Инесса Шипилова - Тыквенное семечко

• Название: Тыквенное семечко
• Автор: Инесса Шипилова
• Жанр: Детская фантастика

В небольшом королевстве, окруженном кольцом гор, живут сказочные существа — ливнасы. Сокровенная мечта тринадцатилетнего Гомзы — получить волшебный меч Ингедиаль из рук самого короля. Но до этой церемонии еще целый год, и ливнас даже не представляет, что готовит ему судьба. Загадочным образом исчезает его отец Астор, и для его поисков предстоят совсем не детские испытания: Гомзу ждет опасная дорога в Сгинь-лес, он узнает правду о сокровищах предков. Все тесно переплетено друг с другом — события, времена, пространства. Герои на своем примере убеждаются, что их духовный рост меняет не только тех, кто рядом, но и сложившийся уклад в королевстве.

---

В дальнем углу стояла широкая лежанка с медвежьей шкурой, а на стене над ней белели оленьи рога с висевшими кожаными поясами.

— А ну, выходи с поднятыми руками! — вдруг прозвучал грубый окрик снаружи.

Грелль вышел за дверь и увидел темноволосого парня в охотничьем костюме, он стоял с натянутой тетивой и целился в него.

— Смотрите-ка, к нам пожаловал Любитель Серебряных Медальонов! — он опустил лук и удивленно посмотрел на Грелля. — Не боишься, что в этот раз прицелюсь чуть пониже или ты предусмотрительно повесил экземпляр покрупнее? — он с вызовом посмотрел ему в глаза и ухмыльнулся.

— Ну, во-первых, я знаю, что колдовства больше нет, а во-вторых, разговор есть, — он с интересом разглядывал Стрелка, пытаясь воспринять его в новой роли.

Тот был высокого роста, телосложением покрепче Грелля, вьющиеся темные волосы схвачены сзади в небольшой хвостик. В чертах лица у них было что-то общее, но Грелль не стал бы сходу утверждать, что они слишком похожи. Сходство между ними, безусловно, было — такие же темные глаза, внешние уголки которых слегка опущены книзу, такой же нос с небольшой горбинкой. Но выражение лица у Черного Стрелка было совершенно другим, и все лицо от этого казалось намного жестче. Подбородок его окаймляла короткая бородка, и, может быть, именно из-за нее у Грелля создалось впечатление, что Стрелок намного старше него.

— То, что колдовства нет, это я заметил: с ним ты бы черта с два сюда попал бы. А лошадь мог бы в конюшню не прятать, я твои следы еще от кривых берез увидел, — он насмешливо посмотрел на Грелля, и тот понял, что для него это равнозначно тому, как если бы Грелль в своем возрасте не мог бы читать.

Они зашли в дом, и Стрелок с размаху бросил подстреленных куропаток на стол. Орехи со стуком покатились по полу.

— Ну, выкладывай, зачем пришел, — он сложил руки на груди и пристально посмотрел на Грелля.

Грелль попытался собраться с мыслями, подыскивая в голове подходящие слова — ведь не каждый день находишь брата.

— Дело в том, что мы с тобой родные братья, — сказал он Стрелку и посмотрел на двух куропаток, связанных вместе.

Тот хрипло рассмеялся, откинув голову назад.

— Что-то в последнее время на меня посыпались родственники. Сначала Амир огорошил перед смертью, рассказав про родителей. Дескать, живы-здоровы, живут и процветают. Теперь братец пожаловал. Того, гляди, скоро полотенце с родовым деревцем придется вышивать крестиком, — он поднял с пола орех и стал подбрасывать его в руке.

— Значит, ты уже знаешь, что мы с тобой королевские дети? — спросил его Грелль, радуясь, что не придется много рассказывать.

— Ну, знаю, и что из того? Я уже не маленький сопливый ливнас, которому нужно на ночь читать сказки, — грубо ответил он, выхватил торчащий из лавки нож, взял куропаток и стал их разделывать.

— Да разве родители нужны только для этого? Ты представляешь, что они пережили за эти годы, когда думали, что нас в живых нет? — Грелль хотел было рассказать ему то, что он видел собственными глазами, но в этот момент услышал стук и вздрогнул.

— Не дрейфь, это не лесное привидение и не новый родственник, это мой сокол — Лирохвост. Услышал, что я птицу разделываю, вот и просится, открой ему дверь, — бросил через плечо Стрелок, не отрываясь от работы.

Грелль открыл дверь и в комнату шумно влетел большой сокол. Он сделал круг по комнате и сел Стрелку на плечо. Тот покормил его внутренностями птиц и потрепал по голове.

— Почему такое странное имя? — спросил Грелль, разглядывая широкогрудую птицу с продолговатыми черными пятнами под глазами.

— Раньше здесь висело зеркало, — Стрелок махнул рукой на стену, где от зеркала остался большой невыгоревший след. — Передала нам его мать вашего Липового Предводителя, но тогда я не знал еще этого. Амир всегда, когда она подарки присылала, говорил — благодетели передали. Ну вот, зеркало было непростое: встанешь перед ним, попросишь показать, что в других лесах происходит — оно все покажет. Я подростком был, любил с ним играть. А этот, — он потрепал сокола, — никогда на него внимания не обращал, только когда я попросил зеркало диковинных птиц показать. Увидел лирохвостов, и давай кричать, крыльями бить по нему. Вот я так его и прозвал, — Стрелок протянул птице мясо. — А как старушенция та сгинула, зеркало в тот же день треснуло. И плащ сгорел…

— Ты Боррелии сгореть помог? — Грелль пристально посмотрел на брата.

— Я? Ну что ты! Это длань господня.

Грелль вздохнул и посмотрел в окно на свежий могильный холмик.

— Неужели тебе не хочется поговорить с родителями? — Грелль стал прохаживаться по комнате, искоса поглядывая на картину, где он с огромным нимбом смахивал на мухомор.

— Я гляжу тебя Бледные Монархи, видать хорошо обработали, вон, как о них печешься. Мне почти тридцать лет вдалбливали в голову, что они убили моих родителей! И что я, убивая тех, кто к ним идет, делаю великое дело! Это уже потом сказали: извини, браток, ошибочка вышла, все, оказывается, совсем наоборот! Знаешь, я не могу так быстро перестроиться. Да и от разговора хотел бы воздержаться, ведь не годится собственного государя крыть трехэтажным матом, особенно если он к тому же твой отец. — Стрелок вытер тряпкой руки и швырнул ее на пол.

— А они в чем виноваты? — спросил его резко Грелль и нахмурился.

— В чем виноваты? Да как они могут управлять государством, если они не уберегли своих собственных детей! Если они не разглядели у себя под носом такое? О чем мне с ними разговаривать, если я и так знаю, что они мне скажут — какую-нибудь трогательную речь, от которой захочется громко высморкаться. Станут свой холодный трон с обручем на голову предлагать, но мне моя деревянная лавка и фетровая шляпа милее, — он горько усмехнулся и посмотрел в окно. — Для меня Амир был вместо родителей. Если бы не его заморочки с ангелами, нормальный мужик, охотился как бог, — Стрелок снял кожаную жилетку и бросил на лавку. — Так что я к ним на поклон идти не собираюсь.

— А делать-то что собираешься? Так и будешь тут один жить? Ведь Амира больше нет, — Грелль выжидающе посмотрел на него.

Стрелок скрестил руки на груди и, нахмурившись, посмотрел в окно.

— Ну, во-первых, не один, у меня там три лошади, если ты заметил. А во-вторых, время должно пройти, чтобы в голове все устаканилось. Ты же живешь как-то, хоть тебя охотиться не научили — не помер же с голоду, — он с насмешкой посмотрел на Грелля.

— Что ж, мне пора, — Грелль надел шляпу и торопливо вышел из дома.

Он пошел в сторону конюшни, но потом остановился и выстрелил в мишень. Его стрела попала в самый центр, разломив торчащую там стрелу на две части.

Грелль поскакал в сторону дворца, борясь в душе с неприятным осадком, от которого он никак не мог избавиться.

*** *** ***

— Ну, держи, Тюса, свою новую обувку! — торжественно сказал Зеленыч, поставив перед кикиморкой пару блестящих башмачков.

Тюса только охнула, да руками всплеснула. Она натянула их на ноги и, схватив Дульсинею, стала с ней кружить по мастерской.

— От них что, танцевать хочется? — спросил Сапожок, который пришел вместе с Тюсой.

— И танцевать тоже, — уклончиво ответил Зеленыч и бросил очки в решето.

Он закрыл за ними дверь, бросил корм рыбкам и подошел к окну, наблюдая, как ребята идут вдоль озера. Водяной взял толстую книгу и открыл ее наугад.

— …из гадких заморышей часто вырастают благородные птицы… — прочел он вслух.

Тюса с Сапожком тем временем шли к центральной тропе. Кикиморка без конца останавливалась и проводила рукой по пушистым перышкам, что были пришиты по краю башмачков.

— Если бы брат увидел, лопнул бы от зависти, — заявила она Сапожку и довольно рассмеялась.

Сапожок натянул пониже колпак и шмыгнул носом.

— Я все хочу спросить тебя, а где твои родители? — робко спросил он.

Тюса сразу стала серьезной и поправила резиночки на хвостиках.

— Мы как-то летом гостили с братом на соседнем болоте у родни. Приезжаем, а родителей нет, бабка говорит — уехали на заработки. А я ей: а почему нас не дождались? А она: времени, говорит, не было, ехать надо было срочно. Потом время прошло, я опять бабку спрашиваю: а почему писем от них нет? Она отвечает: им, наверное, писать некогда. Правда, два раза голубь деньги приносил, но я думаю, это бабка подстроила.

— Ты думаешь… — Сапожок остановился и серьезно посмотрел на нее.

— Ясное дело — умерли они. Я же не дурочка маленькая, сразу все поняла, — она сорвала цветок и заложила его за ухо.

Сапожок удивился, с какой легкостью она об этом рассказала, и тоже сорвал цветок.

— Смотри, какая букашка смешная сидит! — крикнул он Тюсе.

В этот момент порыв ветра сорвал с его головы колпак и поднял до самых верхушек деревьев.