Дмитрий Шевченко - Кремлёвские нравы

• Название: Кремлёвские нравы
• Автор: Дмитрий Шевченко
• Издательство: Совершенно секретно
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 1999
• ISBN: 5-89048-056-1

Книга Дмитрия Шевченко — это талантливая, честная проза человека, помнящего о совести. Это своего рода вызов придворной журналистике. Автор, проработав несколько лет в пресс — службе Президента России, «зарисовал» свои впечатления, создал целую галерею образов «главных людей» Кремля и их окружения. События и ситуации, представленные в записках Дмитрия Шевченко, можно охарактеризовать и как трагическую летопись, и как откровенно анекдотические, и как «черный» юмор, доходящий до абсурда. Но самое главное — все эти картинки с натуры наблюдались и самим автором и его собеседниками, оказавшимися в «системе».

---

Что-то надломилось в душе у Родионова. Сдерживась с трудом (впервые в жизни слышал брань в свой адрес, да ещё такую несправедливую), он подумал, что вот дожил до седин, хлебнул в жизни, один Тбилиси чего стоит, где, подчиняясь ненавистному приказу из Москвы, руководил операцией «по наведению конституционного порядка»; но никогда, никогда — даже в школе он не был козлом отпущения. А на старости лет пришлось. «Элитный генерал», — с тоской усмехнулся он. Еще подумал Родионов о своих «удачливых» коллегах — «Паше с Матюшей» (Павел Грачев и Матвей Бурлаков), которые приватизировали чуть не половину собственности Западной группы войск, сутяжничали, судились с газетами, а теперь (вместо тюрьмы) кто торгует оружием в Брюсселе, кто растит брюссельскую капусту на даче… Разве он, Родионов, допустил бы, будь он тогда министром обороны, чтобы матросы на острове Русском под Владивостоком, как зеки в Бухенвальде, подыхали с голоду? А берлинские пляски Верховного Главнокомандующего? А чеченская кампания? Развязать-то войну развязали, а кто прекратил? Саша Лебедь, его ученик. Все это пронеслось в голове Родионова за доли секунды, и голова вдруг стала тяжелой, в глазах потемнело. Как оказался на улице, не помнит до сих пор…

Гнев президента не был случаен. И причина отставки не только в расхождениях с Батуриным по поводу военной реформы, как писали тогда газеты. Вовсе даже не в этом. Родионов случайно, сам того не желая, разворошил давнишнее змеиное гнездо. Он находился на высоком посту уже несколько месяцев. Однажды ему в руки попали документы, в основном оперативного характера, которые заставили генерала схватиться за трубку прямой связи с президентом. Он о многом догадывался, кое-что просачивалось в печать, но масштабы деятельности некоторых высших сановников министерства ужаснули его.

Выяснилось, что один из руководителей на пару с женой, верной боевой подругой, занимались приватизацией и продажей недвижимости Министерства обороны. Вырученная сумма — миллионы долларов. Другой военный иерарх в обход руководства провел крупномасштабную тайную акцию по переброске вооружений в одну из Закавказских республик. Были задействованы десятки тяжелых транспортных самолетов, которые доставили восточным партнерам автоматы, танки и системы ПВО на сумму более полутора миллиардов долларов! А министр ничего не знал! Как знать, если действовали скрытно, да ещё и прикрываясь его именем? Бывшее руководство, похоже, было в курсе, но побоялось или не захотело с этим идти наверх. Родионов пошел.

Ельцин выслушал вроде благосклонно, дал команду проверить изложенные в рапорте факты, обещал подключить Куликова. И тут началось! Разворошенный серпентарий перешел в атаку. Влиятельные гонцы всесильных коррупционеров обступили плотным кольцом кабинеты кремлевских чиновников, насели на Совбез и Совет обороны. Ельцину потекла информация, что генерал слаб, склонен к нытью и жалобам, не способен железной рукой проводить политику президента. Ельцин и вправду не любил жалобщиков, а ещё больше — гонцов, приносящих плохие вести. «Таких гонцов неплохо бы лишать башки, как в средние века». Недруги Родионова сделали верный ход и накрутили Ельцина как заводного зайца. При очередной попытке министра обороны доложить о безобразиях в армии, Верховный налился свекольным цветом и стукнул кулаком по столу. «Хватит гадостей, нечего меня нервировать, вы — министр, вы и расхлебывайте», — читалось в его прищуренных глазах.

Вскоре была выволочка и указ об отставке. Следует добавить, что лишились постов и упомянутые выше армейские дельцы…

А следом и безобидного реформатора армии Батурина заприходовали в космос.

«А хорошо бы не Батурина, — сошлись мы во мнениях с Родионовым в конце разговора. — Хорошо бы всё их кремлевское племя посадить в одну ракету да отправить малой скоростью туда, где они ещё не были. Летите, голубки…»

ХАЙ, МИСТЕР МАЛРУНИ!

Хулиганистому личному фотографу президента Диме в Кремле прощали все.

Простили драку с личным же фотографом Дзян Дземиня на глазах у двух президентов. В Кремле шли официальные переговоры, зал — большой, места много, кроме высших лиц — только переводчики. Но Дима с китайцем, как два носорога, ухитрились не поделить территорию. Пустив для начала в ход локти, они затем побросали камеры и пошли врукопашную. Акустика в зале хорошая, затрещины звучали с резонансными колебаниями — как в ленте «Первая кровь». Лидеры России и Китая оцепенели и, оторвавшись от бумаг, наблюдали за диковинным зрелищем. Дебоширов с трудом выволокли в коридор, где Коржаков (слышали очевидцы) налегал в разговоре с Димой на слова «табельное оружие»…

Простили распространенное Димой по агентствам фото Ельцина и Малруни на охоте в Завидово. Невинная такая карточка, заработал немного деньжат что такого? Стоят два лидера над тушей убитого оленя и улыбаются. Но в Канаде — не в пример родному государству — снимок вызвал возмущение, Малруни чуть не объявили импичмент. В Квебеке и Онтарио, Оттаве и Ванкувере начался сбор подписей за отставку премьер-министра — злобного истребителя животных (хоть и был убит олень в чуждой стране). Откуда Диме знать, что в Канаде «зеленые» — не только доллары, но и значительная часть граждан страны…

Простили Диму не потому, что он (помимо прочего) офицер Службы безопасности президента. Как и Сергею Медведеву, фотографу первым выпало счастье зафиксировать на пленку неистового борца с коммунизмом в дни его «сомнений и горестных раздумий», в дни триумфа. Снимки обошли весь мир. Дима стал членом «семьи». Б.Н., не мог на него нарадоваться. Статный, вровень с президентом, веселый — образ вечного мальчишки и шалопая. Впрочем, описывать их взаимную приязнь — многочисленные, по всему миру, фотографии на память, снимки с друзьями Биллом и Гельмутом, Жаком и крошечным Рю, картины семейной идиллии — на природе ли, у скромного ли камелька в рыбацкой избе (см. следующую главу) — все это описывать я не стану. Лучше расскажу, как президентского любимчика из Кремля вышибали.

Шло недолгое царствование Чубайса, президентская дочка под льстивые нашептывания «молодых реформаторов» уже нацеливалась на кабинет рядом с папиными покоями, придирчиво щупала атласные обои будущей резиденции, подбирала итальянскую мебель; новое поколение «сникерсов» — кохи и бойки готовились поразить мир писательскими откровениями, ложно-значительный Доренко пока что расчетливо бегал к Чубайсу в надежде на новое назначение. Он-то, Доренко, и стал тем счастливым для Рыжего посланцем, который помог избавиться от Димы-фотографа, а заодно и от малочисленного, потрепанного в боях арьергарда коржаковских войск, все ещё партизанивших в Кремле.

Случилось так, что в один день, одновременно, но в разных кабинетах президентской резиденции сошлись две разномастные компании — отмечать два события: назначение Сванидзе директором Российского телеканала и день рождения Коржакова. Торжества, как всегда, вылились в изрядную пьянку. Пустели рюмки, близилась развязка. Наконец, пошатываясь, с разных сторон коридора, в сторону туалета выдвинулись два человека. Помыв руки, они увидели в зеркале нетрезвые отражения друг друга. «Дуренко!» — якобы вырвалось у Димы. Телеведущий якобы приветствовал фотографа увесистой оплеухой. Дима не стерпел и якобы несколько раз умакнул обидчика головой в унитаз…

Вернувшись назад, слегка подмокший Доренко наябедничал о происшествии в сортире. Чубайс тут же позвонил Ельцину по прямому телефону.

— Всю компанию убрать! — рявкнул президент и несколько мгновений спустя, полувопросительно: — Диму-то, пожалуй, не стоит…

— Еще как стоит! — потребовал руководитель администрации, чувствуя себя в своем праве. В самом сердце Кремля коржаковское гнездо!

— Так тому и быть, — сказала трубка…

Кроме Димы, выдворили и личного официанта, и личного парикмахера, замначальника штаба Службы безопасности и ещё пару мелких чиновников.

Доренко («Самый красивый ведущий», — изрек Ельцин и сглазил) вскоре после прихода Юмашева переметнулся в другой лагерь, к Березовскому — метать с экрана громы и молнии (очень страшные) в недавних соратников…

МОКРОЙ МЫШКОЙ…

То-то куражу было у бывших корреспондентов «Комсомолки», когда «нашего Валю» сделали руководителем администрации президента!

Обрадовался, как дурак, и я. Позвонил по «вертушке» в приемную, попросил соединить с руководством. Юмашев снял трубку:

— Заходи, старик. Всегда рад тебя видеть.

И я отправился к старому другу.

В приемной царили две энергичные секретарши.

— Валентин Борисович занят, — смерили они меня взглядом с ног до головы. — Вы записывались? Из какого подразделения? По какому вопросу?

Я сбивчиво объяснил.

— Много тут таких посетителей, ждите. У него весь день по минутам расписан. — И понизив голос, в сторону: — Налетели, поздравители…