Газета Завтра Газета - Газета Завтра 283 (18 1999)

• Название: Газета Завтра 283 (18 1999)
• Автор: Газета Завтра Газета
• Жанр: Публицистика

---

Мои друзья за рубежом не понимают, что вообще такое — война. Для американцев это полная абстракция, что-то больше похожее на видеоигры, чем на реальную жизнь. Слишком давно они уже не сражались и не испытывали страха за свои дома и своих детей. Для европейцев это немного ближе, но все равно не намного. Когда-то и для меня все это было бесконечно далеко. Среди прочих вещей война означает, что сейчас не время для "телегероев". Не осталось никакого героизма, кроме военного. Настало время одного мнения и одного цвета. Пришло время для одного флага, и лучшее, на что ты способен, это держаться не слишком близко к нему. Вопросам и сомнениям нет больше места. Это время страха. И страх низводит людей до звериных мыслей и действий.

Война ввела в Сербии новые суровые наказания — за любые экономические спекуляции, за "черный рынок". В случае любого подозрения в обладании амуницией или товарами, подпадающими под военно-режимные или вражескими пропагандистскими материалами, следует заключение на 60 дней. Полиция имеет право по первому подозрению обыскивать людей, жилища, машины. Каждый обязан сообщать о перемене места жительства за 24 часа, иначе он приговаривается к 30 дням тюрьмы. Каждый старше 14 лет обязан иметь идентификационный номер…

Меня спрашивают, видим ли мы по своему ТВ страдания албанцев? А видели ли в мире трупик годовалой Бояны, убитой во время бомбежки в Подуево? В чем ее преступление? Или эти люди в поезде. Или албанцы в разбомбленной колонне беженцев. Солана назвал их "минимальным побочным уроном". Натовцы даже не считают их за людей: мужчин, женщин, детей с именами и жизнями. Просто "урон". Почему никто не спасал беженцев 15, 20, даже 24 марта, когда начались бомбежки? Как можно верить, что Косово бомбят в отместку за беженцев, и не понимать, что беженцы-то появились как раз после этих бомбежек? О сербах судят по высказываниям лидера косовских албанцев Хашима Таши, поэтому сербы — это сполшное исчадие ада. Западные СМИ говорят о "чем-то похожем на массовую могилу", но европейский и американский народ слышит лишь "массовые могилы" и ненавидит нас, сербов. Какая ложь, даже более изощренная, чем югославская пропаганда!

…Этой ночью мы с сестренкой спали в одной кровати; знаете, в эти дни мы спим одетые. И она меня попросила: "Когда я вырасту, не напоминай мне, что мне было страшно. Пусть это неправда, пусть как будто мама велит мне спать одетой. А так я нисколечко не боюсь!"

Марко СТОЯНОВИЧ

Белград, 27 апреля.

ДЕТИ РИСУЮТ БОМБЕЖКИ

"Братья! Если бы я желал покинуть Нови Сад и перебраться в Белград, мне следовало бы научиться летать, как Икар, и перелететь с одного берега Дуная на другой. Сегодня ночью, в полпервого, последний мост в Нови Саде был разрушен. Он так долго сопротивлялся ракетам и бомбам, а теперь погрузился в дунайскую воду. Водо- и газопроводы, что проходили под мостом, также разрушены. Мой город, второй по величине в Югославии, которая зовется теперь Краем Бомб, — без газа и воды. 600000 человек очутились в пустыне. Электричество пока есть, но, возможно, они обратят на него "внимание" сегодня к вечеру. "Этнические чистки", очевидно, окончатся сразу же вместе с отключением у нас воды. Пусть все этнические группы станут грязными, это политически корректно. Одинаковая грязь и болезни для всех — вот новый лозунг НАТО.

Но помимо отсутствия воды, я переживаю еще и информационный голод. Недавно я решил на 24 часа перестать смотреть ТВ и слушать радио, чтобы понять, что означает жить в башне из слоновой кости. Я не выдержал, потому что это — как впасть в кому на десяток лет. За последние пятнадцать дней Югославия испытала такой шок, будто очутилась на другой планете. Планете без воды и без мостов, без бензина и нефтехранилищ, усеянной истощенным ураном и кассетными бомбами, на планете измученной и истерзанной, с совершенно новым языком вокруг, незнакомыми ранее словами "локатор", "детонация", "побочные потери", "харриер". Все изменилось. Все меняется каждый день.

Устав от англоговорящих ТВ каналов, прошлой ночью я включил итальянскую RAI и смотрел их "Telegiornale". Все тот же душок фальшивого гуманизма. Итальянские психологи из Кремоны совершают терапию над маленькими албанскими беженцами, предлагая им рисовать все, что они видели и испытали. На всех рисунках — маленькие человечки и огромные самолеты и вертолеты, и все это якобы доказывает сербскую агрессию. На следующее утро я включил телевизор, там шел сербский репортаж о белградских детях и их рисунках. Догадываетесь, что там было нарисовано? Самолеты — на всех рисунках!

Албанские и сербские дети видят мир одинаково. Самолеты. И мы все знаем, кто, к чертям, пилотирует эти самолеты. Джеми Ши попытался убедить нас, что албанские дети видят в самолетах НАТО спасение с небес: по его словам, один албанский ребенок сравнил звуки самолетов с "голосами ангелов". Если бы Джеми Шизоид мог видеть те рисунки, он разглядел бы на них отвратительных, мрачных, стальных "птиц счастья", сбрасывающих бомбы. Определенно — это не ангелы. Или, может быть, ангелы стали другими???"

Владе МИРАНОВИЧ

Нови Сад

Сербский полевой командр Аркан: “МЫ УСТРОИМ ИМ АД!”

На каждой войне есть герои, от одного имени которых враги приходят в первобытный ужас и бегут прочь, забывая о чести солдата. Имя, кровью взращенное на прошлых войнах, шествует впереди героя, питая надеждой и отвагой соратников, втаптывая врагов в липкий страх бессонных кошмаров и трепетания от тени в ночи. В Сербии одного из таких героев зовут Аркан. Он — командир добровольческого корпуса "Тигров", прославившего сербское оружие в Боснийской войне. За его голову хорваты и мусульмане обещали миллионы долларов. Гаагский трибунал, обслуга американских интересов, вынес ему приговор как "кровавому военному преступнику". А сербский народ души в нем не чает.

С началом новой войны больше, чем количество сербских самолетов и строение дунайских мостов, натовцев интересовало: где сейчас Аркан? Координирует армейские действия в Белграде? Поджидает врагов в Приштине? Или уже давно рыскает по лесам Албании и Македонии, проводя диверсии против американских пехотинцев? Зелько Разнатович — таково настоящее имя Аркана — не скрывается. Он не преступник и не трус. Он воин своей Родины, и сражаться он будет в честном бою.

Аркан согласился на несколько интервью — с репортерами и через Интернет — чтобы мир, его друзья, его враги, ощутили его энергию, преисполнились мужества или затрепетали в страхе и ненависти. Мы приводим отрывки интервью, взятых у Аркана американцами. Какими надменными, недалекими и боязливыми оказались их вопросы на фоне ответов сербского воина!

— Мы слышали, что вы там, в своей Югославии, называли обвинительное заключение против вас смешным. Неужели это так смешно?

— Да. Очень смешно. Вы разговариваете со мной таким тоном, но ведь именно вы бомбили мирных жителей в Нагасаки и Хиросиме, вы уничтожали народ Вьетнама, вы проводили геноцид в Камбодже, вы калечили невинных детей в биологических экспериментах, вы убивали граждан Гренады и Панамы. А теперь вы разговариваете со мной как с военным преступником только потому, что я защищаю свою страну, Югославию, которой вы даже на карте найти не в состоянии.

— Но, я полагаю, сэр, … мы знаем, где вы на карте…

— Хорошо, теперь вы знаете. Теперь вы уж точно узнаете, где мы.

— Позвольте спросить вас… Вы заявили, что ваши полувоенные соединения сейчас не находятся в Косово. Вы можете поклясться в этом?

— У меня нет никаких полувоенных соединений. Я нахожусь — и всегда был — под командованием Югославской армии. Правильнее сказать, я командир добровольных отрядов гражданской обороны Югославии. Все мои добровольцы готовы к бою. И если наземные войска НАТО влезут сюда, мы будем защищать свою землю: человек на человека, воин против воина. Мы будем биться до последнего бойца. Для меня как для солдата большая честь — умереть, сражаясь в Косово. Я не мусульманский фанатик, я христианин, но я буду защищать свою землю. Мы не сдадимся. Никогда…

— Не давая вам превратить ответ в целую речь, хочу задать конкретный вопрос о…

— Почему вы перебиваете меня?

— Позвольте спросить о…

— Почему прерываете меня, когда я говорю. Где ваша вежливость?

— Хорошо, простите, пожалуйста, разрешите спросить вас об удерживаемых у вас трех молодых людях…