Дмитрий Табачник - Украина: политика упущенных возможностей

• Название: Украина: политика упущенных возможностей
• Автор: Дмитрий Табачник
• Жанр: Публицистика

Дми́трий Влади́мирович Таба́чник (укр. Дмитро Володимирович Табачник, род. 26 ноября 1963 года, Киев) — украинский политический и государственный деятель, историк, академик Академии правовых наук Украины. Член Политсовета Партии регионов. С 11 марта 2010 года — министр образования и науки Украины.

Перед вами сборник его статей и интервью. В сборник вошли самые известные публикации:

«Утиный суп» по-украински, Фюрер Украины?, Галицкий шлях от Великой Победы, У роковой черты. Украина после Цхинвала, Фашизация Украины становится государственным курсом?, Северодонецк-2: преодоление страха  и многие другие

---

После Цхинвала, после того, как мы были в шаге от войны с Россией, надо понять, что борьба с ющенковской кликой — это борьба за Украину, за жизни наших соотечественников.

«Мы знаем, что ныне лежит на весах и что совершается ныне»… Настало время окончательно выбирать, кто мы — наследники великой православно-славянской цивилизации, Переяславской Рады, подвига Великой Отечественной или покорные слуги Вашингтона, готовые принести Украину в жертву молоху глобализма.

451 градус по Ющенко

На берлинской Бебельплац (бывшая Операплац) находится «Мемориал сожженным книгам» работы талантливого скульптора Михи Ульмана. Под стеклом уходят вниз пустые белые стеллажи для книг и написаны пророческие слова Генриха Гейне: «Это лишь начало. Там, где жгут книги, там и людей побросают в огонь».

Мемориал расположен здесь неслучайно: именно на Операплац 10 мая 1933 года прошел первый «Праздник костра» — под руководством рейхсминистра народного просвещения и пропаганды Йозефа Геббельса сожгли 20 тысяч книг, «выражающих неарийский дух». В огне погибли произведения лучших немецких писателей и поэтов — Гейне, Ремарка, Фейхтвангера, Брехта, русская классическая литература, советские авторы, коммунистические издания. Потом костры из книг запылали по всей Германии. Немецкая интеллигенция отнеслась к происшедшему достаточно спокойно, посчитав не стоящим особого внимания обычным нацистским спектаклем. Но прошло совсем немного времени, и в концлагерных печах оказались люди.

Дорогой Цинь Ши Хуана

Национал-социалисты были совсем неоригинальны в желании покончить с любыми проявлениями свободной мысли. Психологию общественного строя, считающего крайне опасным существование книг, как носителей независимого сознания, прекрасно изобразил Рэй Брэдбери в романе «451 градус по Фаренгейту». Название глубоко символично: 451 градус по Фаренгейту — температура самовоспламенения бумаги. В описываемом американским фантастом мире оглупляющей массовой культуры книги запрещены и подлежат аутодафе.

Антиутопию Брэдбери вполне можно использовать в качестве учебника психологии тоталитаризма. Всегда и везде тоталитарные правители не довольствовались внешним подчинением, им хотелось установить контроль над умами и душами, без чего невозможна абсолютная власть. Главным условием для этого было недопущение неподконтрольного слова, нарушающего монополию власти на истину.

Первое известное в истории сожжение книг прошло в 221 г. до н. э. Китайский император Цинь Ши Хуан устроил публичную церемонию бросания в огонь «вредных» книг, после чего их авторов живьем закопали в землю. А с любовью срежиссированный рейхсминистром «Праздник костра» — неприкрытый плагиат организованного Джироламо Савонаролой в 1497 г. во Флоренции «Костра тщеславия», хотя фанатичный монах не мог и мечтать о геббельсовских масштабах.

Психологическая преемственность книгоборцев прошла через тысячелетия и не ограничивалась разовыми театральными акциями. Священная инквизиция не только сжигала «еретические» книги и их авторов. С 1529-го по 1966 г. силу закона в Католической Церкви имел «Индекс запрещенных книг», в последнее издание которого вошло 4 тысяч наименований. Подобных примеров можно привести немало. Достаточно вспомнить, что в полпотовской Кампучии за нахождение запрещенной книги (были запрещены все книги, кроме трудов Пол Пота) «красные кхмеры» немедленно забивали мотыгами. Но в наиболее завершенном виде система работала в фашистской Германии, где список «неарийских книг» на немецком языке насчитывал 5500 наименований. Костры зажигались для экзальтации толпы и киносъемок, основная работа проводилась специально созданной Имперской палатой культуры в библиотеках. После тщательнейших чисток основу их книжных фондов составила издававшаяся огромными тиражами пропагандистская литература. Уничтожение несовместимых с нацизмом книг и навязывание человеконенавистнической макулатуры стало чрезвычайно весомым фактором всеохватывающей нацификации немецкого народа и его подготовки к войне.

Украина тоже прошла через позор сожжения книг. Начало было положено в двадцатые годы, когда «национал-коммунистическая» гвардия Скрипника, Любченко и Хвыли уничтожала русскую культуру Украины. Ведущая роль в этом принадлежала наркому просвещения (привет пану Вакарчуку из прошлого) Николаю Скрипнику. В Гражданскую войну, возглавляя в ВЧК Отдел по борьбе с контрреволюцией, проводивший красный террор, он увлеченно, с наслаждением садиста, занимался массовыми расстрелами и казнями заложников. Потом, не менее увлеченно, насильственной украинизацией и гонениями на русскокультурную интеллигенцию. По распоряжению Скрипника прошла чистка библиотечных фондов, из которых изымались и уничтожались книги неугодных авторов на русском языке. Причем русский язык для наркома уже сам по себе был отягчающим обстоятельством. «Идеологически чуждыми» и «контрреволюционными» считались даже самые невинные произведения, например, чрезвычайно популярные в дореволюционной России Алексей Константинович Толстой и безобидная детская писательница Лидия Чарская. Особо ревностно в кампании гонений на все русское участвовали галичанские ландскнехты из бывшей Червонной УГА, умело прикрывавшие патологическую русофобию коммунистической фразеологией.

Превзошли чекиста-просветителя только назначенные немецкими оккупантами в городские районные управы националистические коллаборационисты (также в основном из галичанских «культуртрегеров»). Они уничтожали библиотеки и распространяли русофобские и антисемитские писания.

Казалось бы, костры из книг, списки «антигосударственных» произведений для цивилизованного мира давно остались в прошлом. Но урожай посеянных ядовитых зубов дракона взошел в современной Украине, президент который не упускает случая поведать о своем стремлении «стать частью единой Европы» и «приверженности демократии».

Президентские книгоборцы

То, что из библиотек по всей стране по указанию Минкульта изымаются неугодные властям книги — секрет Полишинеля. Минобразования сделало это еще раньше, превратив подавляющее большинство школьных библиотек в пепелища и хранилища нечитаемой националистической графомании. Немного нашлось директоров школ, которые, несмотря на угрозу увольнения, сохранили книжный фонд. Пан Вакарчук может смело отчитаться на Банковой — все возможное для разрушения системы образования он сделал.

Минкульт, занятый больше добиванием музеев и театров, а также гигантоманией бессмысленного «Мистецького Арсенала», отстал в библиотечном варварстве. Нет, само собой, процесс шел, но все-таки с некоторым налетом стыдливости. Русская литература списывалась, но под предлогом «невостребованности» и «ветхости». Однако, в конце концов, пан Вовкун решил, что стесняться нечего. Наоборот, лучше поактивней проявить верность президентскому курсу. Тем более, прямое указание «принять меры» по отношению к «антиукраинским книгам» дал контролируемый «Нашей Украиной» парламентский комитет по вопросам духовности и культуры. Чтобы судить об уровне борцов за духовность, достаточно почитать высказывания председателя комитета пана Яворивского, которому не дает покоя, что дети читают книги о Зое Космодемьянской, или его заместителя пана Кендзьора, возмущенного наличием в библиотеках изданий, негативно оценивающих Мазепу и считающих Полтавскую битву славной победой.

Министр немедленно выполнил указание, и 17 июня его заместитель пани Бенч разослала по всем регионам Украины директиву Министерства культуры (!), обязывающую «выявить» в библиотеках литературу, «пропагандирующую коммуно-шовинистическую идеологию», и «установить ее количество». Не хочется комментировать эту вершину бюрократическо-тоталитарного творчества. Вспоминается только выражение героя романа Ярослава Гашека относительно «идиотов в квадрате». Но все же несколько слов сказать необходимо. Личное дело Вовкуна и Бенч, как они относятся к коммунистической идеологии, но знать Конституцию им положено по должности. Статья 15 Основного закона гласит, что ни одна идеология не может определяться государством в качестве обязательной (в полной мере это касается и идеологии антикоммунизма), а общественная жизнь основывается на началах идеологического многообразия.

Кроме того, неплохо бы пану министру узнать, что благодаря деятельности «шовинистических» российских самодержцев и коммунистов Украина получила существующие границы. Его неотъемлемое право считать, что совершили преступления — Екатерина II, завоевав и освоив земли Новороссии, Сталин, присоединив к Украинской ССР Восточную Польшу, Закарпатье и Буковину, или Хрущев Крым. Только за лишение миллионов сограждан их, не менее неотъемлемого, права прочитать любую книгу, пусть даже трижды идеологически не нравящуюся Секретариату президента и Минкульту, в будущем придется ответить согласно положениям Уголовного кодекса.