Гвин Джонс - Викинги. Потомки Одина и Тора

• Название: Викинги. Потомки Одина и Тора
• Автор: Гвин Джонс
• Жанр: История
• Год: 2007
• ISBN: 978-5-9524-3095-2

В книге собран уникальный материал из истории эпохи викингов. Рассказано о беспрецедентной экспансии на запад в поисках неведомых земель жителей Скандинавии, которые говорили на одном наречии, исповедовали одну религию, признавая сходные законы, и в течение трех столетий вели жестокие войны на море и суше Западной Европы. Данные археологических исследований, анализ литературных памятников и исторических свидетельств призваны создать многомерный образ викингов.

---

Пифей, исследовавший берега Европы от Кадиса до Дона, в 330–300 гг. до н. э. отправился в путешествие на северо-запад, которое затем описал в своем трактате "Об океане". Этот труд не сохранился, и все наши сведения по данному вопросу весьма сомнительны. После шестидневного плавания на север от Британии, сообщает Пифей (точнее, невежественные и пристрастные географы более поздних времен, пересказывающие его сочинение), он добрался до земли, которая лежит, судя по всему, у самого Северного Полярного круга. Ее населяют варвары, живущие земледелием. У них мало скота, зато есть просо и травы, корни и плоды. Из зерна и меда они готовят некий возбуждающий напиток, причем зерно молотят в помещениях, поскольку дожди в тех местах идут так часто, что молотить под открытым небом нет возможности.

Впрочем, Пифей, повествуя о своем северном путешествии, описывает и другие, более приветливые земли. Он упоминает о янтарном острове Абалус (Хелиголанд?), обитатели которого продают дары моря народу, называемому тевтонами. Пифей рассказывает также об ингвеонах, а кроме того, о готах или гутонах. Тевтоны, судя по всему, жили на северо-западе Ютландии, на территории современного датского округа Тю, между Лимафьордом и Яммербутом. Восточнее, в Химмерланде, между Лимафьордом, Мариагерфьордом и Каттегатом, предположительно обитали кимвры.

Упоминания об этих двух народах подводят нас ко второму этапу во взаимоотношениях скандинавских народов раннего железного века и развитых культур Средиземноморья. В течение нескольких десятилетий, предшествовавших 100 г. до н. э., тевтоны и кимвры постоянно воевали с римскими армиями в Галлии, Испании и северной Италии и нередко выходили в этих сражениях победителями. Кровавый и разрушительный обряд, которым кимвры отмечали свою победу над римлянами при Аравсионе (совр. Оранж) в 105 г. до н. э. описан Орозием в его "Всемирной истории":

"Враги (кимвры), захватив оба лагеря и огромную добычу, в ходе какого-то неизвестного и невиданного священнодействия уничтожили все, чем овладели. Одежды были порваны и выброшены, золото и серебро сброшено в реку, воинские панцири изрублены, конские фалеры искорежены, сами кони низвергнуты в пучину вод, а люди повешены на деревьях — в результате ни победитель не насладился ничем из захваченного, ни побежденный не увидел никакого милосердия" (1).

В I в. до н. э. победный ритуал кимвров описал Страбон. Их жрицы, старые женщины, одетые в белое, надевали на пленников венки, а потом вели их к огромному бронзовому котлу. Там одна из них, стоя на лестнице или возвышении с мечом в руке, по очереди перерезала пленникам горло, предварительно заставив жертву нагнуться над краем котла, так чтобы жертвенная кровь, использовавшаяся, кроме того, для прорицаний, стекала в него. Похожая сцена изображена в числе прочих на серебряной чаше из Гундерструпа, найденной на родине кимвров, в Химмерланде, в Ютландии, и сама чаша (прекрасная работа кельтских мастеров II–I вв. до н. э., привезенная, вероятно, из Франции или юго-восточных земель), возможно, использовалась для тех же ужасных целей. В сочинениях классических авторов содержится немало указаний на то, что вторжения воинственных скандинавов всерьез испугали европейцев. С какого-то момента в них участвовали не только тевтоны и кимвры. И опять-таки подобная ситуация повторялась затем не раз: неурядицы в северных землях грозили неисчислимыми бедами тем, кто жил далеко к югу. Отчасти именно экономические трудности (хотя и не только они) вынудили лангобардов покинуть Сконе и отправиться в странствия, приведшие их к концу VI в. через низовья Эльбы и Дунай в Италию. Бургунды, жившие, по весьма недостоверным свидетельствам, в Борнхольме (Боргундархольм) в надежде на лучшее будущее переселились в северо-восточные области Германии, в то время как ругии из Рогаланда, в юго-западной Норвегии (идентифицировать их сколько-нибудь определенно не представляется возможным), обрели более радужное настоящее на южном побережье Балтийского моря. Готы, обитавшие на территории современных шведских Эстер- и Вестеръётланда (хотя предположение, что их прародиной был остров Готланд, представляется весьма спорным), снискали себе новую родину и известность в северной Германии. Могущество кельтов шло на убыль; народы, которые Посейдоний Апамейский именует германцами, продвигались на юг в поисках земли, богатства и военной добычи, а также возможностей торговать, грабить и совершать подвиги. Скандинавия, большой остров Скандза, которую Иордан позднее назовет "мастерской (officina) племен и утробой (vagina) народов", впервые заявила о себе в таком качестве.

Следующая фаза железного века в Скандинавии, римская, примерно соответствует первым четырем векам христианства. Южное влияние и на сей раз оказалось плодотворным: народы севера восстали из материальной и духовной нищеты. Кельты отступили под натиском римских армий. Новые властители Средиземноморья отвоевывали себе территории, а германские племена продвигались все дальше на юг — и эти две силы неизбежно должны были прийти в соприкосновение. Встречи на Дунае и Рейне порой происходили мирно, порой приводили к военным столкновениям. Культурные контакты были особенно тесными в королевстве маркоманнов в Богемии, имевшем обширные торговые связи с севером.

По Эльбе и Висле пролегали важные торговые пути — в Ютландию, к балтийским островам и в Швецию. Чуть в стороне проходил восточный путь, идущий с Черного моря, и, возможно, другие, в том числе пересекавшие территорию нынешней России, важность которых стала понятна после 200 г., когда готы сделались основными поставщиками материальных и культурных ценностей на север. Существовал также западный морской путь из Галлии через устье Рейна и Фризские острова в Гольштейн и оттуда в Скандинавию. Таким образом, Зеландия и соседние с ней острова оказывались в исключительно выгодном положении, и нет ничего удивительного, что именно там и на острове Фюн находят в погребениях превосходнейшую серебряную и бронзовую посуду (достаточно вспомнить богато украшенный ковш из захоронения в Хобю на Лолланде), кубки цветного стекла и чаши с цветными изображениями животных (прекрасные образцы обнаружены в Нордрупе, Варпелеве и Химлингёйе).

Погребальные обряды в очередной раз изменились. Кремация обнаруживается практически везде, но ингумация по римскому образцу также широко распространена. Наряду с мужскими встречаются и роскошные женские погребения: умершего хоронили с вином и пищей, чашами и посудой, кубками и кувшинами, словно приготовленными для богатого пира. Серебро и золото рекой текли на север, римские монеты в большом количестве попадали на Готланд, Сконе, Борнхольм и датские острова; и каждая вещь — будь то меч или застежка, филигрань, шпилька для волос или горшок — разжигала страсть честолюбивого соперничества в сердцах местных мастеров. На юг в обмен на все это уходили кожи и меха, янтарь, моржовый клык и рабы. А кроме того, война приносила не меньшую прибыль, чем торговля.

Постепенно, хотя и очень медленно, географы и этнографы с юга открывали для себя северные земли. На заре христианской эры император Август снарядил флот, который отправился за Рейн к северному побережью Германии, а оттуда вокруг Ютландии до Каттегата, в результате чего кимвры, харуды, семноны и другие германские народы этих земель "прислали вестников, ища дружбы со мною (Августом) и римским народом". В правление Нерона, около 60 г. н. э., другая флотилия вышла в Балтийское море; а чуть позже Плиний Старший включил в свою "Естественную историю" довольно путаное описание Коданского залива за Ютландией, со множеством островов, самый большой из которых — Skandinavia. У нас есть все основания идентифицировать этот остров Плиния с южной конечностью Скандинавского полуострова. В конце I в. н. э. Тацит располагал вполне конкретными и достоверными сведениями о наиболее известном из скандинавских народов — свионах. Свионы "помимо воинов и оружия… сильны также флотом. Их суда примечательны тем, что могут подходить к месту причала любою из своих оконечностей, так как и та и другая имеют у них форму носа". "Им свойственно почитание власти, и поэтому ими единолично, и не на основании временного и условного права господствовать, безо всяких ограничений повелевает царь" (2). Речь идет, очевидно, о свеях (Sviar или Svear), шведах Упплёнда, у которых уже существовали к тому времени внутриплеменные связи, более тесные и прочные, чем у их соседей. Рядом с ними обитают ситоны, во всех отношениях похожие на свионов, с той лишь разницей, что они "пали до того, что над ними властвует женщина". Это, скорее всего, кайнулайсет, квены "Саги об Эгиле", квенас Охтхере (Оттара) и короля Альфреда, чье племенное самоназвание, финское и лапландское, было неправильно истолковано как производное от древнескандинавского kvan, kv?n — «женщина» (мн. ч. kvenna). Из-за этого Квенланд — западное побережье Ботнического залива, к северу от Упплёнда, по недоразумению превратился в землю амазонок, terra feminarum Адама Бременского.