Евгений Федосов - ПОЛВЕКА В АВИАЦИИ Записки академика

• Название: ПОЛВЕКА В АВИАЦИИ Записки академика
• Автор: Евгений Федосов
• Издательство: Дрофа
• Жанр: Техническая литература
• Год: 2004
• ISBN: ISBN 5-7107-7089-2

Автор этой книги, академик Е.А.Федосов, - генеральный директор одного из ведущих научных центров страны, знаменитого ГосНИИАС (Государственный научно-исследовательский институт авиационных систем), который уже более полувека является головным в области создания комплексов авиационного вооружения. В воспоминаниях Евгения Александровича последовательно, десятилетие за десятилетием, отражены основные этапы послевоенного развития нашей боевой авиации и систем ее вооружения. Перед читателем развертывается целая галерея ярких личностей - генеральные конструкторы и летчики-испытатели, руководители авиапрома и командование ВВС. Эта книга - убедительное свидетельство того, что пресловутая «эпоха застоя» (конец 60-х - начало 70-х годов) на самом деле была наиболее бурным, драматичным и результативным периодом развития нашей авиации, плодами которого до сих пор живет и еще долго будет жить эта отрасль. Для широкого круга читателей.

---

В общем, чем больше у себя в институте мы уходили в глубину исследований возможных сценариев развития событий, в которых придется участвовать МиГ-31, тем сложнее становилась логика алгоритмов управления, с последующим переходом на программы цифровых машин. Возникли проблемы в области индикации, с помощью которой летчик и штурман-оператор могли оценивать воздушную обстановку, проблемы ориентирования… Так что наш комплекс полунатурного моделирования МиГ-31 усложнился до предела, но, в конце концов мы пришли к тому, что с его помощью могли в условиях зала проигрывать все мыслимые и немыслимые «воздушные бои». При этом мы выставляли ему все виды радиопомех, которыми на то время владел противник…

Все эти работы заняли более восьми лет, в начале 80-х годов МиГ-31 был принят на вооружение ПВО и до сих пор не имеет аналогов в мире. Наиболее близким ему по своей идеологии был американский F-14, палубный перехватчик. Он тоже мог вести многоканальный обстрел, но его механическая антенна сканировала обстановку в пределах одной строки (такой, как строка развертки на экране телевизора) - строка за строкой. И только когда в одной из строк появлялось несколько целей (до четырех) - тогда F-14 мог их атаковать одновременно. Но это очень редко случается, чтобы цели выстраивались в одну строку… Наша же антенна позволяла обстреливать их на разных высотах, дальностях и т. д. F-14 также не умел управлять групповым боем, действовать полуавтономно… Это объяснимо, поскольку американцы никогда не стояли перед острой проблемой организации перехвата и отражения массированного воздушного налета со стороны СССР, поскольку мы исповедовали оборонительную доктрину и не имели больших авиационных группировок. Наступательную стратегию мы строили на основе баллистических ракет… Поэтому в США и нет мощной системы ПВО. A F-14 создан был для охранения авианосцев, группы военно-морских кораблей, поэтому к нему предъявлялись более скромные требования, так как массированный групповой налет на эти корабли практически исключен.

В общем, создание боевого комплекса МиГ-31 подняло на более высокий уровень возможности всей нашей системы противовоздушной обороны. А с вводом в строй зенитной системы С-300П и С-300В мы получили такую систему ПВО России, которая по своей мощи и силе не имеет аналогов в мире и по сей день. Хотя старение техники неизбежно будет проделывать в ней «бреши», если с этим процессом наше государство не станет бороться так, как того требует сейчас международная обстановка. Но МиГ-31 пока на своем участке достаточно эффективно держит оборону. Это подтвердил ряд маневров и военных учений, проведенных в последующие годы - МиГ-31 очень эффективно работал при перехвате крылатых ракет, высотных целей. Диапазон его работы располагался от предельно малых до предельно больших высот, чем не обладал ни один перехватчик в мире.

Таким образом, на мой взгляд, МиГ-31 стал «лебединой песней» Советского Союза в деле создания истребителей-перехватчиков. После этого шло лишь его совершенствование - мы заложили МиГ- 31 М , в котором облагораживались отдельные режимы, усложнялись процессы обработки сигналов и т. д., но я бы назвал их чисто эволюционными.

Наряду с работами по созданию самого МиГ-31 шло рождение и новой ракеты для него - К-33, дальность полета которой довели до 300 километров, что значительно перекрывало возможности наземной зенитной ракеты. Это достигалось тем, что К-33 «забрасывали» на высоту почти 30 000 метров, и уже оттуда она шла к цели по баллистической траектории, а когда сближалась с ней - включалось самонаведение. Мы, как бы использовали ее естественные баллистические возможности, а не только энергетические, за счет чего резко и возросла дальность полета. Такой подход родился в стенах нашего института - у нас формировалась идеология, а разработка самой ракеты была поручена КБ «Вымпел», которое возглавлял главный конструктор Г. А. Соколовский. Правда, ее немножко «испортили», так как Г. Е. Лозино-Лозинский настоял, чтобы ее «утопили» в специальные углубления в фюзеляже МиГ-31. Сделано это было в целях уменьшения аэродинамического сопротивления, но, на мой взгляд, тяговооруженность перехватчика была настолько высокой, что К-33 можно было спокойно пристроить и под крыло. А так получилась некая спецракета «индивидуального пошива», которую ни на какой другой самолет кроме МиГ-31 не подвесишь.

Впервые на этой ракете было применено командное управление с переходом на самонаведение. Это позволяло при групповом отражении налета противника пустить ракету по одной цели, а в случае необходимости, пока она не перешла на самонаведение, перенацелить ее в другую точку. Более того, сделать это так, чтобы она шла на цель, которую атаковал другой самолет, а он воспринимал бы ее уже как «свою», хотя она была пущена совсем не им.

Вот такие сложные комбинации, сценарии воздушных сражений, перехвата мы отрабатывали у себя на стендах полунатурного моделирования. Я уверен, что это оправдывалось тем, что помогало летчикам совершенствовать боевую подготовку, заставляло мыслить категориями современного группового воздушного боя, когда в налете могут участвовать целые авиационные дивизии, огромные соединения, и успех борьбы с ними определяется множеством факторов, но в первую очередь - точностью управления, целераспределения… Я думаю, что это ключевая проблема, решение которой будет определять успех в воздушных схватках. Но чтобы справиться с ней в полном объеме, придется еще много поработать. Это область, где совершенствование будет идти бесконечно, если, конечно, все войны не сведутся к антитеррористическим операциям против противника, который авиации вообще не имеет. Или если не грянет ядерная война, после которой не останется ничего, в том числе и авиации…

…Нам было непросто работать в 80-е годы. Параллельно с МиГ-31 шел Ту-160, Ту-95МС, разрабатывалась линия крылатых ракет… Поскольку авиационная стратегическая составляющая требовала повышенного внимания, мне пришлось в основном сосредоточиться на ней, а техническое руководство МиГ-31 вел мой первый заместитель Павел Вениаминович Позняков. Конечно, в первой фазе работы над этим перехватчиком, когда его концепция обсуждалась на самом высоком уровне в МАП, ВПК, ОКБ им. А. И. Микояна, мне пришлось защищать ее на заседаниях и совещаниях много раз. Но потом я сосредоточился больше на Ту-160 и крылатых ракетах.

Должен сказать, что все программы, в которых тогда участвовал наш институт, развивались очень динамично и интенсивно. Постоянно, не реже раза в месяц, министр авиационной промышленности собирал совещание с участием высшего руководства Министерства обороны, Главкома ВВС, генеральных и главных конструкторов, начальников головных и других НИИ, на которых рассматривалось состояние дел по каждому самолету и вертолету, над которыми работали КБ и предприятия МАП.

В этот же период, когда министром обороны был Д. Ф. Устинов, часто проходили различные маневры и Дмитрий Федорович очень энергично привлекал к участию в них работников авиапрома. Для этого была определена группа основных его руководителей, в которую входил и я, и мы вылетали на все маневры, куда нас приглашали, и где участвовала авиация.

Огромный полигон, где проводились крупнейшие учения Советской Армии, находился под Полоцком. Там мне довелось увидеть впервые промоделированную у нас в стране современную сухопутную операцию. По своей логике она напоминала операции Великой Отечественной войны - говорят же, что каждый генерал готовится к новой войне, используя опыт предыдущей.

Но отличие заключалось в том, что в тыл условного противника выбрасывалось крупное соединение воздушно-десантных войск, которые должны были захватывать плацдарм и продержаться там до подхода своих войск. «Наши» танковые клинья после ракетно-артиллерийской подготовки взламывали оборону «врага» и шли дальше. И так несколько раз подряд, только рубеж атаки перемещался все время на запад… Мы находились в блиндажах, когда ударили пушки, потом системы залпового огня, танки, из укреплений на переднем крае, а потом уже - боевые вертолеты… На эту стену сплошного огня и пыли страшно было смотреть. Когда нас привезли на линию обороны, по которой наносился этот удар, вся земля была сплошь усеяна осколками слоем в несколько сантиметров.

А дальше вступала фронтовая и армейская авиация, начинался встречный танковый бой, шли в схватку боевые машины пехоты, в общем, разворачивалось настоящее сражение.

Мне лично такие поездки давали много информации к размышлению. К примеру, в Полоцке мне стало ясно, что оптические системы вертолетов после артподготовки становятся совершенно неэффективными, поскольку весь передний край затягивается дымом и пылью, и надо думать о каких-то приборах, работающих в диапазоне миллиметровой радиолокации. Вскрывались и другие проблемы, которые возникали при взаимодействии сухопутных войск и авиации, мы начинали лучше понимать философию вооруженной борьбы того или иного периода. Хотя, становилось очевидным и то, что крупномасштабный конфликт по времени будет быстротечным - обе стороны, израсходовав боекомплекты, выдохнутся, а промышленность просто не будет успевать их восполнять. И тогда начиналась бы война на истощение, которая неизбежно должна спровоцировать ядерную… Любая из сторон, почувствовав, что терпит поражение, потянется к атомной «дубинке».