Стивен Хантер - 47-й самурай

• Название: 47-й самурай
• Автор: Стивен Хантер
• Издательство: Эксмо, Домино
• Жанр: Боевик
• Год: 2009
• ISBN: 978-5-699-34059-0

Американца Боба Ли Свэггера и японца Филипа Яно связывает один эпизод из прошлого — тот момент, когда их отцы встретились в кровавой бойне на острове Иводзима в 1945 году. Из них двоих выжил только отец Свэггера. Много лет спустя Филип Яно обращается к Бобу с просьбой вернуть боевой меч офицера Хидеки Яно, по-видимому доставшийся победителю той схватки. Разыскав меч. Боб прилетает в Японию, чтобы лично вернуть его японцу, и они вместе пытаются узнать прошлое этого оружия, оказавшегося старинным и, вероятно, очень ценным. Возвращаясь домой, Боб в аэропорту узнает из выпуска новостей, что дом его нового друга сгорел и вся семья погибла. А старинный меч бесследно исчез.

---

Боб освободил меч, и Кондо повалился на землю, извергая из страшных ран огненно-красную жидкость. Его лицо стало отрешенным, взгляд устремился в пустоту, рот обмяк. Упав, он поднял облачко розоватого снега.

Отступив от поверженного противника, Свэггер пощупал свое бедро, где сталь, вставленная в человеческую плоть тридцать лет назад благодаря русскому снайперу во Вьетнаме, остановила блестящий удар Кондо. Это был единственный козырь Свэггера, и он поступил мудро, разыграв его в последнюю очередь. Разрез был аккуратный, но неглубокий; из него, пульсируя, вытекала черная жидкость, однако бурного гейзера не было, из чего следовало, что ни одна крупная артерия не задета и ему не грозит смерть от потери крови. Боб быстро приложил к ране тампон, закрывая ее тканью, пропитанной составом, способствующим свертыванию крови. Он понимал, что без швов все равно не обойтись и их надо наложить в течение часа, если у него до тех пор хватит сил. Достав второй тампон, Боб прижал его к кровоточащей резаной ране на левом плече.

Господи, как же больно!

Отойдя назад, он отыскал ножны и застыл на мгновение.

«Сделай все, как полагается, — подумал он, — Поблагодари этот долбаный меч».

Чувствуя себя довольно глупо, Боб взял меч горизонтально перед собой, поклонился, благодаря маленького японского божка, заключенного в стали, и как можно старательнее произнес: «Домоаригато».[36] Затем, поскольку на полированном лезвии темнело пятно, он резко дернул им вправо, оставляя на снегу узор красных брызг, — цибури, профессиональное движение, запечатленное во всех фильмах.

А теперь ното — завершение: Боб убрал меч в ножны, как того требовали правила, отводя тусклую поверхность лезвия через направляющие пальцы левой руки, одновременно сжимая сайя до тех пор, пока не дошел до самого кончика, после чего аккуратно вставил кончик в отверстие ножен и натянул на лезвие деревянную оболочку, скрывающую и оберегающую его. И все это движение завершилось мягким стуком эфеса, наткнувшегося на дерево.

Его часы показывали 5.39 по токийскому времени. Развернувшись, Боб посмотрел на труп человека, которого только что убил. Кондо лежал в розовом шербете крови, смешанной со снегом. Кровь больше не хлестала, а струилась. Поднявшееся солнце пробивало напалмовыми лентами низкие тучи. Откуда-то налетел ветер и принес облако снега, закружившегося белым вихрем над островком. Из глубины пруда к поверхности поднялся жирный золотой карп и, икнув, оставил после себя расходящиеся круги.

Свэггер снова посмотрел на труп. Конечно, можно было бы отрубить голову, как он и обещал. Однако если честно… какой в этом смысл?

Глава 46 ДЕЛА КАБИНЕТНЫЕ

Она приехала в американское посольство ровно в 8.45, потому что в наши дни для прохода через службу безопасности требуется добрых пятнадцать минут. На ней был новой брючный костюм, купленный недавно в дорогом магазине, ладно скроенный, из серой шерсти в мелкую полоску, белая шелковая блузка, жемчужное ожерелье, туфли с круглыми носами на платформе и очки в оправе от Армани. Волосы были забраны назад в строгий хвостик, губы подведены помадой «Ревлон», на ресницах тушь «Ив Сен-Лоран». Она тщательно почистила зубы и пять раз прополоскала рот, избавляясь от перегара виски.

Она вошла в его приемную ровно в девять утра, а он, разумеется, заставил ее подождать десять минут — своеобразное унижение, первое из тех, которые ее ждали, если, конечно, ей удастся пережить ближайшие несколько минут, — и лишь затем пригласил войти.

— Сьюзен, как это мило, что ты присоединилась к нам.

— Дуг, я страшно сожалею, но…

Дуг окончил военно-морскую академию в Аннаполисе, и, хотя ему так и не пришлось послужить на боевых кораблях, его кабинет был заполнен всяким морским вздором вроде бронзовых секстанов, карт и моделей парусников. В посольстве кабинет называли «капитанским мостиком», но никогда — в присутствии Дуга. Он был из тех, кто требует, чтобы результаты были готовы еще вчера, а затем забывает спросить о них завтра.

— Садись, садись.

Сьюзен уселась напротив. Перед ней был грузный мужчина с крупной головой и красным лицом, на десять лет старше ее, из старинной семьи, представители которой вот уже три поколения работали в ЦРУ. Его седеющие волосы были коротко острижены, и на работе он неизменно носил строгий костюм. В целом Дуг представлял собой старательно выполненную имитацию того человека, каким Боб Ли Свэггер являлся естественным образом, без долгой работы над собой.

— Послушай, я не должен учить азам такого профессионала, как ты: черт побери, я должен иметь возможность связываться с тобой двадцать четыре часа в сутки. Именно для этой цели у нас есть сотовые телефоны, пейджеры и все остальное. Но если ты будешь выключать эти чертовы штуковины, у нас ничего не получится!

— Я ничего не выключала. Я просто не могла ответить, потому что находилась в очень щекотливом положении.

— Что-нибудь такое, что нужно обсудить с главой отделения?

— Все в порядке, Дуг. Это касалось Свэггера.

— Я тебя предупреждал, что со Свэггером у нас ничего не получится. Он слишком стар, слишком медлителен, слишком упрям, от него будут одни только неприятности.

«Любопытно было бы услышать, козел, как ты все это сказал бы самому Свэггеру!»

Однако Сьюзен решила подыграть начальнику:

— Понимаю, это я предложила притащить Свэггера сюда. Как выяснилось, обуздать его оказалось гораздо сложнее, чем я предполагала. Однако теперь все замечательно, все великолепно, и, как только мне удастся уладить нужные вопросы, я вышвырну его из страны. Впрочем, он добился кое-каких успехов. Он…

— Мне нужен подробный отчет. Он должен быть готов к завтрашнему утру.

— Будет сделано. Это все? У меня…

— О нет, Сьюзен. О нет, это еще не все. Тут дело не только в Свэггере. Это были лишь цветочки. На самом деле все гораздо серьезнее. Какого черта ты без моей санкции отправила запрос осуществить орбитальное наблюдение за семью жилыми и тринадцатью нежилыми зданиями в районе большого Токио?

— А, вот оно что.

— Да, вот именно.

— Это имело отношение к операции.

— В Лэнгли поднялся большой переполох.

— Я сделала одно предположение, возможно, оно оказалось ошибочным. Мне потребовалось срочно его проверить.

Имея дело с таким самовлюбленным человеком, как Дуг, очень важно изобразить раскаяние. Открытый вызов лишь привел бы его в ярость, а разъяренный он становился еще большим сумасбродом, чем спокойный.

— Объясни мне, почему, черт побери, было так важно, чтобы наши «птички» таращились на особняки и склады в Японии, в то время как они могли бы следить за ракетными пусковыми площадками в Северной Корее, китайскими военно-морскими базами, центрами подготовки «Талибана» и бог знает еще за чем?

— У меня есть один человек, он поставляет кое-какую информацию, в основном мелкого пошиба, но мало ли что. Каким-то образом ему удалось пронюхать, что некий жутко богатый японец питает симпатии в определенном направлении, при этом его поведение может быть крайне непредсказуемым. Для конкретной операции информации было недостаточно — я не стала организовывать наружное наблюдение, не поставила в известность японскую разведку, потому что этот человек обо всем узнал бы, не проникла к нему в дом, не установила прослушивание, не стала вербовать осведомителей в его организации. Но я решила приглядеться к нему внимательнее.

— Ну же, Сьюзен, ты что-то недоговариваешь.

— Понимаешь, Дуг, в Токио куча небоскребов. Если бы в один из них врезался пассажирский самолет, мы бы выглядели глупо. К тому же при этом погибло бы много народу. Я пыталась найти тонкую грань между чрезмерным рвением и ответственностью за свое дело. Пыталась выполнить свою работу. Мне пришлось шагнуть через твою голову, потому что, если бы ты заартачился, мы бы потеряли недели. К тому же, насколько я припоминаю, тебя здесь все равно в тот момент не было, так что получать согласующую подпись было не у кого.

— Знаешь, Сьюзен, так можно оправдать все, что угодно.

— Да, Дуг, знаю. Однако…

— Ну и что тебе удалось разузнать о господине Миве?

— О, в Лэнгли сопоставили, что к чему?

— Да. Там очень недовольны. Что тебе удалось выяснить?

— Ну, если честно, ничего. В одном особняке было замечено то, что можно назвать необычной активностью. То есть очень много людей, машин, постоянное движение во внутреннем дворе. Возможно, это было деловое совещание, возможно, речь шла о корпоративной встрече. Затем, поскольку я предварительно навела справки об этом Миве, мне пришло в голову, что тут каким-то боком замешана якудза Насколько мне известно, у него крепкие связи с якудзой. Однако инфракрасные датчики не обнаружили наличия взрывчатых веществ, спектроскоп не уловил радиоактивного излучения, а биохимических сенсоров у нас пока что нет.