И Горбатко - Дело полковника Петрова

• Название: Дело полковника Петрова
• Автор: И Горбатко
• Жанр: Детектив

---

Iao?iaa yoi ia oaiaeaoai?eei. ? oi?o iieo?eou aai nae?an.

?e?a?an ioaaoee ianeieuei ?aca?a?aiii. Au ciaaoa, Aeaaeie?, ?oi nae?an yoi iaaicii?ii.

Ii?aio yoi? Ii-iiaio aiieia aicii?ii. Anee au ia ii?aoa caa?aou aai aey iaiy, oi y nai iiaao e caaa?o aai.

Ia ?e?a?ana yoe neiaa ia i?iecaaee ieeaeiai aia?aoeaiey, e ii aa?a ia oaino?eeny ioaaoeou ia ieo.

Петров повернулся ко мне. Майкл, вы поможете мне, не так ли ? Давайте вечером отправимся туда и заберем его. Мы можем воспользоваться вашей автомашиной.

Конечно, я готов, сказал я.

?e?a?an n?aco ?a niaiee naie oeaaiaoe?iue aea. - Iineooaeoa, ?oi y aai nea?o, - i?iecian ii, - anee au ioi?aaeoanu a Eaiaa??o, iia eiiao. Anee aai oi?aony, ?oiau y iioa?ye ?aaioo, oiaaa iiac?aeoa a Eaiaa??o.

Ii iaiiiai iiiie?ae, a caoai, iiaa?ioaoenu e Iao?iao, ?acei ni?inee: Au oioeoa, ?oiau y iioa?ye ?aaioo?

Iao?ia cai?ioanoiaae: - Iao, eiia?ii ia oi?o!

- Oi?ioi, ii anee ia oioeoa, oiaaa aai i?eaaony auou aeaai?acoiiui. A?oaiai auoiaa iao. Nae?an io?ii iaa?aouny oa?iaiey e au oaeaeoa, ?oi ana ia?acoaony. ? iaaua?, ?oi iu ana naaeaai aey oiai, ?oiau oaaaeouny, ?oi A?ae ?oanoaoao naay oi?ioi.

Iao?ia aieuoa ia eanaeny yoie oaiu, iaiaei, ooiay io iaiy aa?a?ii, ii auaeyaae niaa?oaiii ?anno?iaiiui. Iiaa?ioaoenu ei iia, ii i?iecian ii ?onnee: - Au aaau iiii?aoa iia caa?aou A?aea ?

Ia auei ieeaeiai niiiaiey a oii, ?oi Iao?ia i?aiu aaniieieiue ?aeiaae, e o iaai iaae?aaeenu yaiua i?eciaee психического ninoiyiey ia a?aie ia?aiiai n?uaa. Ii oiio, eae ii aae naay, o iaiy nei?eeinu aia?aoeaiea, ?oi ii auoae ec iaiiai aai?anneaiiai ninoiyiey oieuei aey oiai, ?oiau n?aco ?a iia?oceouny a a?oaia.

В его настойчивом желании забрать Джека просматривалась его острая потребность в близкой дружественной душе. Его отселили от меня его единственного друга, и оставили в новом для него мире, полном незнакомых подозрительных людей, с которыми ему было трудно найти точки соприкосновения.

Как раз здесь Служба безопасности упустила уникальные возможности. Тот, кто разделил бы с ним трудности этого периода, заслужил бы его полное доверие и дружбу на всю оставшуюся жизнь. Это было бы в разительном контрасте с тем, что ему было хорошо знакомо, то есть с поведением в подобной ситуации советского МВД.

После разрыва со своей страной, Петрову хотелось бы, чтобы ему оказывали знаки особого внимания, подчеркнуто заботились о нем. Это оправдывало бы его поступок в его собственных глазах, давало бы ему так нужную ему в этот период поддержку. Любой признак равнодушия со стороны официальных австралийских властей наносил по нему сокрушительный удар, так как он все время боялся, что к нему могут относиться как к предателю те самые люди, в которых он хотел видеть своих новых друзей.

Эти опасения стали у него навязчивой идеей, и он постоянно искал поддержки у меня. Он все время спрашивал: Как вы считаете, Майкл ? Скажите мне прямо. Правильно ли я поступил ? Вы не думаете обо мне плохо из-за того, что я так поступил?

Несмотря на мои заверения, у него явно сохранялись по этому поводу большие сомнения. Иногда он молчал, а в другое время нередко спрашивал:

Aaau au ia aiai?eoa iia yoiai потому, что хотите сделать мне приятное, не так ли ?

Конечно, на первый взгляд повышенная озабоченность по поводу судьбы собаки представляется чрезмерной, но мы имели дело с человеком, который принял очень важное и бесповоротное решение. Для него Джек был символом дружбы, товарищества и утешением в тяжелые времена эмоционального стресса. Кроме того, Петров использовал свою просьбу о том, чтобы ему привезли его собаку, как тест на отношение к нему окружающих его людей.

К счастью, Джека впоследствии нашли и вернули его хозяину, хотя и только после того, как сотрудники советского посольства уехали из Австралии.

Петров покинул советское посольство в субботу 3 апреля и должен был вернуться в Канберру в следующий понедельник. Я знал, что поскольку он не возвратился, то вскоре начнутся его поиски.

Начиная с ночи с воскресенья на понедельник, я уехал из дома, так как знал, что со мной советское посольство попытается связаться в первую очередь. Мне хотелось сохранить за собой инициативу и иметь возможность заранее выяснить имена тех, кто намерен был связаться со мной.

Все произошло именно так, как я и предполагал. В среду Бекетт сообщил мне, что ко мне в офис приходили двое мужчин. Одного он опознал как Антонова, а по его описанию я сумел опознать второго как Платкайса.

В тот же день после полудня у меня в офисе раздался загадочный телефонный звонок.

К вам звонок из Канберры, сказала оператор телефонной станции, и через некоторое время на другом конце провода прозвучал говорящий по-английски мужской голос, в котором безошибочно улавливался русский акцент.

Кто вам нужен ? спросил он.

Говорит доктор Бялогуский, ответил я. Я никого не спрашивал. Это вы позвонили ко мне.

Мы вам не звонили, произнес мужчина на другом конце линии и положил трубку.

У меня не было никаких сомнений в том, что звонили из советского посольства, но я не понимал, в чем заключалась их игра. Мне не пришлось долго ожидать объяснения. Через некоторое время раздался ещё один звонок, и на этот раз послышался голос Дуси. Очевидно, первый звонок был сделан для того, чтобы не было сомнений в том, что она будет говорить с тем, с кем надо.

Здравствуйте, Дуся, произнес я тоном приятного удивления. Рад вас слышать. Как дела ?

Голос Дуси звучал напряженно. У вас не было Владимира?

Нет, у меня он не был. Я не видел его уже довольно давно. Что-то случилось ?

Нет, ничего особенного, но он уехал в Сидней в пятницу и с тех пор ни разу мне не позвонил.

Не волнуйтесь, с ним ничего не случится. Человек не может так просто пропасть. Я свяжусь с теми людьми, которых он обычно здесь навещает и дам вам знать.

Дуся поблагодарила меня и затем добавила: Позвоните мне в посольство. Я буду не дома.

Из этого телефонного звонка стали ясны две вещи. Она говорила по телефону в присутствии какого-то официального лица, и её специально удерживают в посольстве.

Кроме того, тон и характер разговора указывали на то, что она ничего не сообщила в посольстве о моих попытках уговорить её остаться в Австралии.

Я надеялся, что и из моих слов в ходе нашего разговора Дуся смогла уловить нечто важное для себя. Когда я сказал, что человек не может так просто пропасть, я старался дать Дусе понять, что с Петровым все нормально. Полагаю, что Дуся при её сообразительности, профессиональной подготовке и серьезном отношении ко всему, что она делает, должна была понять значение моих слов.

Я все ещё намеревался сохранять за собой инициативу. Я понимал, что скоро меня начнут осаждать вопросами, поэтому я выбрал пару коммунистов, которые знали о моей дружбе с Петровым, и решил связаться с ними в первую очередь, чтобы спросить у них о местонахождении Петрова.

Я хотел использовать их в качестве передаточного звена для распространения в среде коммунистов слуха о том, что я разыскиваю Петрова.

Фактически я принимал на себя функцию представителя посольства по розыску Петрова. Для того, чтобы придать всей этой истории больше драматизма и загадочности, что было совсем не лишним, я решил оттянуть мои телефонные звонки позже на вечер.

Когда я посетил квартиру Лили Уильямс на Макли стрит, он развлекала своих друзей. Я жестом предложил ей выйти в прихожую и спокойным тоном произнес:

Прошу извинить, но есть кое-что весьма важное. Доводилось ли вам в последнее время видеть Петрова или что-либо слышать о нем?

Лили сразу встревожилась. Нет, ничего такого не было, сказала она. А почему вы спрашиваете? Что-то случилось?

Мне звонили из посольства, сказал я. Они, судя по всему, тревожатся за него и выясняют его местонахождение. Я обратил внимание на то, что в последние несколько месяцев он вел себя несколько необычно. Приезжая в Сидней, не контактировал со мной, а теперь этот звонок.

Извините, Майкл, я ничем не могу вам помочь, ответила Лили.

Я попросил её осторожно поспрашивать у знакомых в отношении Петрова и предложил здесь же позвонить Джин Фергюсон и спросить, могу ли я встретиться с ней сейчас же по важному делу. Джин дала согласие и я отправился к ней домой в Рослин Гарденс. Она встретила меня в пеньюаре, по-видимому, телефонный звонок поднял её с постели.

У неё я планировал решить другую задачу. Я знал, что Петров раньше использовал её в оперативных целях в качестве связника, поэтому я детально расспросил её о его последних действиях, его приездах и поведении. Играя роль посольского детектива, я с подозрением посматривал на неё и старался создать у неё впечатление, что её ответы совершенно меня не удовлетворили. В момент моего ухода она была явно взволнована.

После этих двух посещений у меня не оставалось сомнений в том, что в кругах коммунистов пойдет слух о том, что я руковожу поисками Петрова.

В завершение этих действий я на следующий день встретился на с Антоновым и дал ему понять, что в деле поиска Петрова у меня не меньше полномочий, чем у него.

Он согласился координировать свои действия со мной, а для того, чтобы довести это до сведения видных представителей коммунистов, я повел его с собой в ратушу на дебаты по ядерной бомбе, на которых, как я точно знал, будет много коммунистов. Для широкой демонстрации моих отношений с Антоновым я провел его на сцену в президиум и сидел с ним там в течение всего мероприятия.

Глава Тридцатая