Джордж Бейкер - Август. Первый император Рима

• Название: Август. Первый император Рима
• Автор: Джордж Бейкер
• Жанр: История
• Год: 2003
• ISBN: 5-9524-0636-X

Джордж Бейкер предлагает увлекательную и наиболее полную из существующих биографий Гая Октавия, усыновленного Цезарем и поэтому получившего имя Гай Юлий Цезарь Октавиан, ставшего первым императором Рима, по возможности избегая предвзятых опенок и непроверенных мнений. Бейкер использует не только свидетельства великих историков древности, но и достижения современной научной мысли. В книге воссозданы реалии политики, экономики и быта Древнего Рима.

---

Этот сюрприз, возможно, и удался бы в полной мере, будь это войско из новобранцев; однако Марсов легион не так легко было перехитрить. Панса двигался в ночное время, а днем передние отряды заметили оживление в районе болот, а также случайные отблески оружия; а затем обнаружили и конницу, и легковооруженных солдат Антония. Видя, что другого выхода нет, как пробиваться вперед, Марсов легион атаковал пехоту. Тотчас же они обнаружили, что сражаются против легионов пехоты, которая была спрятана в засаде у Форума галлов, и с личной когортой преторианцев Антония, занявших дорогу. Передав, чтобы подходящие легионы новобранцев не вступали пока в сражение, Марсов легион развернул строй на обоих флангах, предоставив фронту преторианской когорты Октавиана сражаться с преторианской когортой Антония. Затем произошло сражение, какое могло произойти, только когда римляне сражались с римлянами. Антониевы войска не могли настолько уронить свою репутацию, чтобы позволить одному легиону одержать победу над двумя легионами. Поначалу правый фланг марсовых легионеров под началом Карфулена погнал врага перед собой, однако они вынуждены были отступить под натиском конницы, которую Антоний выслал на подмогу своим легионам. Левый фланг марсовых легионеров во главе с Пансой действовал менее успешно; они постепенно отступали назад; Панса был опасно ранен копьем, и его перенесли с поля боя в Бононию. Это оставило преторианцев Октавия без защиты, и их жестоко потрепали. Марсов легион в боевом порядке отошел к лагерю, который все это время усиленно обустраивал квестор Торкват. Новобранцы укрылись в лагере, а марсовы легионеры, считая для себя это позорным, расположились снаружи. Они были измотаны, однако сохраняли боевой дух.

День близился к концу, и Антоний решил дать марсовцам передышку и атаковать новобранцев. Его попытка взять лагерь штурмом оказалась неудачной, он потерял много людей и решил отступить. Армия победителей готовилась вернуться домой. Во время их победного марша по дороге, когда они распевали победные гимны, произошло непоправимое. Гирций, получив сведения о сражении, немедленно двинулся на помощь с двумя легионами отборных войск. Они прибыли в критический момент. Воины Антония в довольно беспорядочном строю сражались с большой отвагой, однако их застали врасплох, и они вынуждены были отступить. С наступлением ночи бой прекратился. Гирций не стал преследовать их ночью среди болот, и под покровом темноты остатки армии Антония сумели уйти, унося с собой множество своих раненых. Антоний оставил половину своих людей на болотах у Форума галлов, два орла и шестьдесят штандартов остались у Гирция.

Мутинское сражение. Смерть обоих консулов. Возрастающие подозрения. Беспочвенность подозрений

Сражение при Форуме галлов в корне изменило ситуацию. Антоний больше не управлял ситуацией и теперь вынужден был обороняться. Он все еще мог уморить голодом осажденную Мутину и если бы это сделал, то вернул бы себе утраченную репутацию. Гирций решил прорвать блокаду.

Шесть дней понадобилось на подготовку. Поскольку осадные работы полным ходом шли на южной стороне Мутины, Гирций задумал обогнуть город с правой стороны в северо-западном направлении, где стены были хуже укреплены. Антоний все еще отказывался от решающего сражения, но рассчитывал на свою конницу. Гирций теперь был полностью обеспечен войсками, поскольку сдерживал конницу Антония своей, а сам продвигался дальше со своими легионерами. Поняв, что он не может противостоять Гирцию силами одной конницы, Антоний выставил два легиона. Гирций не замедлил принять бой.

Марк Антоний был опытным воином, и если он сегодня терпел поражение, то это означало, что никто другой на его месте не смог бы поступить лучше. Всю свою армию Гирций двинул против двух легионов Антония и разгромил противника. В самом конце сражения Гирций погнал Антония с солдатами назад к его укрепленному лагерю, штурмовал его и поджег. Невдалеке от палатки Антония Гирция убили. Но рядом оказался Октавиан с резервом, он-то и выбил из лагеря сторонников Антония. В соответствии с традицией, именно Октавиан подхватил мертвое тело убитого Гирция. В ту ночь 21 апреля 43 г. до н. э. Марк Антоний с остатками своей армии бежал к Паду.

Панса умер в Бононии на следующий день, через неделю после полученного ранения.

Если сражение при Форуме галлов изменило ситуацию, то Мутинское сражение окончательно ее перевернуло. Осада была снята, и Децим Брут спасен. Однако спасение Децима Брута было ничем по сравнению с последствиями, вызванными гибелью обоих консулов. Оба консула, стоявшие во главе Римской республики, были мертвы; армии, которыми они командовали, теперь были в руках девятнадцатилетнего человека, почетного пропретора, который никогда не занимал официальной должности и чье преимущество в этих грозных обстоятельствах заключалось лишь в том, что он был наследником Цезаря.

Немногим удавалось подняться к вершинам без вмешательства фортуны. Не стоит поэтому удивляться, что будущему Августу сопутствовала удача. Многие в то время воспринимали его лишь как юношу и не могли поверить, что Гирция и Пансу убили в бою. Удача была слишком велика, чтобы быть правдой. С чего бы это им погибнуть именно в тот момент, который был наиболее благоприятен для Октавиана? Распространился слух, будто Гирция убили его же воины, но по чьему наущению? Врача, лечившего Пансу, арестовали по подозрению в том, что он поспешил объявить о его смерти, последовавшей именно в результате его лечения. Но когда дошло до дела, ни у кого не оказалось конкретных доказательств подтасовки. Марк Брут защищал врача Гликона, которого характеризовал как высоконравственного человека.

Возможно, что и сами эти выгоды для Октавиана существовали больше в умах наблюдателей, чем в действительности. В девятнадцать лет невозможно командовать армиями и направлять политику без помощи более взрослых и опытных людей. После пятидесяти лет неустанных трудов и успехов гений Августа перестали подвергать сомнению, и стало ясно, что это был не романтический гений молодости; он всегда обладал такими чертами гениальности, которые привлекают к нему талантливых людей, и они работают вместе над осуществлением общей цели. Молодому Октавиану нужен был опыт и помощь таких людей, как Гирций и Панса; он мог полностью доверять им, поэтому их смерть ни с какой стороны не была ему выгодна. Он попал в гущу событий таким образом, что едва ли и сам был рад.

Удивительно то, что он спокойно принял положение, в котором оказался. У него все еще оставались советники, а изоляция, в которую он попал, привлекала к нему интерес ветеранов Цезаря, которых он теперь возглавлял. Их рвение удвоилось, усиленное отцовским чувством, которое они к нему испытывали. Вожди партий сторонников Цезаря в Галлии и Испании, наблюдавшие за борьбой в Мутине, начали яснее понимать направление предстоящих действий. Они не были готовы к тому, чтобы Антоний совсем ушел со сцены; однако теперь они видели, что и Антоний не готов стать истинным лидером партии. Мутинское сражение показало силу и возможности Октавиана.

Отход Антония. Положение Октавиана. Нерешительность Цицерона. Разность интересов. Антоний в безопасности.

Тем временем Марк Антоний собрал остатки своей разбитой армии и без промедления двинулся на северо-запад через всю Италию. У него оставался ещё один легион в хорошем состоянии и сильная конница, которая могла защитить невооруженных людей, которых он вновь набирал под свои штандарты после поражения. С ними он собирался воссоединиться с вождями партии сторонников Цезаря в Галлии и Испании. Трудно сказать, что сталось бы с разбитыми силами Антония, если бы Гирций все еще командовал армией и стал преследовать отступающую армию противника. Но Гирций был мертв; а Децим Брут после трехмесячной голодовки и без скота и лошадей не мог предпринять такие действия; кроме того, было совершенно ясно, что и Октавиан не собирается этого делать. У Октавиана хватало других дел.

Октавиан до последней буквы завершал дела, за которые брался. Самый невероятный оптимист едва ли мог предвидеть, что через четыре месяца он сломит военное сопротивление Антония, заставит его искать убежища на границах Галлии и возьмет на себя командование освободительной армией в Мутине. Совершенно ясно, он привлекал на свою сторону людей, учитывая все точки зрения. Был ли его успех чистой случайностью или он был гениальной личностью? Было четыре возможных варианта, что Октавиан, как соломинка, будет вовлечен в дела по выполнению воли Цезаря и его планов. Успех во многом зависел от ответов различных партийных группировок: то ли гражданская война, то ли гражданский мир, укрепление государства, процветание или нищета тысяч людей, от этого зависящих.

Письма Децима Брута Цицерону обнаруживают наличие сильного подводного течения, которое теперь влекло Октавиана в противоположную сторону от союза с Цицероном. Децим писал, объясняя причины и обстоятельства, по которым он не смог одержать победу над Антонием. У него было большое войско, но оно было истощено, и в любом случае это были плохо обученные люди, не хватало денег и снаряжения. Он хотел взять под начало 4-й и Марсов легионы, которыми раньше командовал Гирций. Цицерон отвечал, извиняясь за отсрочку ответа, и объяснял, что невозможность окончательного разгрома Антония полностью уничтожила надежды, которые он поселил в людях своими выступлениями. Столь велико было разочарование оптиматов, что люди усомнились в возможностях Цицерона и он теперь не уверен, сможет ли он убедить сенат в обратном. Требуемые Децимом деньги уже отправлены, однако Цицерон предупреждает Децима, что всякий, кто знаком с настроением в армии, уверял его, что эти два легиона — 4-й и Марсов — никогда не согласятся служить под его началом. Письмо заканчивалось на унылой ноте. Он надеется, что лидеры галльской и испанской партий не собираются воссоединяться с Антонием; но у него есть все основания полагать, что будет по-другому.