Я Горбов - Асунта

• Название: Асунта
• Автор: Я Горбов
• Жанр: Русская классическая проза

---

Так прошла минута-другая. Ларисса встала и направилась к выходу. По тропинке навстречу бежал мальчик, который, поравнявшись, взял ее за руку. Чайка подробно обнюхала ее башмаки, чулки, юбку. Вскоре они достигли дороги, где шумы и ставший ярким солнечный свет сочетались с начинавшим вытягиваться в прямую линию новым днем. Мысли Лариссы тоже приняли естественное течение. У околицы мальчик остановился, видимо желая, но не решаясь, что-то сказать. Чтобы ему помочь, Ларисса спросила, часто ли он ходит в пещеру-часовню.

- Нет, - ответил он, - только тогда, когда это необходимо. По большей части раз в два или три месяца. Только сегодня все было не совсем верно. Из-за Чайки.

- Из-за Чайки?

- Да. Когда я побежал посмотреть, почему она лает, ее на {126}

месте не оказалось. Она взбежала на уступ и там лаяла, но я не понял, на кого.

Ларисса погладила Чайку и они расстались. Мальчик пошел вдоль каменной стены, в конце которой завернул и скрылся, Ларисса направилась к гостинице, думая, что если бы ей захотелось снова пойти в пещеру-часовню, то без мальчика-проводника она дороги не нашла бы.

- Надо справиться, - сказала она себе.

Деревня уже проснулась, все ставни были отворены, по улице ехали первые повозки. Ларисса приблизилась к одной из сидевших на скамеечке старушек и спросила:

- Кто этот мальчик с собачкой на ремешке?

Старушка ничего не ответила и, свернув вязание, вошла в дом, точно вопрос ей показался неуместным или невежливым. Когда же она обратилась к другой старушке, сидевшей у соседнего домика и та, тоже не ответив и сложив работу, вошла к себе, то ей стало неприятно. Точно она говорила вещи, которых говорить нельзя и нельзя слушать. Она подумала о тайнах, перестающих быть тайнами если ими хоть с одним человеком поделиться и испытала душевный ущерб, почти страх. Третья старушка, как и первые две когда она ее спросила - отвернулась, сложила работу и ушла домой. И вышло, что она вернулась в гостиницу так ничего и не узнав и чувствуя крайнюю утомленность. Потом мысли ее спутались, и голос девушки, испуганно ее спрашивавшей, что с ней, доносился словно издали.

- Я видела белый свет, - прошептала Ларисса.

- Вы рано встали? И потом опять легли?

- Кажется, но не помню, как снова ложилась. Может быть вы меня уложили?

- Нет.

Теперь девушка смотрела на нее с недоумением.

- Значит, я сама раздалась, когда вернулась, - продолжала Ларисса, чуть слышно. - Я встретила мальчика, у которого есть собачка и мы с ним ходили в пещеру. Там тоже белый свет.

- Мальчик с собачкой? - еле прошептала горничная.

- Да. Славный такой мальчуган. Он меня проводил, показал дорогу. Потом он куда-то ушел и я спросила о нем у старушек, которые вяжут на скамеечках. Но они не ответили.

Наступило молчание.

- Это мальчик-проводник, - произнесла наконец девушка, - и те, которые его встречают, умирают в тот же день. Губы ее дрожали и она сдерживала дыхание.

- Значит, я сегодня умру? - спросила Ларисса.".

Асунта порывисто встала, прошла по комнате в одном направлении, потом в другом, и, взяв на руки Христину, то смотрела в ее глазки, то прижимала к груди. Девочка улыбалась и что-то невнятное лепетала.

{127} - Там, кажется, ошибка, - пробормотала Асунта, - понимаешь, Христина? Нет, конечно, ты маленькая, как же ты можешь понять? И я тоже не понимаю. Мне только так кажется, что ошибка, но я не знаю, какая. Что-то неверно...

"Девушка не ответила, - прочла Асунта несколькими минутами позже. Она тихонько вышла и тихонько закрыла за собой дверь. Ларисса...".

Фраза эта стояла в самом верху страницы. А внизу другим, более твердым почерком, было написано:

"Ларисса в тот день не умерла. Проболев еще неделю она вернулась в Париж. Годом позже она убилась в Пиренеях, сорвавшись во время горной экскурсии с утеса...".

- Ошибка, ошибка, шептала Асунта. И думала, что с мальчиком тоже могла быть ошибка, что не там, в деревне, настоящий мальчик-проводник, а в ней, потому что ведь как раз, в ту, в первую ночь в квартире Варли, едва выйдя из Царства видений, Савелий ей говорил о не совсем понятном рассказе про мальчика с собачкой, и что она к нему, взволнованному, нужному и грустному, потянулась, и что после этого между ними никогда ничего не было. Потом припомнила отрывки, которые читала раньше, и иллюстрации к ним Савелия: возвращение в гостиницу, когда героиня расстегивала шерстяную кофточку, и то, как она стояла в молельне, в толпе, с приоткрытыми губами и розовой ленточкой на плече, и старушек... Везде была она, Асунта. Ее рисовал Савелий, и на нее смотрел Марк Варли. Она приоткрыла конверт, чтобы вложить рукопись и увидала в нем еще один, сложенный вчетверо, листок, вынула его, развернула и прочла:

"Друг мой Савелий, я вам сказал прошлой ночью и теперь повторяю, что мне не удалось найти конца для моей сказки. Реальность не поддалась моей фантазии, и напрасной, неубедительной кажется мне самому ссылка на то, что собачка залаяла и помешала мальчику войти в пещеру-часовню, благодаря чему Ларисе пришлось увидать то, что грезится умирающим в крайние секунды агонии, и вернуться в наш трехмерный мир. Может быть вам удастся то, что мне оказалось непосильным. И теперь расскажу вам о том, как все было на самом деле, за двадцать три года до того, как Ларисса - которую в действительности звали Аннэттой - разбилась в Пиренеях. Ея мать была родом из департамента Дром, дочерью владельцев больших виноградников. Властными, несдержанными, взбалмошными были ее родители и непременно им хотелось выдать дочь за богатого и, если возможно знатного парижанина. Чтобы найти жениха они много принимали, многих приглашали. И попался таки в их сети как раз подходящий молодой человек. Состоялась помолвка. Но через три дня, лучше присмотревшись, невеста испугалась: очень уже был глуп этот богатый сноб! И бежала и от него, и от неистовых отца и матери в ту самую деревню, где спустя 21 год, не доехав до цели, Ларисса вышла из автокара.

В гостиницу ежедневно приходил в сущности уже не очень {128} молодой человек, с которым она говорила за столом, который ее успокаивал, ее понял и сразу к ней привязался. Потом сказал, что у него неподалеку есть домик, что в деревне он бывает только чтобы обедать и ужинать, и что в его домике ей было бы легче прятаться. Она пришла к нему в тот же вечер и осталась. Но ее родители разыскали ее и там, и так ее отец был грозен и неистов, что она не посмела ослушаться, и ее увезли в большом черном автомобиле, и выдали-таки замуж за состоятельного парижского сноба, который, слишком всегда занятый своей персоной, ни о чем не догадался! На то, как ее усаживали в автомобиль, и на то, как автомобиль катился по мокрой, в тот день, дороге, владелец домика смотрел в окно и думал, что все неверно, что во всем ошибка, что не так должно было бы быть, что что-то надо исправить, выпрямить, по другому сочетать и что только тогда наступает настоящее спокойствие, когда можно навсегда уйти. И, не зная, куда уйти, впервые подумал о мальчике-проводнике. Он встретит, возьмет за руку и доведет по тропинке до самого края.

А там очень хорошо! - Друг мой Савелий, у вас больше сил и вашей фантазии реальность подчинится лучше чем моей, стариковской. Прошу Вас найдите конец сказке про мальчика-проводника, земной или неземной, но конец".

- Во всяком случае, - сказала Асунта, дочитав, - во всяком случае, нельзя, чтобы это прочел Савелий Не его это все, мое! Да и не я ли на всех его рисунках?

И, вложив все в конверт, спрятала его на самое дно чемодана, под платья и белье.

40. - ПЕРЕМЕНА.

В течение трех, последовавших за этим, дней Асунта выходила только за покупками. Кое-какую, самую простую пищу для Христины она готовила тайком, на спиртовке, сама же питалась крутыми яйцами, вядчиной, колбасой и хлебом. По большей части она лежала, погрузившись в мысли, у которых не было ни начала ни конца, похожие даже не на сны, а на воспоминания о снах. Над всем висело тревожное ожидание возвращения Савелия и вестей от Филиппа, которого она хотела бы сделать участником происходящего, смутно надеясь, что он вовремя примет какие-то все устраивающие меры. Она начала даже ему письмо, но, написав несколько строк, разорвала бумагу и бросила в корзину.

- Надо сначала узнать, как отнесется Савелий, - пробормотала она, без этого о чем, в сущности, писать?

Савелий появился около двух часов пополудни. Он громко постучал в дверь и открыл ее, не ожидая ответа. Он показался Асунте еще более сгорбленным, неуклюжим, чем всегда, и монгольские черты его лица были особенно заметны. Надвинутый на лоб берет прикрывал его жидкие волосы и в глазах, узких как щелочки, почти похожих на шрамы, едва {129} мерцал озлобленный взгляд. Челюсти были крепко сжаты, и жилы на шей казались вздутыми.

- Тебе непременно надо было покинуть квартиру Варли до моего приезда? - спросил он, и интонации его были вопросительно-враждебны.

Асунта молчала.