Вадим Чекунов - Шанхай. Любовь подонка

• Название: Шанхай. Любовь подонка
• Автор: Вадим Чекунов
• Издательство: Этногенез
• Жанр: Эпическая фантастика
• Год: 2010
• ISBN: 978-5-904454-15-9

---

— Я об этом всегда забываю. Нашему преподавателю политики — тридцать пять, но он старик в сравнении с тобой.

Я повалился на спину и довольно ухмыльнулся.

Ли Мэй не преминула отметить:

— Тебе нужно быть осторожным. Ты любишь лесть.

— Значит, ты льстила мне... О, Дездемона, молилась ли ты на ночь? — сказал я голосом оскорбленного мавра и сдвинул брови.

— Я говорила правду. Потому что так думаю. Но другие могут тебя обмануть.

Не так-то легко это сделать теперь, подумал я, вспомнив наше «воркованье» с Инной.

— Мне плевать на других. Мне важна только ты.

Мы поцеловались.

— Ну что там у тебя, в блокноте?

Она помялась.

— Только не смейся.

— Не буду.

— Ну, хорошо. И не вздумай хотя бы кому-нибудь рассказать.

— Обещаю.

Неожиданно для себя самого я изобразил нечто похожее на пионерский салют.

Она удивилась. Подумав немного, протянула мне блокнот.

— Ты все равно не поймешь. Тут же по-китайски. Но я пишу роман.

Я приподнялся на локте. Потом и вовсе сел, пораженный.

— Ты? Роман?! О чем?

Принялся листать страницы, испещренные крохотными, неразличимыми для меня иероглифами — каждая из них кишела ими.

— Ну, это ерунда, на самом деле. О школе, о подругах. Их пять человек. Но есть главная... О любви тоже... — сумбурно пояснила она.

— И ты пишешь не на компьютере даже, а в тетрадке? — поразился я.

Рассмеялась.

— Конечно, на компьютере. В каком веке мы живем? У нас сайт есть, бывших одноклассников. Там уже разместила много частей. Но на занятиях иногда скучно, а компьютера нет. Тогда я пишу от руки, а потом набираю и посылаю на сайт.

— Почитай мне!

Уселся поудобнее, возвращая блокнот.

— Нет, и не проси. Во-первых, там одна ерунда, а во-вторых... А во-вторых, у меня куча домашних заданий!

Скрестив ноги по-турецки, она склонилась над бумагами, спрятав глаза за челкой.

Я смотрел, как порхал в ее пальцах карандаш — она ловко вращала его, прерываясь на запись или чтобы погрызть ластик на кончике.

А в голове крутилось:

Пустынной улицей вдвоем С тобой куда-то мы идем, И я курю, а ты конфеты ешь. И светят фонари давно,
Ты говоришь: «Пойдем в кино»,
А я тебя зову в кабак, конечно...

…Ли Мэй прожила у меня три дня.

За короткое время, проведенное в моей комнате, она умудрилась легкими штрихами обозначить свое очевидное присутствие. Многие вещи, переставленные ее тонкими руками, я никак не мог найти; но зато книги, как по волшебству, встали ровными рядами по полкам и легли аккуратными стопками на стол; ком футболок между тумбочкой и кроватью исчез, зато появились проволочные вешалки в шкафу; пропал и «млечный путь» — брызги зубной пасты на зеркале, а рядом с моей щеткой поселилась еще одна — смешная, розовая, с ручкой в виде силуэта Барби; по всему жилью, будто яркие жуки, расползлись заколки для волос — пчелы, цветочки, лошадки, лягушки и даже один красный автобус с надписью «school bus».

…Утром девятого мая я проводил ее в Хунчао, внутренний аэропорт.

Целовались под огромным табло с расписанием.

— Как тогда, помнишь, на вокзале в Сучжоу, — сказал ей на ухо. — Куча народу, и мы одни среди толпы.

— Только никто из нас не уезжал.

— Я буду тебя ждать. Позвони или напиши, как прилетишь.

— Ты сегодня будешь пьяный, — засмеялась она. — Сегодня же у вас большой праздник.

День Победы, вспомнил я.

— Поедешь в русский ресторан?

Хватит с меня русских, после Хайнаня особенно.

— Нет. Отдохну, в зал схожу, спортом позанимаюсь. Почитаю. А когда совсем заскучаю по тебе, лягу спать — и ты будешь мне сниться.

— Буду.

— Во ай ни. Я люблю тебя.

— Во ай ни.

— Все, беги, опоздаешь.

Шутливо козырнула:

— Есть, сэр!

Покатила легкий дорожный чемоданчик.

Я смотрел ей вслед.

Остановилась на полпути.

Оглянулась.

Подбежала.

— Вот, возьми.

На ладошке светло-зеленый, в янтарных разводах, тонкий браслет.

— Это мне бабушка подарила, на окончание школы. Пусть будет с тобой. Нефрит охраняет людей.

— Я не могу взять. Это подарок, да и пусть он лучше бережет тебя. Тебе на самолете лететь, между прочим.

Беззаботно пожала плечами.

— Глупости. Самолеты надежнее машин, по статистике. Я прошу.

Я аккуратно взял прохладный каменный кружок.

— Но, я же не смогу надеть его...

— Носи в кармане. Так даже лучше, — она понизила голос — будет совсем рядом кое с чем...

Смутилась и рассмеялась.

Легонько щелкнул ее по носу.

— Не узнаю бывшую скромницу.

— Есть, у кого учиться, — парировала быстро. — Будет тебе напоминать обо мне, когда меня нет рядом.

— Я все время о тебе помню. Беги.

Глядя ей вслед, вспомнил со всей отчетливостью, как расставался с ней после первого нашего свидания — на темной и влажной аллее.

Вспомнил выхваченный огоньком зажигалки рисунок на дорожке — две птицы, сплетенные в круг. Поднес браслет к губам и поцеловал.

Поехал домой…

灾难 Беда

…В понедельник после обеда я вернулся домой из нового кампуса. Принял душ. Собрал сумку и отправился на тренировку. Мышцы болели после долгого перерыва, но боль была приятной, тело радовалось — хозяин взялся за ум.

С Ли Мэй я переписывался все выходные. Узнал подробности свадьбы, понял, что все китайские свадьбы похожи одна на другую. Невеста переодевалась, дарились и записывались подарки, гости вкушали угощенья. Никто не танцевал и не дрался в порыве вдохновения. Жених щеголял в красном ремне с драконами и сердцем. Взрывались петарды.

Свадьбу справляли с размахом. Дядя Ли Мэй заказал два микроавтобуса и сегодня утром повез родственников в заповедник.

«Я купила тебе мягкие тапочки, в виде панд. Купила самые большие, какие нашла, — написала мне Ли Мэй рано утром. — Послезавтра вернусь. Соскучилась и люблю».

Подошел мой автобус.

Чувствуя себя молодым и сильным, я ловко обогнал толпу, подпихнул застрявшую в дверях тетку и вслед за нею протиснулся внутрь.

Занял место поближе к выходу — до фитнес-центра всего две остановки.

Меня наполняла легкая светлая радость, по лицу помимо воли расплывалась улыбка. Я застеснялся, огляделся — не видят ли остальные?

И замер в недоумении.

В салоне было необычно тихо, лишь подвывал двигатель, одолевая подъем на мост. Все смотрели на экран телевизора позади водительского места.

Вместо обычной рекламы что-то тараторил озабоченный диктор в синем костюме. Дали картинку: бегущие люди, кто в белых халатах, кто в обычной одежде, с носилками и каталками.

Болтаются трубки капельниц.

Крупным планом — чье-то залитое кровью лицо, не разобрать, мужчина или женщина. Обломки стены, кусок лестничного пролета, босая ступня под бетонной плитой, кривые линии арматуры, непонятные тряпки....

«Теракт», — первое, что подумал.

Все. Приехали. Докатилось и до китайцев.

Этого я ожидал меньше всего...

Взорвали что-то мощное — камера выхватывала груды битого бетона и стекла, обломки мебели. Мелькнуло несколько страшных серых лиц, припорошенных пылью от взрывов.

Головная боль китайцев — тибетцы и уйгуры. Их, как могут, держат в узде, но террор тем и страшен, что непредсказуем. Понять бы, где и что случилось...

Появилась карта страны — на весь экран.

Рваным красным пятном выделялась одна из провинций.

— Сычуань... — услышал я знакомое слово.

Нет.

Все в порядке.

С нею все хорошо.

На теле провинции пульсировали круги.

«Чэнду» — показывала стрелка.

Это не теракт!

Землетрясение. Ничего страшного.

Она жива и здорова. За обедом я писал ей смс, она ответила — уже приехали, и панды очень смешные.

Что бы там ни случилось, в Чэнду ее нет.

Она далеко от города, в заповеднике.

Карта сдвинулась чуть выше.

Круги замелькали сильнее.

«Вэньчуань».

Не может быть.

Этого.

Не может.

Быть.

Открылись двери автобуса, я рванул к выходу, прямо по ногам, на ходу выдергивая застрявший среди тел рюкзак.

Побежал обратно по мосту, на ходу набирая ее номер.

«Дуй бу ци...[16] — раз за разом слышался в трубке ровный женский голос. — Телефон выключен или находится вне зоны доступа».

У входа на кампус перед огромным экраном толпились люди.

Остановился перевести дух.

На фоне знакомо пульсирующей карты диктор, на этот раз женщина со строгой прической, спрашивала о чем-то корреспондента — его фото виднелось в углу экрана. Он отвечал, но из-за помех я почти ничего не понимал.

«Люди», «дома», «школа», «дети»...

Какие-то цифры...

Дернулся и опять побежал.

Компьютер грузился неохотно, будто нарочно медленно. Хотелось вмазать по нему кулаком, но сдержался, понимая — останусь без информации.