Валерий Горбань - Выстрелы на перевале

• Название: Выстрелы на перевале
• Автор: Валерий Горбань
• Жанр: Биографии и Мемуары

---

- Найдем, спасибо большое.

- Только вы меня не ищите.

- Да что вас искать: сосед с собакой Найдой...

- Тьфу, черт!

- Не волнуйтесь. Слово офицера, мы вас не потревожим. У нас против него есть все, что нужно.

* * *

- Погуляй с Арамисом!

- Да он меня не слушается, еще сбежит.

- Ну сходи, я устала, ноги отваливаются. Отдохну чуть-чуть, зато, что я тебе приготовлю!

"Пошел все-таки. Разворчался. Вот чудик! Из дома не выгонишь. Бывший благоверный так тот хуже Арамиса был. За любой сучкой - хвост трубой. А уж за бутылкой, вообще, - хоть на край света. После развода думала, синяки до конца жизни не сойдут. А этот - ласковый и домашний, как телок. Смешной такой увалень. Иногда три раза позовешь: "Коля, Коля!" - пока повернется да откликнется. И познакомились смешно. На Первомай гуляли с девчонками возле горнолыжки, надумали шашлыки жарить, а на четверых - ни одного мужика. Возились, возились, половину мяса загубили: то сырое, то сгорит. Антонина, та - прикольщица: уткнула руки в боки и как рявкнет на всю округу:

- Водятся в этом долбаном лесу мужики или нет?

И вдруг он подходит. Улыбается так, что Тонька и та с ходу растаяла. И глаза эти! Боже мой, сколько ласки может быть в глазах человеческих!

- Водятся, - говорит, - и даже не сильно дикие.

Ой, а дальше и вспомнить стыдно. Как они завелись все с ходу. Наперебой болтали, дурачились. А потом, когда он ей сказал: "Давай уйдем"... Захотел бы ее прямо там, на веселой мшистой прогалинке, на глазах у подружек - отдалась бы, ни на секунду не задумалась.

Девчонки обиделись сначала. А потом Тонька вроде весело так говорит:

- Ладно, благословляем. Опять же конкуренция убывает.

А у самой глаза больные. У нее муж-то хороший был. Любила она его очень. Погиб в аварии.

Так, ладно, размечталась. Чтобы мужик мужиком был, его кормить надо. Хотя куда его, чертушку, кормить. Уж на что я за этим делом изголодалась и то... Ах ты, Коля-Коленька... - Женщина весело, вслух рассмеялась своим мыслям. - Пора на кухню. Надо телик включить, может, музыкалку передают".

Щелкнула включателем, дождалась, пока старенький "Рекорд" подаст звук:

- За совершение убийства разыскивается Дегтярь Дмитрий Степанович, 1968 года рождения...

Мельком глянула на экран, собралась переключить канал и замерла: с экрана смотрело лицо Николая. Ее Коленьки. "Как же так. Что делать-то?".

Незнакомый мужской голос, явно не дикторский, продолжал:

- Разыскиваемый может скрываться под чужими именами, входя в доверие к женщинам. Очень опасен. Может быть вооружен. Всех, кто располагает сведениями о нем, просят звонить по телефонам...

"Погоди, погоди... сумка. Да, его сумка. Как он вчера метнулся, когда она хотела белье для стирки забрать. Где же она?.. Господи!".

В кармашке сумки лежал паспорт на имя Дегтяря. На дне - обрез.

Малой, встав между сараями во дворе и отвернувшись, будто от майского прохладного ветерка, искоса оглядывал двор. Время было неурочное, для обычных собачников еще рано. Светловато, конечно, зато с дебильными вопросами никто не лезет: "Какой у вас ошейник классный, где купили? Что-то у вас шерсть тусклая, и глаза нехорошие, давно глистов гоняли?".

Хотел одной дуре сказать, что у меня шерсть везде в порядке, а на глисту она сама похожа, да не стал связываться. Скандалы сейчас ни к чему.

"Черт бы ее побрал, эту Зинку. Стоишь тут, как светофор, светишься. Это она его отослала, чтобы сюрприз приготовить. Сейчас нарядится, или жратву какуюнибудь вкусную приготовит. Из кожи вон лезет, чтобы угодить, привязать. Ага, всю жизнь мечтал с тобой прожить. Будто других баб нет. Вон, пожалуйста, идет какаято мадам. Ух ты, классная телка! Походочка от бедра, и на мордашку очень даже ничего. - Малой повернулся, дерзким взглядом в упор встретил женщину. Та ничуть не смутилась, стрельнула в ответ игривыми глазками, шагнула чуть шире, чем следовало, мелькнув стройной ножкой в разрезе длинной юбки. Но при этом умудрилась сбавить скорость наполовину, явно ожидая, что он ее остановит, заговорит. - Вот шалава. Жаль, ты мне раньше не попалась, а сейчас лишний контакт - лишняя засветка. Ну все, хватит тут торчать. Пора в хату".

Женщина оглянулась через плечо, проводила Малого капризно-разочарованным взглядом и, гордо вздернув голову, повернула за угол дома. Пройдя несколько шагов, она снова огляделась, на сей раз профессионально, будто невзначай, и вполголоса сказала неизвестно кому:

- Это он. Подозвал собаку, проследовал в подъезд.

Из-под стильной кожаной курточки чуть слышный мужской голос ответил:

- Вас понял, возвращайтесь на базу, объект принят вторым.

В частном "Москвиче", в квартале от этого места сидели и трепались, скрывая за болтовней напряжение, опера "шестерки". Группа захвата ждала в УАЗике на перекрестке, изображая усиленный наряд ГАИ и вызывая понимающе-ироничные взгляды настоящих гаишников. В "Москвиче" ожила рация, и все смолкли на полуслове:

- Первый, я второй.

- Слушаю, второй.

- Проследуйте к месту.

- Вас понял.

Машины подъехали со стороны торца здания, где не было окон. Жорка не торопясь вышел из "Москвича" и, перейдя двор, за сараями, коротко переговорил с каким-то прохожим.

Вернувшись в машину, ухмыльнулся:

- Наш дружок на месте. Свидание назначено, нас ждут, сгорая от любви.

Не хлопая дверцами, опера и бойцы группы захвата быстро высыпались из машин и без единого звука, не задавая вопросов, рассредоточились, скользя вдоль стен. Двое остались у подъезда. Двое - под окнами с обратной стороны: бывали случаи, когда уходивший на прорыв преступник вламывался в чужую квартиру и выпрыгивал из окна там, где его не ждали. Остальные бесшумно, как шарики ртути, вкатились в подъезд.

* * *

Звук открываемой двери словно током ударил.

Метнувшись к телевизору, Зина выключила его и, как подкошенная, рухнула в кресло.

- Что с тобой, ты что колотишься?

- Что-то сердце прихватило...

"Знает или нет? Ведь целыми днями у телевизора торчит. Знает или нет? Надо уйти. Если знает, то все уже понял".

- Ой, а ведро-то я тебе не дала. Мусора куча.

- Завтра вынесешь. Я уже нагулялся.

- Чего оно будет вонять. Ладно, сама вынесу. Ты сумку пока разбери, продукты - в холодильник.

- Куда ты, если сердце прихватило?

- Да на свежем-то воздухе лучше будет.

Шла на кухню, а затем в прихожую, не чуя ног.

"Позволит уйти или нет? - Захлопнув за собой дверь, судорожно вздохнула: похоже еще не знает. Что же делать? Так, ведро - под лестницу и - к Тоньке. Та всегда найдет решение".

Почти бегом спустилась вниз и, тихо охнув, остановилась.

В подъезде стояли шестеро. Четверо, как в кино, в бронежилетах, касках, с автоматами. Двое - в гражданке. Один, прижав Зину к стене, прикрыл ей рот сильной ладонью. Второй, помоложе, поднял на уровень ее глаз фотографию, которую только что показывали по телевизору.

- Он? Я спрашиваю: он?

Зина кивнула головой.

- Дома?

Снова кивок.

- Ключи...

Тихонько звякнула связка, вытащенная из кармана пальто.

- Слушайте меня внимательно: если вы ничего не знали, вам ничего не будет. Только не надо нам мешать. Если вы надумаете ему помочь, то он либо побежит, либо будет сопротивляться. В любом из этих случаев он будет убит. Вы меня хорошо поняли?

Зина беспомощно кивнула головой. Слезы градом катились из ее глаз на ладонь опера.

- Не плачьте, он ваших слез не стоит.

Малой быстро разложил продукты в холодильнике: "Ничего, хозяйственная клуша. Только надоела уже. Сердце у нее прихватило... Меньше трахаться надо, сучка ненасытная. Хотя и для него вовсю старается, делает, что не пожелаешь, даже что самой не нравится. Такая же дура, как Нинка. Мы с тобой, мы с тобой... Я сам с собой. Может, сменить хату? А то вчера расхозяйничалась и чуть в сумку его не залезла. Белье стирать надумала. Пришлось опять скромника изображать. Ай-яй-яй, ой-ей-ей, мне стыдно тебе грязные трусы совать. Смешно, да не очень. Только бы эту бучу переждать, да в Якутию прорваться. Там меня уже никто не ищет... Да, а с пивком она, молодец, угодила. Крепкие напитки в моем положении ни к чему. Но пивком отчего не побаловаться. Что у нас по ящику? Надоел уже этот аппарат. Вчера с тоски взялся за книжку: какой-то детектив дешевый, но весь вечер и полночи оторваться не мог. А потом дрых до обеда".

Малой открыл бутылку, включил телевизор, уселся в кресло и вдруг, резко наклонившись вперед, застыл, всматриваясь в свою фотографию и вслушиваясь в голос, который запомнит на всю оставшуюся жизнь.

Потому что голос этот, уже после того как закончится объявление, вновь, но уже язвительно и вживую прозвучит над его правым плечом:

- Ну что, нравится? Сам позвонишь в милицию, или граждан попросим?

Почти теряя сознание, Дегтярь медленно повернул голову.

Сзади, полукругом, стояла группа захвата. Справа - Игорь. Слева - Жорка.

Обалдевший от невиданного и наглого вторжения Арамис, вжавшись в угол, растерянно оглядывал чужаков, как бы решая, стоит ли связываться, а если да, то с кого начать. Наконец, безупречной собачьей интуицией почувствовав, что не стоит, он с тяжким вздохом улегся в углу.