Марк Гордеев - Старый этюд

• Название: Старый этюд
• Автор: Марк Гордеев
• Жанр: Русская классическая проза

---

- Тогда поедемте туда вместе. Пропали еще одни шахматы!

Поехали втроем: Горин, Долгов и Балакин.

- Что происходит? Мне страшно, - сказала Люда, открывая им двери.

- Не волнуйтесь. Мы ведь здесь, значит, вам нечего бояться. Так что случилось? - спросил Долгов.

- Исчезли серебряные шахматы. Вчера днем были, стояли на своем месте, на полке. Сегодня начала делать уборку, смотрю, а их нет.

- Кто был в квартире вчера и сегодня? - спросил Долгов.

- Никого не было.

- Я был... И не помню, стояли эти шахматы на полке или нет. Не обратил внимания, - сказал Балакин.

- Вы знаете эти шахматы? - спросил Горин.

- Я знаю все, что есть в этом доме. Я тут вырос. И эти шахматы отлично помню. Просто я был занят другим делом и на эту полку не посмотрел.

- Я сказала, что не было чужих, - добавила Люда.

- Вы приходили просто так или с какой-то целью? - спросил Горин.

- Я мог прийти и просто так. Но в этот раз была цель. Готовил лекцию о Тургеневе. Искал в библиотеке книги и старые журналы о шахматных увлечениях Ивана Сергеевича. Вы, возможно, слыхали, что он был сильным шахматистом и много времени уделял как игре, так и занятиям шахматной теорией?

- Слыхал. Подробностей его шахматной деятельности не знаю, но то, что он увлекался шахматами и хорошо играл, мне известно.

Еще раз осмотрели всю квартиру. Горин даже потрогал лепные шахматные фигурки на камине, а Долгов открыл дверцу и заглянул внутрь. Нет, там было пусто. Камином очень давно не пользовались. Квартира обогревалась, как и большинство квартир в Ленинграде, трубами и батареями.

Глеб остановился перед картиной в позолоченной раме. На ней был изображен старик в каком-то форменном мундире. Старик сидел за шахматным столиком. В руке он держал белого слона и хитро улыбался. Художник удивительно четко выписал все детали лица и одежды старика, тщательно прорисовал каждую шахматную фигурку, так что Горин даже попытался разобрать позицию той партии, которую разыгрывал старик. "Впрочем, фигуры нарисованы, конечно, просто так. Я занимаюсь ерундой", - выругал себя Горин. В нижнем правом углу картины стоял год ее написания - 1898 и неразборчивая подпись художника.

Горин отошел было от картины, но потом снова вернулся к ней.

- Это ваш дед? - спросил Горин у Люды.

- Нет. Это отец деда, мой прадед.

- Почему он в таком мундире?

- Он был железнодорожником. Занимал какой-то важный пост. Это ведь все было очень давно, до революции, - ответила Люда.

- Это что же, его квартира? - удивился Глеб.

- Да. Он тут жил. Потом жил дед, теперь мы...

- Больше ничего не пропало? - спросил Глеб.

- Нет. Кажется, все на месте, - неуверенно ответила Люда.

- Пока, - мрачно усмехнулся Балакин.

Дверь в маленькую комнату, где сидел за столом, уткнувшись в учебник, Вова, была открыта.

- А вы что думаете по поводу этих пропаж? - спросил у него Горин.

Вова поднял голову, посмотрел на Горина... и снова уткнулся в учебник. На нем были надеты старенькие джинсы и толстый серый свитер ручной вязки, ворот которого он постоянно натягивал на подбородок.

- У вас нет каких-нибудь предположений или догадок? - повторил вопрос Горин.

- У меня?.. Нет... Я не знаю, - пробормотал Володя, не поднимая головы и не глядя на Горина.

- Думаете, он видел эти серебряные шахматы? Он и коллекцию никогда не рассматривал. Это не его стихия, - ядовито заметил Балакин.

И это замечание и какая-то натянутость в отношениях дяди и племянника не ускользнули от внимания Горина. Он чувствовал, что Вова и Андрей Александрович не очень любят друг друга

- А кому она нужна, эта ваша коллекция... бирюлек, - вдруг разозлился Вова. - Давно ее продать надо было. И покупатели находились, деньги хорошие давали... Вы не захотели, вам не надо...

- Это же память о дедушке... И я так привыкла к ней, - грустно сказала Люда.

- Деда нет... А на твоей стипендии не разжиреешь, - мрачно проворчал Володя. Он теперь уже не делал вид, что читает учебник. Теперь он сердито смотрел в окно. А за окном шел снег. Бульвар, автобусы, пешеходы - все покрывал рыхлыми хлопьями снег.

- Бирюльки? Да уж, "рожденный ползать, летать не может!" - воскликнул Балакин. - Тебе бы магнитофон свой крутить или диски, - добавил он. Добавил негромко, но Володя его услыхал. Резко повернулся, оперся рукой о подоконник, выкрикнул:

- Подумаешь, летает он, а я ползаю. Полетишь на ваши доцентские денежки! А с наших с Людкой только и остается, что ползти...

- Замолчи! - Люда встала перед братом, заслонила его от дяди. Потом вышла из комнаты, затворила за собой дверь, остановилась перед нею. Вова остался в своей комнате, все остальные - в "музее".

- Чудеса какие-то. Не знаю, что и подумать, - сказал Долгов, когда они вышли с Гориным из квартиры.

- Слушай, когда пропали эти шахматы? Ведь почти все время кто-то был дома... Впрочем, в первой половине дня Люда в институте, а Вова в школе. В первой половине дня в квартире никого нет, - сказал Горин.

- Что из этого? - спросил Долгов.

- Может быть, кто-нибудь подобрал ключ к входной двери?

- Не похоже. Во-первых, два очень сложных старинных замка. Замки эти я обследовал. Открываются и закрываются совершенно свободно. Можно их вынуть и отдать на экспертизу, но думаю, это бесполезно. Я замки чувствую, рука набита. К этим замкам ключи не подбирались. Их открывали только "родные" ключи. Во-вторых, если вор проник в пустую квартиру, проник с трудом, он взял бы не одни шахматы, - добавил Долгов.

- Согласен. Но кто же ворует? Не уходят же фигуры сами? Или они по ночам оживают, как в сказках? - улыбнулся Глеб.

- Мы чего-то не знаем. Надо поближе узнать жизнь семьи Балакиных и их друзей...

Несмотря на то что Горин работал в Ленинграде допоздна, вечером он всегда возвращался домой. Он всегда старался ночевать дома, если к этому была хоть малейшая возможность. "Лучше поспать пять часов дома, в своей кровати, чем десять в кабинете или гостинице" - так рассуждал Горин.

В тот день Глеб возвратился домой поздно. Как, впрочем, и все последние дни. Поужинал, постоял возле кроватки спящего сына и сам завалился спать. С вечера уснул, как убитый. Во второй половине ночи его начали мучить сны. Снились обрывки кинофильма: "Новые приключения кота в сапогах". Этот фильм он не очень давно видел по телевизору. События в картине развиваются в шахматном королевстве.

Сначала Горину приснился король. Обыкновенный король, закутанный в шахматный плащ, такой в черные и белые клетки. Лицо короля показалось Глебу знакомым. Долго не мог вспомнить, где он видел этого короля. Все-таки вспомнил. Это ж был старик, изображенный на картине в музее, прадед Людмилы и Владимира. Там, на картине, старик был изображен сидящим за шахматным столиком. Одет он был в строгий чиновничий мундир. Во сне же он был закутан в клетчатый плащ. Но это был он, бесспорно, он. Старый король наступал на Глеба. В правой руке он держал белого шахматного слона. Лицо у короля было очень сердитое. Он шел прямо на Глеба и приговаривал: "Шахматы созданы для раскрытия тайн. Думай, хорошенько думай!" Потом король куда-то пропал. Вместо него появился рыцарь. Рыцарь вел за руку даму в черном платье. На нем была короткая накидка с изображением костяшек домино. На белой накидке четко выделялись черные пластинки домино с белыми точечками.

Рыцарь подвел даму к шахматному столику. Они сели. Это был тот самый шахматный стол на одной ножке, который Глеб видел в музее-квартире Балакиных. Столик стоял возле камина. В камине весело потрескивали дрова, за решеткой виднелись языки пламени. На столике стояли шахматные фигуры, но ни рыцарь в белой накидке, ни дама в черном платье не прикасались к фигурам. И тут Глеб узнал их. Это были Вова и Люда. Люда плакала, а рыцарь - Вова - ее ругал. Глеб не мог понять, за что рыцарь ругал свою даму. В шахматы они не играли, но позиция фигур на шахматном столике привлекла внимание Глеба. Ему показалось, что он где-то ее встречал. Почему они сидят за шахматным столиком, а не играют, не делают ходов?

Вдруг к столику подошел кот в сапогах и начал швырять в топку камина шахматные фигурки. Лицо кота тоже показалось Глебу знакомым. Ну конечно, как это он сразу не узнал его. Это был Андрей Александрович Балакин, солидный доцент...

Тут Глеб проснулся. Он лежал в темноте, медленно приходя в себя. Не сон, а настоящий цветной кинофильм. Глеб прислушался к ровному дыханию жены и посапыванию сына в детской кроватке. Пытался вспомнить все детали сна. Спать уже не хотелось. Он еще с полчаса лежал в темноте, пытался заснуть. Считал про себя: "Один слон, два слона, три слона... десять белых слонов". Понял, сон больше не придет. Тихо встал, натянул рубашку, достал из ящика письменного стола шахматы и вышел на кухню. Плотно прикрыл двери, включил свет. Надел спортивные брюки, поставил шахматы на стол, сел и... вздрогнул. Напугала кукушка. Она открыла дверцу своего домика в часах-ходиках, громко прокуковала четыре раза и вернулась в домик. Четыре часа утра! Можно было еще спать и спать!