Лана Синявская - Проклятие Гиблого хутора

• Название: Проклятие Гиблого хутора
• Автор: Лана Синявская
• Жанр: Ужасы и Мистика
• Год: 2010

Странные вещи стали твориться в дачном поселке этим летом: сначала пропали кошки, затем сдохли мелкие птички, потом начали погибать люди. Стася и ее друзья считают, что ответ нужно искать на Острове, где, по легенде, сотни лет назад стоял Гиблый хутор. Но говорят, что ходить туда смертельно опасно. Правильно, в общем-то, говорят…

---

– Где? На лужайке под кустом женились курица с клестом?

– Что? Тьфу на тебя! Какая курица? Все как положено было: дом большой, молодожены, гости, водка…

– Куда ж без нее, – пробормотала я. – Ладно, допустим. А ты как туда попал? Вплавь, что ли?

– Скажешь тоже: вплавь! Я что, похож на идиота?

– Вообще-то да.

– Сама дура, – парировал он. – На машине меня отвезли.

– Что за машина? Откуда?

– Почем мне знать? Я у них паспорт не спрашивал. Подъехали, денег предложили, и – айда.

– Денег, значит, предложили?

– Ага. Вот, смотри! – Юрик сунул руку в глубокий карман необъятных штанов, пошуршал там и … вывалил на стол пригоршню сухих листьев.

– Ты че творишь? – зашипела я. – Щас нас попрут отсюда с треском! Убирай быстрее свой гербарий. Как маленький, в самом деле!

Но Юрка меня будто не слышал, непонимающе глядя на жалкую кучку опавшей листвы. Наконец, он поднял на меня ошалелый взгляд и жалобно спросил:

– Это что?

– Листья, – терпеливо пояснила я. – Это вот – береза, а это, кажется ольха. Или вяз? Впрочем, какая разница? Убирай их поскорее, очень тебя прошу. Вон уборщица уже на нас косо поглядывает.

– Блин! Я ж помню, что деньги в этот карман положил! – Он снова полез в карман, но ничего нового там не нашел и снова уставился на листья. Поняв, что толку от него не дождусь, я расторопно сгребла мусор на поднос и выбросила в ближайшую мусорную корзину. Когда вернулась к столу, Юрик совсем сник.

– Может, тебе кошмар приснился? – попыталась я его утешить, прекрасно помня, что на почве большой дружбы с зеленым змием с другом случалось и не такое. Юрка вяло пожал плечами, шмыгнул носом и буркнул:

– Я же все помню. Только вот куда деньги дел, твою мать?

Ясно: парень словил белочку. Не впервой. В принципе, я готова поверить во что угодно, но свадьба на острове – это полный бред! Этого не может быть, потому, что не может быть никогда! Так уж случилось, что это место в наших краях считалось проклятым. Не то, чтобы в это особенно кто-то верил, но ходить туда не ходили. Возможно, потому, что со всех сторон остров окружала вода, а берега были на редкость обрывистыми, но были и другие причины.

Дело в том, что название «Кордон» взялось не с потолка. Согласно легенде, когда-то здесь стоял лагерем не то Емельян Пугачев, не то Стенька Разин. Мнения разделялись, хотя в пользу последнего имелся значительный перевес. Разумеется, никаких документальных подтверждений никто в глаза не видел, но слухи ходили самые разные. Местный фольклор гласил, что на острове находится замок, в котором до сих пор обитает та самая персидская княжна, которую Стенька под горячую руку утопил в Волге. Замок, правда, никто не видел, а вот призрак княжны регулярно пугал отдыхающих. Каждый год то один, то другой вдохновенно живописал незабываемую встречу, только вот, как назло, все очевидцы находились в сильном подпитии и особого доверия не вызывали. Лично я на трезвую голову ни разу никаких призраков не видела.

Другая легенда – да, да, была еще и другая! – гласила, что остров пронизан подземными ходами, как швейцарский сыр – дырками, но кто и зачем их прорыл, окутано тайной. Поминались, правда, сокровища все того же Стеньки Разина (или Пугачева?), но в это верилось еще меньше, чем в княжну.

Так или иначе, народ острова упорно избегал. В былые годы находились смельчаки, не сумевшие сдержать природного любопытства, но мало кто из них вернулся назад. И это уже чистая правда.

По рассказам остальных остров представлял собой холмистую местность, густо поросшую лесом и испещренную оврагами и маленькими, но очень зловредными топями, затянутыми туманом даже в самый погожий день. Болтали о высохших колодцах-ловушках, в которые легко угодить и никогда уже не выбраться. Кто-то видел избушку, брошенную неведомыми жильцами, где по сей день сохранилась утварь столетней давности, давно вышедшая из обихода. Рассказывали о «роще пьяных берез» и «склоне бешеных молний», но что означают эти названия, мне лично было неизвестно.

В общем, говорили об острове неохотно и как бы шепотом. В детстве мы не раз пытались совершить вылазку в это загадочное место, – как водится, искали приключений на свою пятую точку, – но каждый раз бывали остановлены бдительными родителями и примерно наказаны.

– Переходи на компот, Юрик, – посоветовала я, окунувшись в воспоминания.

– Да что ты заладила? – обозлился он. – Мне не веришь – Дашку спроси.

– Она-то тут каким боком?

– Тем самым, – отрезал Юрик. – Это была ее свадьба.

Поначалу я опешила. Потом припомнила вчерашнее настроение подруги, ее загадочные, интригующие слова. Дашка по природе своей была авантюристкой, не боялась ни бога, ни черта, а ради удачного кадра легко могла влипнуть в историю. Не так давно ее занесло в криминальный район, да не где-нибудь – в Лондоне! Не вдаваясь в подробности, скажу, что она только чудом унесла оттуда ноги, зато позднее ее фотография получила гран-при на каком-то престижном международном конкурсе.

– Ты говори, да не заговаривайся! – с угрозой в голосе попросила я, так как не на шутку испугалась. Аппетит пропал напрочь. Я бросила ложку в тарелку с недоеденной кашей, взяла стакан с чаем и решительно встала из-за стола, собираясь немедленно поговорить со своей подругой. А Юрку предупредила: – Пока не проспишься – не подходи.

Возражения приятеля я оставила без внимания, повернулась, чтобы уйти, да запнулась о ножку стула и, жалобно пискнув, начала заваливаться на бок.

Сильные руки не дали мне упасть – уже в следующую секунду я оказалась прижатой к мускулистой широкой груди заодно со злополучным стаканом, который не успела поставить на стол. Задрав голову, я увидела довольное лицо Вениамина, в просторечии – Вилли, и пробормотала с чувством:

– Нет, сегодня точно не мой день. Расслабься, Вилли.

Приятель улыбнулся мне своей неотразимой улыбкой. Я всегда подозревала, что он долго репетировал ее перед зеркалом в расчете на то, что она растопит любое девичье сердце и, в общем-то, не прогадал: девчонки валились к его ногам, как спелые мандарины. Что касается меня, то мое сердце, очевидно, было с дефектом – либо я родилась свежемороженой, – Вилькино обаяние на меня не действовало.

Объективно Вилли был рослым парнем с волосами спелой ржи, отросшими до той длины, когда рожь принято жать. Наивно-лукавое выражение пронзительно-синих глаз и сверкающие белизной зубы были великолепны, однако для меня не вполне компенсировали неприятное впечатление от циничного изгиба губ.

– Ты, Стаська, наконец-то подросла, – с ходу отвесил он мне комплимент и попытался на глаз оценить качество моего нижнего белья через глубокий вырез неосторожно надетой поутру кофточки. Судя по довольной улыбке, первичный осмотр его вполне удовлетворил, а у меня вызвал желание вылить остатки жидкого столовского чая ему за шиворот. Стакан я вернула на стол – подальше от соблазна, – и уперлась рукой ему в грудь, пытаясь на понятном ему языке дать понять, чтобы он катился к черту. Бесполезно. У меня не хватило бы сил даже на то, чтобы просто сдвинуть его с места.

Продолжая ухмыляться, Вилли наклонился и чмокнул меня в щеку. Метил он, как водится, в губы, но мне посчастливилось вовремя увернуться.

– Нахал, – буркнула я.

– И тебе это нравится, – парировал приятель.

– Только не мне!

– Ты прелесть, малышка!

– Не смей меня так называть! – Некоторые замашки друга детства доводили меня до белого каления. – Отпусти! Люди смотрят! – не унималась я. – И что с того? – Вилли пожал широкими плечами. – Пусть завидуют. – Там Мышка! – оживился вдруг Юрик. – Она не одна. Ух, ты, какая с ней цыпочка!

Вилли мгновенно потерял ко мне интерес и сделал стойку:

– Где?

Получив свободу, я тоже оглянулась. Там было на что посмотреть.

Мышку на самом деле звали Машкой, и она приходилась мне соседкой по даче – наши домики стояли почти впритык друг к другу. Худющая, голенастая, с вечно выпирающими лопатками – настоящее пособие по анорексии, – но с удивительно красивыми темно-серыми глазами и густыми каштановыми волосами по пояс. Впрочем, сведения мои с прошлого года устарели, теперь Машуня щеголяла платиновой шевелюрой с густой длинной челкой, закрывающей лоб. Точнее сказать, так было задумано. На самом деле, волосы имели массу оттенков, как шерсть дворовой собаки: местами действительно платиновые, но в основном грязно-желтые, а кое-где даже рыжеватые. Лишних денег у соседки не водилось и в данном случае экономия не пошла ей на пользу. Вдобавок Машка забыла о бровях и теперь щеголяла натуральной каштановой растительностью. Такая уж она, наша Маша: полная голова манной каши, из тех дурех, что завсегда полезут на дерево, чтобы вернуть в гнездо выпавшего птенца. Жаль, что доброту парни замечают в последнюю очередь. По этому поводу подружка периодически впадала в затяжную депрессию. Впрочем, она вообще редко улыбалась, стесняясь кривоватых зубов, и была на редкость застенчивой.