Лев Успенский - Мифы Древней Греции

• Название: Мифы Древней Греции
• Автор: Лев Успенский
• Жанр: Детская образовательная литература
• Год: 1989
• ISBN: 5—08—000164—X

Авторы пересказали для детей циклы древнегреческих мифов о Язоне и о Геракле.

---

В тот же миг, однако, всё вокруг засверкало многоцветным блеском. Красные, синие, зелёные лучи перепутались в небе и отразились на облаках.

Это богиня радуги Ирида примчалась с Олимпа на своих пёстрых крыльях. Она принесла гарпиям повеление Зевса никогда больше не возвращаться к Финею. Муки несчастного кончились.

Мгновенно повернули обратно буйные крылатые Бореады и прилетели во Фракию, в тот дом, где впервые за много лет старец Финей спокойно вкушал приготовленную путниками пищу. Со слезами благодарности на глазах старик прорицатель уже предсказывал Язону многое из того, что ожидало аргонавтов в будущем. Мудрые и вещие советы давал он смелым странникам, а пуще всего заклинал их, прибыв в Колхиду, обратиться с мольбами к златокудрой, рождённой морской пеной богине любви и красоты Афродите.

— Только она одна, — сказал Финей, — властна помочь тебе сын Эсона, в трудном и славном деле твоём!..

Вскоре простились с фракийским царём аргонавты, и снова тёмные волны начали, шипя, рассыпаться перед острым носом «Арго». Старец же долго стоял на берегу, впивая полной грудью чистое дыхание моря, слушая, как постепенно замирают вдали невыразимо прекрасные звуки струн Орфея.

Симплегады

День, другой, третий скользил над просторами Пропонтиды белый парус «Арго». К исходу третьего дня услышали герои впереди тяжёлый шум и плеск. То доносился до них как бы гул мощного прибоя, то словно ревела буря или падал в пропасть гигантский водопад, то раздавались короткие страшные удары грома.

Встав во весь рост на носу, сдвинув брови, зорко вглядывался в волны дальнозоркий Линкей. Вдруг, словно увидев нечто небывало страшное, он закрыл глаза руками. Что же открылось ему вдали?

Там впереди, как раз на пути легкокрылого судна, море кипело, бурлило и пенилось. Две огромные скалы возвышались там в тумане, но то были не простые скалы, а плавучие страшные Симплегады. Эти скалы ни минуты не пребывали в покое. Они то отходили одна от другой, и тогда море между ними становилось обманчиво гладким и спокойным. То внезапно страшные утёсы начинали стремиться друг к другу. Всё быстрее и быстрее неслись они, раскачиваясь на яростных волнах, всё сильнее ревела и клокотала пучина вокруг них. Наконец с неистовым грохотом, в облаке водяной пыли, вздымая до неба пенистые космы чёрной воды, они сшибались вместе. Казалось, весь мир содрогается вокруг. Но в этот миг плавучие горы снова начинали удаляться в разные стороны. Страшно было издали глядеть на это чудо; между тем нельзя было проплыть на восток, не пройдя меж ними.

Замедлили аргонавты бег судна и стали держать совет.

— Вспомните, что сказал нам вещий Финей! — заговорили некоторые из них. — Прежде чем пытаться проскользнуть между роковыми утёсами, должно пустить в эту теснину белого голубя, любимую птицу Афродиты. Пролетит голубь — промчится вслед за ним и «Арго». Погибнет крылатый разведчик — лучше выждать тогда иного, благоприятного времени.

Гребцы налегли на тяжёлые весла. Тифий вцепился в кормило, и жилы на лбу у него надулись от тревожного напряжения. Вот Линкей выпустил из клетки серебристо-белого голубка. Снежной пушинкой проскользнула птица в воздухе, ринулась в чёрную бездну между разошедшихся в стороны скал и в тот же самый миг, когда они уже мчались друг на друга, молнией пронеслась меж них. С тяжким грохотом сшиблись утёсы. Но голубь уже опередил их.

Вот он несётся назад к «Арго», вот садится на мачту… о, счастье! Только одно-единственное перо из хвоста вырвали у него плавучие горы. Значит, нельзя терять ни минуты…

Линкей на носу, Тифий за рулём, а все остальные герои пенят воду шумными вёслами. Вихрем летит «Арго» в мрачное ущелье, а скалы, покачиваясь в тумане, уже начинают сближаться. Одна волна влечёт «Арго» вперёд, другая отбрасывает его назад. Бурное течение кружит ладью в водовороте… Как быть, что делать? Скалы вот-вот столкнутся. Солёный пот и солёная вода струятся по лицам героев. Гибель, гибель…

Но Тифий, кормчий, налёг на руль. В тумане и брызгах вдруг померещилась ему богиня Афина-Мудрость. Одной рукой, почудилось ему, она слегка коснулась скалы, другой — кормы судна. Точно стрела, прянул вперёд «Арго». Пенные гребни обрушились на него. Раздался грохот, какого не выдержать уху простого смертного. Но скалы опоздали столкнуться. Только одну доску из корабельного руля вырвали они, растёрли в щепки и начали расступаться в стороны.

Когда же гребцы, переведя дух, подняли вёсла, чтобы оглянуться назад, вдали за кормой они увидели только тихий пролив между двух неподвижных рядов утёсов. Так сбылось веление богов: если хоть один корабль пройдёт между Симплегадами, их роковое движение должно прекратиться навеки…

Солнце садилось позади мрачных скал. Весёлые чайки, розовые от его лучей, кувыркались в лазурной бездне неба. Аргонавты утёрли потные лица и, славя богов, двинулись дальше в широкий простор Понта Евксинского, того моря, которое много лет спустя люди назвали морем Чёрным.

Аргонавты встречают детей Фрикса

Широкошумным гулом дохнуло им в лицо это новое для них, неведомое грекам море. Синей пустыней простёрлось оно перед ними, таинственное и грозное, безлюдное и суровое.

Они знали: где-то там, на той стороне его бурливой бездны, лежат таинственные земли, населённые дикими народами; обычаи их жестоки, обличье ужасно. Там где-то лают по берегам полноводного Истра страшные люди с собачьими мордами — кинокефалы, псоглавые. Там носятся по вольным степям прекрасные и свирепые воительницы-амазонки. Там дальше густится вечная тьма, а в ней бродят, похожие на диких зверей, жители ночи и холода — гипербореи. Но где это всё?

Сколько ни вглядывался из-под ладони в даль зоркий из зорких Линкей, ничего не мог он увидеть в сизой дымке. Море, море, одно только море везде… Страх и тоска стеснили многие сердца. Но делать было нечего. Сын Эсона подал знак, и длинные вёсла дружно взрыли воду Понта.

Никто не знает, долго ли плыл священный корабль вдоль безлюдных, пустых берегов. Дни уходили за днями, но ни белого паруса, ни расписных бортов встречной ладьи не было видно в синем просторе. Только чайки летали над мачтой «Арго», да по ночам далеко на прибрежных горах зажигались неясные огни.

Однажды утром Линкей вскрикнул: вдали показался низкий островок. Тифий послушно налёг на кормило, и ладья пошла к берегу. Ближе и ближе… Вдруг впереди что то засверкало. Большая птица тяжело поднялась над островом и, грузно размахивая крыльями, полетела прямо к «Арго». Перья её горели, как жар, странный звон доносился до ушей аргонавтов. Птица была уже над кораблём, когда из её крыла вырвалось перо и, блеснув точно маленькая молния, упало вниз.

Тотчас же громко вскрикнул гребец Оилей. Разогретый лучами солнца, он снял с себя воинские доспехи и грёб, обнажённый до пояса. Теперь же он держался рукой за плечо, а в плече, глубоко уйдя в тело, торчало острое и тяжёлое, как стрела, медное перо.

В это время вторая птица подлетела к смущённым аргонавтам. Но меткий стрелок Клитий из Калидона уже напряг свой лук. Зазвенела тугая тетива, раздался свист, и со странным звоном вторая меднопёрая птица упала на корму «Арго» рядом с Тифием. Сомнений не было: на острове жили страшные обитательницы диких лесов, меднопёрые птицы стимфалиды!

Аргонавты торопливо надели на себя доспехи и прикрылись щитами. Ударяя дротиками в эти щиты, издавая громкие и грозные клики, они повернули к берегу. Тотчас же великое множество сверкающих птиц с карканьем и завыванием взлетело над прибрежным лесом. Целый дождь смертоносных стрел посыпался сверху на героев, но щиты надёжно прикрывали их плечи.

Тогда шумная стая заметалась над взморьем и, выстроившись длинным треугольником, потянула прочь меж белых облаков.

В тот же миг, как смолкли вдали тревожные птичьи крики, с острова послышались человеческие голоса. Навстречу приставшим к берегу аргонавтам бежали из леса четверо юношей.

— Чужестранцы! — кричали они. — Не оставляйте нас на этой страшной земле! Спасите сыновей несчастного Фрикса, родившегося в далёкой Греции! Мы плыли из Колхиды в родной Орхомен, но буря разбила наше судно. Пожалейте нас!

Ломая исхудалые руки, они упали на землю перед аргонавтами. Но Язон уже сам с криком радости бросился к несчастным: разве мог он покинуть в беде своих братьев, внуков царя Афаманта? Сама судьба послала их ему навстречу!

Поздно вечером, когда «Арго» был вытащен наполовину на прибрежную отмель, а герои прилегли у костра на плотном морском песке, Язон открыл старшему из юношей, Аргосу, кто он, куда он едет и зачем. В свою очередь, смелый сын Фрикса обещал брату свою помощь. Всю ночь рассказывал он Язону про ту страну, где прошло его детство, и наконец сказал: