Алисон Ноэль - Вечность

• Название: Вечность
• Автор: Алисон Ноэль
• Издательство: АСТ
• Жанр: Городское фэнтези
• Год: 2010
• ISBN: 978-5-17-064877-1, 978-5-226-02052-0

Старшеклассница Эвер Блум потеряла всю семью в аварии. Сама она чудом уцелела. Выжив после автокатастрофы, Эвер обрела способность видеть ауры людей, слышать их мысли, читать их прошлое. Но когда в школе появляется неотразимый красавец Деймен, Эвер не может заглянуть ему в душу, она не видит цвет его ауры и не слышит, о чем он думает. Так кто же он?

---

Глаза у нее темнеют, рот кривится. На краткий миг все зло, что в ней есть, внезапно выходит на поверхность — и так же быстро прячется обратно. И вновь передо мной безупречная красавица, глаз не отвести.

— Знаешь, до того как появилась ты, — в одном из своих более ранних воплощений, — я была его единственной настоящей любовью. А потом ты пришла и отняла его, и это повторялось снова и снова, круг за кругом.

Трина подкрадывается ко мне быстрыми бесшумными шагами. Вот она уже прямо передо мной, я даже пошевелиться не успела.

— А сейчас я заберу его обратно! Знай, он всегда возвращается ко мне.

Я протягиваю руку к бамбуковой разделочной доске, рассчитывая стукнуть Трину по голове, но Трина бросается на меня так стремительно, что я теряю равновесие и налетаю на холодильник. От удара у меня перехватывает дыхание. Я падаю, задыхаясь и хватаясь за горло. Слышу, как с треском раскалывается голова, ударившись об пол, и теплая струйка крови стекает по черепу мне в рот.

Не дав мне времени ответить, хоть как-то защитить себя, Трина набрасывается на меня, рвет ногтями одежду, лицо, волосы и шепчет в ухо:

— Сдавайся, Эвер! Прекрати борьбу. Отправляйся к своему счастливому семейству, они все тебя так ждут… Ты не создана для этого мира. Для тебя в нем ничего не осталось. И вот сейчас у тебя есть шанс его покинуть.

Глава 38

Наверное, я на секунду потеряла сознание. Открываю глаза, а Трина все еще нависает надо мной. Ее лицо и руки измазаны кровью. Трина шепчет, и бормочет, и уговаривает меня сдаться раз и навсегда, покориться, покончить со всем.

Может, раньше такой выход и показался бы мне соблазнительным, но не теперь. Эта тварь убила мою семью, и сейчас она за это заплатит!

Я закрываю глаза и возвращаюсь туда, в то мгновение — мы в машине, веселые, счастливые, переполненные любовью. Я вижу куда яснее, чем раньше, потому что больше не чувствую себя виноватой.

Во мне пробуждается сила, и я сбрасываю с себя Трину, швыряю ее через всю комнату — Трина врезается в стену, ее правая рука выгибается под каким-то неестественным углом, и тело сползает на пол. Она смотрит на меня широко раскрытыми от изумления глазами, но тут же вскакивает, со смехом отряхивается и бросается на меня. Я опять ее отшвыриваю. Трина летит через всю кухню, через кабинет и ударяется о балконную дверь. Стеклянные осколки дождем сыплются во все стороны.

— Впечатляющая реконструкция места преступления, — усмехается Трина, выдергивая осколки из своих рук, ног, лица. Раны мгновенно закрываются. — Не терпится прочитать об этом в завтрашних газетах. — И так же, с улыбкой, она вновь подходит ко мне, полная энергии и рвущаяся к победе. — Честно говоря, твоя убогая демонстрация силы совсем ни к чему, — шепчет она. — Серьезно, Эвер, ты — негостеприимная хозяйка. Неудивительно, что у тебя совсем нет друзей, если ты так обращаешься с гостями.

Я отталкиваю Трину. Я готова швырять ее хоть тысячу раз, если придется! Но не успеваю я закончить мысль, как голову пронзает чудовищная давящая боль. Трина делает шаг ко мне. Ее губы растянуты в улыбке, от которой я цепенею и даже не могу остановить противницу.

— Старинный фокус — «голова в тисках с зубчатыми зажимами», — смеется Трина. — Действует безотказно! А ведь я пыталась тебя предупредить, но ты не захотела слушать. Право, Эвер, все зависит только от тебя. Я могу усилить боль… — Она щурит глаза, и мое тело корчится в агонии, а к горлу подступает тошнота. — Или ты можешь… просто сдаться. Тогда все будет легко и мило. Выбирай!

Я стараюсь сфокусировать взгляд, но в глазах все расплывается, руки и ноги словно без костей, а Трина — стремительное размытое пятно, и я знаю, что мне ее не одолеть.

Закрываю глаза и думаю: я не могу позволить ей победить. Она не должна победить. Только не в этот раз, после того что она сделала с моей семьей.

Я слабо, неуклюже замахиваюсь… Мой кулак попадает ей прямо в грудь — но, едва задев, бессильно падает.

Шатаясь, я отступаю назад, понимая, что удар был недостаточно силен. От него никакого толку.

Закрываю глаза и, сжавшись, жду конца. Раз он все равно неизбежен, так пусть уж поскорее. Но вот в голове понемногу проясняется, буря в желудке успокаивается, и я вновь открываю глаза. Трина прислонилась к стене и, держась за грудь, обвиняюще смотрит в пространство.

— Деймен! — кричит она, глядя мимо меня. — Не позволяй ей так поступать со мной! С нами!

Я оборачиваюсь и вижу, что Деймен стоит рядом, смотрит на Трину и качает головой.

— Поздно. — Он берет мою руку и сплетает пальцы с моими. — Тебе пора уходить, Поверина.

— Не называй меня так! — вопит она. Невероятные зеленые глаза налились кровью. — Я ненавижу это имя!

— Знаю, — отвечает он, крепче сжимая мои пальцы.

Трина съеживается, сморщивается, стареет на глазах — и исчезает. Остаются только изящные туфли и черное шелковое платье.

— Как это…

Я поворачиваюсь к Деймену в надежде получить объяснение.

А он только улыбается.

— Все кончено. Совсем, абсолютно. Кончено навеки.

Он притягивает меня к себе, покрывает лицо чудесными теплыми поцелуями и обещает:

— Она никогда больше нас не потревожит.

— Я что… убила ее?

Не уверена, что я этому рада, несмотря на то что она сделала с моей семьей и на то что много раз убивала меня саму.

Деймен кивает.

— А… как? Если она бессмертная, так я, вроде, должна была отрезать ей голову?

Деймен смеется.

— Что за книги ты читаешь?

Потом его лицо становится серьезным.

— Все совсем не так. Не надо отрубать головы, не нужно осиновых колов и серебряных пуль. Все сводится к одному простому факту: ненависть ослабляет, а любовь придает силы. Каким-то образом ты сумела ударить Трину в самое уязвимое место.

И все-таки я не понимаю.

— Да я ее едва коснулась!

— Ты метила в четвертую чакру и попала прямо в яблочко.

Что-что?

— В человеческом теле семь чакр. Четвертая чакра, или чакра сердца, как ее иногда называют, — средоточие бескорыстной любви, сочувствия, всего того, чего Трина была лишена. Поэтому она была беззащитна перед тобой. Эвер, ее убило отсутствие любви.

— Но если эта чакра такая уязвимая, почему Трина ее не защитила?

— Ее ослепил собственный эгоизм. Трина не замечала, какие темные силы владели ею, какой она стала злобной и жадной…

— А если ты все знал, почему не сказал мне раньше?

Он пожимает плечами.

— Это были всего лишь предположения. До сих пор я никогда не убивал бессмертных, поэтому сомневался, подействует ли…

— Значит, есть и другие бессмертные? Не только Трина?

Деймен открывает рот, как будто хочет что-то сказать, и тут же закрывает снова. В его глазах я вижу проблеск… сожаления? Раскаяния? Что бы это ни было, оно мгновенно исчезает.

— Трина говорила о тебе и о твоем прошлом…

— Эвер, — говорит Деймен. — Эвер, посмотри на меня!

Он поворачивает мое лицо за подбородок, и в конце концов я покоряюсь.

— Я живу на свете очень долго…

— Не то слово — шестьсот лет!

Он вздрагивает.

— Примерно. За это время я много всякого повидал, много чем занимался, и моя жизнь далеко не всегда была такой уж хорошей и невинной. Собственно говоря, частенько бывало совсем наоборот.

Я отступаю, не уверенная, что я готова все выслушивать, но Деймен снова привлекает меня к себе.

— Эвер, ты готова это услышать, потому что я не убийца, не злодей. Я просто… Просто любил наслаждаться жизнью. И все же каждый раз, как я встречал тебя, я был готов бросить все, чтобы быть рядом с тобой.

На этот раз мне удается вывернуться из его объятий. Про себя я думаю: «Ах, ну как же! Классический случай! Мальчик встретил девочку и опять ее потерял. Снова и снова, столетие за столетием, и каждый раз их разлучают раньше, чем они успеют сделать то, что надо. Неудивительно, что он так мной заинтересовался. Я — единственная, кто все время ускользает у него из рук. Я — словно живой запретный плод. Выходит, я должна оставаться вечной девственницей? Исчезать каждые несколько лет, чтобы поддерживать в нем интерес? А теперь мы прикованы друг к другу на целую вечность, и что — как только дело будет сделано, наш поезд приедет в город под названием Скука, и Деймену снова захочется „наслаждаться жизнью“?»

— Прикованы друг к другу? Вот как ты на это смотришь? Я для тебя — как каторжная цепь на шее?

Не могу определить, смешно ему или он обиделся. Щеки у меня горят. И как я могла забыть, что мои мысли для него открыты?

— Н-нет, я… я боялась, что ты обо мне так думаешь. Это же классический сюжет для любовной истории — возлюбленная исчезает… снова, и снова, и снова… Неудивительно, что тебя так зачаровало! Я тут вообще ни при чем.

— Эвер, ты очень даже при чем! И, поверь моему опыту, чтобы пережить вечность, лучше всего жить одним днем.