Михаил Март - Сломанные побеги

• Название: Сломанные побеги
• Автор: Михаил Март
• Издательство: АСТ
• Жанр: Триллер
• Год: 2008
• ISBN: 978-5-17-043306-3

Алена подошла к окну. Черная «Волга»стояла у входа в отель. Все же догнали! Алена сняла очки, парик и бросила их в урну. Серое платье полетело в чей-то шкафчик, а из него пропали джинсы и водолазка. Пришлось порыться в чужой сумочке, найти тушь и помаду. Несколько грубых мазков перед зеркалом и Алена превратилась в вульгарную шлюху.

С порога душевой на нее смотрела девушка с мокрыми волосами. Появление незнакомки ее удивило.

- Чау, милашка! До завтра.

С этими словами Лена вышла в гостиничный коридор.

Черный ход для персонажа был закрыт. Пришлось идти на риск. В холле находились преследователи. Их взгляды встретились, но в таком виде они ее не узнали. Покачивая бедрами, Алена направилась к дверям.

Девушка вышла на улицу, получив шлепок по попке от швейцара.

Первые десять минут она просто бежала, куда глаза глядят. Потом быстро шла и, наконец, остановилась!…

Криминальные романы М. Марта, непревзойденного мастера сложнейшей интриги и непредсказуемого сюжета, давно и прочно завоевали читательский интерес и стали бестселлерами.

---

— Мне пора. Дальше я дойду сама.

— А как же интервью?

Он достал визитную карточку и подал девушке.

— Вы позвоните?

— Я умею держать слово. Обещала, значит позвоню. Она быстро зашагала по мостовой.

Павел смотрел ей вслед и не мог понять, какое чувство им овладевает. Пора выпить. В один день слишком много событий. Для кого-то это будни, а для него перегрузки.

Осмотревшись, он пытался понять, в какой район его занесло, и в какой стороне находится метро.

3.

Главным редактором популярного женского журнала тоже была женщина. Феминисткой ее не назовешь, но коллектив редакции на восемьдесят процентов состоял из женщин. Как считала Надежда Павловна, дамы лучше мужчин чувствуют тему и понимают поставленные перед ними задачи.

Не все журналисты любили свою строгую начальницу, которая не терпела возражений и нередко выбрасывала неугодных на улицу, оставляя только послушных и исполнительных работников. Так создавался коллектив единомышленников.

Когда девушка зашла в приемную, она показалась ей раем. Кругом цветы. Дюжина клеток с пестрыми птичками, щебетавшими на разные голоса. Посреди зала — мраморный фонтан с подсветкой. Вокруг удобные диваны и кресла. Кондиционеры поддерживают ровную температуру, а фонтан — необходимую влажность. Потолок зеркальный, пол паркетный, а стены плотно прикрыты плющом.

Внушительные хоромы не позволили посетительнице сразу же заметить стол секретаря. Ее заметили первой, и к ней подошла высокая девица с огненно-рыжими волосами, похожая на манекенщицу, и спросила:

— Вы по какому вопросу?

— Я Новоселова Елена Сергеевна. Из Екатеринбурга. Мне назначена встреча с Бурцевой на семнадцать часов. Кажется, я не опоздала.

— Посидите. Я сейчас узнаю.

Секретарша скрылась за высокими двустворчатыми дверями.

Редакция располагалась в центре города и занимала трехэтажный отреставрированный особняк восемнадцатого века. Нетрудно догадаться, что у хозяйки издания имелись очень высокие покровители в правящих кругах. Но Бурцева оставалась для всех загадкой. Даже очень пронырливые репортеры, в том числе и ее собственные, о ней практически ничего не знали, кроме того, что она очень богата и совсем недавно стала вдовой. Ее муж похоронен на Новодевичьем кладбище. Но кем он был при жизни, никто не знал.

Секретарша вернулась быстро.

— Надежда Пална вас ждет.

Девушка встала и направилась к открытой двери. Кабинет не выглядел футбольным полем, но места для пальм в кадках здесь хватало.

— Остановитесь в дверях, — раздался хрипловатый женский голос.

Лена замерла на месте. Вспыхнула люстра, полумрак рассеялся. Метрах в пяти, если идти прямо по ковровой дорожке, не сворачивая в джунгли, стоял огромный письменный стол с львиными лапами.

За ним сидела очень красивая женщина лет сорок пяти в изящных очках с пышным пучком на затылке.

— Повернитесь, — приказала хозяйка. — Пройдитесь. А теперь сядьте.

Девушка пересекла кабинет и присела на край жесткого стула.

— Ваша внешность меня устраивает. Терпеть не могу современных пигалиц. Ни рожи, ни кожи, одна косметика и тощие палки, торчащие из-под трусов, если она не забыла их надеть поутру. Я прочитала несколько ваших скандальных статей и навела справки. Конечно, рекомендация моей подруги Зои Федоровны Корпович имеет для меня вес. Без ее звонка я и разговаривать с вами не стала бы. И все же у меня есть свои каналы. Я интересовалась вами. Вы скандалистка. Самоуверенная особа. Урал для вашей персоны уже слишком мал. Так, деревенька. Приехали Москву покорять. И не куда-нибудь, а сразу же в одно из самых престижных изданий пришли?

— В Москве я уже жила, а училась в Питере. Екатеринбург не хуже. Дело не в городе. Сейчас я решила пожить здесь, а потом видно будет. Может мне Париж приглянется. Французский язык я знаю не хуже русского, но забывать стала без практики. Что касается издания, то пошла к вам, потому что оно мне ближе других. Престиж меня интересует в последнюю очередь.

— Если ты заметила, Лена, — перейдя на «ты», продолжала хозяйка, — мы не имеем ничего общего с желтой прессой. Ты специализировалась на уголовных скандалах, а мы имеем дело со светской публикой. Выносить грязь на страницы своего журнала я не буду. Нас ни в один приличный дом не пустят. Элегантность. Вот наш девиз. Даже скандалы должны выглядеть как баловство. Об одном и том же можно написать разным языком и с разным подходом. Язык у тебя подвешен неплохо, талантом не обижена, внешностью тоже. Осталось пересмотреть подходы к работе и научиться хорошим манерам. Могу предложить тебе должность заместителя редактора отдела писем. При этом ты получишь допуск на все светские рауты, интересующие наше издание. На важных тусовках всегда работают мои девочки. Тебе тоже будет полезно обтесаться на публике. Только помни, там хамить нельзя. После каждой вечеринки или приема будешь составлять для меня отчеты. За отдельный гонорар, разумеется. Когда я пойму, что ты готова к самостоятельной работе, тогда получишь должность собкора. А пока только так и не иначе. Я плачу хорошие деньги, за хороший материал. У нас высокие планки. Но начинать придется с низов. Решай.

— Уже решила. Меня все устраивает.

— Испытательный срок полгода. В течение этого времени я могу выставить тебя за дверь, не объясняя причин. По истечении полугода составим договор на год. И так по возрастающей. Гонораров это тоже касается.

— Я все поняла. В отделе писем не засижусь.

— Смело. Что ж, дерзай.

Лена поняла, что выбрала правильную линию поведения и понравилась хищной красавице. Сработало.

Сегодня складывался удачный день, она сумела совместить два важных дела и оба выгорели. Теперь расслабляться уже нельзя. Придется выверять и просчитывать каждый шаг.

В задумчивости девушка покинула старинный особняк. На ее очаровательной мордашке появилась легкая ироническая улыбка.

4.

В дверном глазке он увидел знакомую обаятельную улыбку. Акишин сбросил цепочку, повернул ключ и распахнул дверь.

— Ты сегодня раненько, Лилечка. Девушка зашла в квартиру.

— С завтрашнего дня я буду приходить к восьми утра, Аркадий Семеныч. Меня перевели на стационар и я должна являться на работу к девяти.

— Какой кошмар! Вставать в такую рань!

— Позвоните Тихону Акимовичу и он прикрепит к вам другую медсестру.

Акишин расплылся в улыбке, разглядывая девушку в легком полупрозрачном платьице.

— Да я на эти дурацкие уколы согласился только чтобы видеть тебя каждый день.

Он нежно обнял ее и поцеловал в шейку. Она терпеливо стояла и ждала, когда лобызания закончатся. Старик упивался ее запахом, шарил руками под платьем, целовал грудь.

Когда он устал, они прошли в его кабинет и девушка достала из сумки шприц и лекарства.

Акишин присел на диван, и его помутневшие глаза наполнились слезами.

— Ты даешь мне силы, Лилечка. Эликсир. Свою симфонию я посвящу тебе. Твоя нежность дает мне вдохновение. Я будто рождаюсь заново, а музыка начинает звучать сама по себе, остается ее только записывать.

— Нет, посвящать мне ничего не надо. Вы одинокий мужчина, замечательный, добрый человек, очень талантливый и ласковый. Я тоже одинока. И рада, если могу доставить вам удовольствие.

— Насчет мужчины ты мне льстишь. Я старик. Могу только потискать прелестное тело. Какое счастье, что ты мне позволяешь вольности.

— Вы очень нежный. Мне приятно.

— Ты такая молоденькая и хорошенькая, что я тебя ревную. Хотя понимаю, это бред. Но скоро ты встретишь своего принца и познаешь, что есть настоящая любовь. Если tы будешь счастливой, я смогу умереть со спокойной душой.

— Бог мой, не говорите так. Вы же знаете мою историю. После того, как меня изнасиловал воспитатель в детском доме, мужчины вызывают во мне только отвращение и страх. О какой любви или принце можно говорить? А о смерти вам думать еще рано.

— Про свою смерть я все уже решил сам. Умру в день семидесятилетия. Странно, если рождение человека не преступление, то почему мы все приговорены к смерти?

— Зря вы так, Аркадий Семеныч. Самовнушение — страшная сила.

— Очень хорошо. Я хочу умереть. Уходить надо вовремя, а я и без того прожил лишних три года. Но если уж задержался на этом свете, то надо что-то сделать под занавес и уйти достойно, а не забытым всеми стариком. Прозвучит моя симфония, и я умру. А через месяц в свет выйдет захватывающий роман о моей жизни. Остался у меня один старый друг. Писатель от Бога. Истории сочиняет — за душу хватает. Бывает, что и халтурит. Но для меня постарается. Вернет утерянную славу. Большего мне и не надо. Хватит небо коптить. Громкая смерть лучше безликой жизни. К тому же меня ждут мучительные боли. Ядрин хоть и молодой, но опытный врач. Он мне все наперед расписал. Нет. Мучиться я не хочу.