глаза — сплошное обвинение, и я чувствовала, насколько это справедливо… Но когда я уже хотела повернуться, чтобы убежать, он грубо схватил меня и толкнул так, что я упала на землю. Ударившись, я вскрикнула, но он уже стоял надо мной, крепко держа за плечи и схватив меня за подбородок.

— Это был священник, графиня, — шипел он, не в силах совладать с собой, и его глаза пронзали меня, как две острые стрелы. — То был чертов аббат… и ваш отец поощрял и подбадривал его!

Его неукротимый гнев так и сочился из каждой поры тела, придавившего меня, словно гранитная глыба, и не дававшего мне свободно дышать. Я больше не могла ни о чем думать. Прямая, как палка, лежала я на земле, будто зверь, притворившийся мертвым в надежде все же спастись бегством. Потом он скатился с меня, будто не мог больше выдерживать моего взгляда. Я попыталась отползти за ближайшее дерево, боясь, что он вернется и забьет меня до смерти, вымещая безумный гнев на дочери своего истязателя. Наверное, он почувствовал мое стремление бежать и в тот самый миг схватил меня за руку.

— Элеонора, — произнес он чуть дыша, — графиня, выслушайте меня внимательно. Боги свидетели тому, что я никогда ни в чем не хотел упрекнуть вас. Вы сделали для меня больше, чем я мог ожидать. — Он притянул меня к себе. — Но обещайте мне лишь одно, графиня: никогда не пытайтесь сделать из меня христианина. Никогда.

Не произнеся ни слова, с широко распахнутыми глазами, я кивнула. Рука его упала вниз, он опустил голову и отвернулся. Я услышала его ругательства на родном языке. Внутри у меня все тряслось от волнения: мой отец, кресты, ужасная вина, которая все больше и больше мучила меня, стоило лишь вспомнить о том, что происходило в темнице… В полутьме ветвистых кустарников я попробовала привести круговорот моих диких мыслей в порядок и все вытирала с лица слезы — слезы, жгущие мои раны от ударов хлыста, боль от которых отдавалась во всем теле, где неистово бушевали стыд и чувство вины. Рыдая, я металась в листве из стороны в сторону. Никто не мог помочь мне, ни с кем я не могла разделить свой позор. Даже голод ничего не значил в сравнении с муками совести. Я погрузила лицо в листву, чтобы не видеть белый свет и по возможности не смотреть на него, не видеть рубцы, эти страшные рубцы…

— Элеонора! Элеонора, идите сюда, быстро! — вдруг услышала я взволнованный крик Эрика.

«Оставь меня», — подумала я.

— Скорее идите сюда!

Я обтерла лицо и пошла к ручью. Эрик стоял, прислонившись к дереву, с его волос капала вода.

— Вы слышите?

Тишина. Потом донеслось лошадиное фырканье.

— Где ваш меч?

— В пещере, я…

— Какая беспечность! Вы никогда не должны выходить без оружия! Быстрее, нам надо вернуться в пещеру, может, они проскачут мимо.

Спотыкаясь, мы побежали к скале, в пещеру…

Цокот копыт приближался, скоро можно было уже различить голоса двух всадников. Я вложила в руку Эрика свой длинный кинжал и вынула из ножен меч. На какое-то мгновение я с благодарностью вспомнила отца за то, что он позаботился о моем столь необычном вооружении, и уроки боевого искусства, преподанные оружейным мастером Герхардом, не прошли для меня даром.

Эрик хотел взять из моей руки меч, но я держала его, крепко сжав кулак.

— Отдайте же! Что вы, черт возьми, собираетесь делать с мечом?

— Это моя вещь, и она всегда будет со мной! И потом, я прекрасно владею им!

— Дайте мне меч, женщина!

Лошадь заржала возле самой пещеры, кто-то спешился. Для спора время было совсем неподходящее. В мгновение ока мы оказались за кучей соломы и, затихнув, притаились там.

— О божество мое, Один, пусть они минуют нас! Да дайте мне этот проклятый меч — не вмешивайтесь не в свое дело хотя бы на этот раз! — прошептал Эрик и поглубже задвинул меня в угол, в который мы с ним забились. Одновременно он шарил рукой за моей спиной, надеясь обнаружить оружие, которое я крепко держала в своей руке. Через свою рубаху я ощущала его сильное тело, обнаженную кожу, холодную, освеженную ключевой водой…