Нина Молева - Ее звали княжна Тараканова

• Название: Ее звали княжна Тараканова
• Автор: Нина Молева
• Жанр: История

Имя княжны Таракановой знакомо многим. О красавице-авантюристке говорила вся Европа. Однако после фантастического похищения ее графом Алексеем Орловым-Чесменским она бесследно исчезла: то ли в Петропавловской крепости, то ли в одном из русских монастырей Кто же на самом деле была неизвестная? Что за тайны скрываются за событиями того времени? Обо всем этом рассказывает книга «Ее звали княжна Тараканова». Многие исторические документы публикуются впервые. Автор книги — Нина Михайловна Молева, историк, искусствовед — хорошо известна широкому кругу читателей по многим прекрасным книгам, посвященным истории России.

---

Но те же позднейшие деятели Кабинета утверждают, что доклад не удовлетворил императора. Николай требует немедленных дополнений. Его интересует самое подробное описание внешности самозванки, сделанное по указанию Екатерины II А. М. Голицыным, и анализ полученных из Рима после смерти узницы бумаг. 22 февраля 1827 года Блудов представляет два новых доклада, на копиях которых имелись пометки: «Прибавление к записке от 4 декабря 1826 года. Представлено его императорскому величеству 22 февраля 1827 года». Теперь все связанные с Таракановой материалы были переданы в Государственный архив. Так, во всяком случае, станет утверждать спустя сорок лет начальник Собственной канцелярии граф В. Н. Панин. Никакой проверки здесь быть не могло. Государственный архив оставался безусловно недоступным для исследователей.

Следственные дела декабристов и дело Таракановой завершены. Д. Н. Блудов назначен статс-секретарем, товарищем министра народного просвещения и главноуправляющим Департамента иностранных исповеданий. Вслед за дополнительными докладами о «самозванке» он уже действительный тайный советник, а несколькими годами позже управляющий министерством иностранных дел. Как легко даются этому безукоризненному исполнителю крутые ступени служебной карьеры!

ИСТОРИЧЕСКАЯ СПРАВКА. Блудов Дмитрий Николаевич (1785–1864) — государственный деятель. Получил домашнее образование. Пятнадцати лет поступил на службу в Московский архив Коллегии иностранных дел, откуда переведен в Иностранную коллегию в Петербург. В 1813–1817 гг. находится в составе посольства в Швеции, до 1820 г. в Лондоне сначала в качестве советника, затем поверенного в делах. С 1822 г. состоит при Министерстве иностранных дел, имея допуск к материалам дипломатических сношений России с западными государствами. Осуществлял их отбор и перевод для остававшихся секретными целей. Рекомендован Н. М. Карамзиным в качестве историографа Российской империи. На основании этой рекомендации назначен Николаем I делопроизводителем Следственной комиссии о тайных политических обществах. По составлении доклада комиссии назначен статс-секретарем, товарищем министра народного просвещения и главноуправляющим Департамента иностранных исповеданий. В течение 1826–1828 гг. разбирал секретную часть Государственного архива. В 1828 г. награжден чином действительного тайного советника. С 1832 г. — управляющий Министерством внутренних дел, с 1837 г. — юстиции.

В 1839 г. назначается управляющим II Отделения Собственной канцелярии, членом Государственного совета и председателем Департамента законов. В 1842 г. получает титул графа. В 1855 г. назначен президентом Академии наук, с 1862 г. — председатель Государственного совета и совета министров. 1864 г. — из официального некролога: «Русское просвещение понесло тяжелую утрату: 19 февраля скончался граф Дмитрий Николаевич Блудов. Будущий историк изложит и оценит его государственную деятельность, его с лишком 60-летнюю службу четырем монархам… Хвала в отдаленнейшем потомстве ревнителю добра и истины!»

Ведь это то самое время, те годы, о которых современник отзовется: «Истекший [1830] год вообще принес мало утешительного для просвещения России. Над всем тяготел унылый дух притеснения. Многие сочинения в прозе и стихах запрещались по самым ничтожным причинам, можно сказать, даже без всяких причин, под влиянием овладевшей цензорами паники. Цензурный устав совсем ниспровержен… Нам пришлось удостовериться в горькой истине, что на земле русской нет и тени законности». Даже такой благонамеренный либерал, как цензор А. В. Никитенко, мог записать в дневнике: «Был на представлении Грибоедова «Горе от ума». Некто остро и справедливо заметил, что в этой пьесе осталось только горе, столь искажена она роковым ножом бенкендорфовской литературной управы».

И. Б. Лампи-старший. Г. А. Потемкин-Таврический. 1790-е гг.

1838 год приносит новый, связанный с узницей Петропавловской крепости взрыв. Наследники скончавшегося председателя Государственного совета графа Н. Н. Новосильцева обнаруживают в его архиве материалы, связанные с Таракановой. Казалось бы, что особенного? Но уже мчится очередной государственный секретарь, барон М. П. Корф, со строжайшим предписанием: все бумаги отобрать и незамедлительно доставить, не знакомясь с содержанием, Блудову. Речь идет о безоговорочном доверии, а таким, кроме Блудова, в глазах Николая не пользуется никто.

21 апреля 1838 года Блудов начинает знакомиться с материалами. Что содержалось в них, когда последовал соответствующий доклад, каковы были последующие указания Николая — остается неизвестным. Единственная временная веха — сразу по окончании разборки дела Блудов назначается управляющим II Отделением Собственной канцелярии. Новые бумаги исчезают после очередного блудовского секретного мемориала, как исчезли и первые.

Но ведь одновременно Николай заказывал А. С. Пушкину историю Пугачевского бунта. Его не остановили ни факты, ни своевольный нрав поэта. Цензура, тем более цензура, им самим осуществляемая, могла, с точки зрения Николая I, легко снять все сомнительные места. Но тогда тем более почему нужна помощь Блудова? В отношении такого важного для государственных основ пугачевского выступления Николай не нуждается ни в консультациях, ни в предварительных секретных мемориалах. Правда, Пушкину никто и не даст знакомиться с оригиналами пугачевских документов — достаточно с него одних копий. Император будет сам указывать и Карлу Брюллову, что должно быть, а чего не должно быть в его историческом полотне «Осада Пскова», пока художник вообще не откажется от картины из-за жестко диктуемой трактовки. Но вот с Таракановой постоянное участие Блудова обязательно.

И еще загадка материалов. Даже не их содержания — происхождения: каким образом какие бы то ни было отсветы таракановской истории могли оказаться в руках именно Новосильцева?

Данные Кабинета свидетельствовали, что блудовские доклады 1827 года целиком строились на архиве «самозванки», захваченном одновременно с ее похищением. А. Г. Орлов-Чесменский так и писал Екатерине II: «Все ж письма и бумаги, которые у ней находились, при сем посылаю с подписанием нумеров». Никаких мер предосторожности княжна не успела предпринять. Залогом успеха Орлова и его подручных была стремительность и неожиданность действий.

К этим личным бумагам позже добавилось сугубо секретное делопроизводство по следствию в Петропавловской крепости. Точнее, делопроизводства не было. Следствие от начала до конца вел один человек Отчеты направлялись прямо Екатерине и в тайный сыск ни в каком виде не поступали. Таково было специальное указание императрицы. Затем вместе с личными бумагами они хранились в кабинете Александра I, недоступные даже ближайшим членам его семьи. Так какие же документы могли оказаться у Новосильцева?

ИСТОРИЧЕСКАЯ СПРАВКА. Новосильцев Николай Николаевич (1761–1836) — государственный деятель. Незаконный сын сестры А. С. Строганова. В 1783 г. вступил в армию. В 1790 г. представлен великому князю Александру Павловичу, с которым близко сошелся. В 1796 г. вышел в отставку и поступил в Лондонский университет, где посещал лекции по физико-математическому и медицинскому отделениям. По вступлении на престол Александра I — действительный камергер, состоящий по особым поручениям при императоре. Член кружка «молодых друзей». На него было возложено рассмотрение проектов по части земледелия, торговли, промыслов, ремесел, искусств и художеств, а с 1802 г. дела Синода. Пользуясь особым доверием Александра I, жил во дворце и сопутствовал императору во всех заграничных поездках.

После размолвки с Александром I в 1804 г. занят второстепенными дипломатическими поручениями за рубежом. С 1813 г. вице-президент временного управления Варшавским герцогством, с переименованием герцогства в Царство Польское (1815) главный делегат при его правительственном совете, с 1821 г. состоял при наместнике, великом князе Константине Павловиче. Жесткость политики Новосильцева способствовала развитию восстания 1830 г. В 1831 г. отозван в Россию. В 1832 г. — председатель Государственного совета. В 1833 г. получил титул графа. Во время пребывания в Польше составил огромную коллекцию рукописей, в значительной своей части погибшую в 1831 г. в Варшаве.

Спустя семьдесят лет, иначе сказать — в канун Первой мировой войны, о новосильцевских бумагах будет официально заявлено, что ничего, кроме копий, они не содержали. Так утверждал Блудов. Предположим. Копии отдельных документов из государственных архивов могли представлять интерес для настоящего собирателя, каким и стал Новосильцев. Но вот каким образом и при каких обстоятельствах эти копии оказались сняты, кто и с какой целью ими занимался? По чьей воле, вине или умыслу образовалась та щель недосмотра, которая позволила нечто подобное предпринять?