Элоиза Джеймс - Ночь герцогини

• Название: Ночь герцогини
• Автор: Элоиза Джеймс
• Издательство: АСТ, АСТ-Москва, ВКТ
• Жанр: Исторические любовные романы
• Год: 2010
• ISBN: 978-5-17-064426-1, 978-5-403-03233-9, 978-5-226-01823-7

Скандальный бал в загородном поместье... Бал, на котором будут присутствовать только отъявленные повесы и дорогие куртизанки... Бал, куда отчаянно хочется попасть очаровательной Гарриет, герцогине Берроу.

Чтобы не быть узнанной, она решается на дерзкий шаг – переодевается в мужской костюм и выдает себя за юношу, делающего первые шаги на стезе порока.

Однако тайну Гарриет тут же раскрывает хозяин поместья – веселый и легкомысленный лорд Стрейндж. Но он не спешит объявлять об этом – напротив, обещает взять «юношу» под свое покровительство.

Гарриет даже не подозревает, что дружба Джулиана – всего лишь хитрая ловушка обольщения...

---

– Как давно это случилось? – осторожно спросила Исидора. – Пожалуйста, прости, что я спрашиваю... дело в том, что я в Англии всего несколько месяцев.

– Почти два года назад, – вздохнула Гарриет. – Я уже давно не ношу траур, так что никто не найдет ничего неприличного, если я приеду на чей-то званый вечер.

– Великолепно! Просто замечательно! – загорелась Исидора. Покосившись на нее, Гарриет решила про себя, что она похожа на христианскую мученицу, хоть сейчас готовую взойти на костер.

Джемма покачала головой:

– Но, Гарриет...

–Да, наряд у нее малоподходящий, – закончил за Джемму Вилльерс.

Гарриет придирчиво оглядела себя. Она совсем забыла, что на ней наряд Матушки Гусыни.

– Мы обе останемся в костюмах. Скажу, что я актриса, – вмешалась Исидора.

Вилльерс покачал головой.

– В доме лорда Стрейнджа все одеваются, как им нравится, так что никакие объяснения не понадобятся. Сам Стрейндж – владелец театра «Друри-Лейн», его дом всегда кишит актерами. Да, идея поехать туда в маскарадных костюмах совсем неплоха. Мне нравится. – Он повернулся к Гарриет. – Особенно если явиться туда под вымышленным именем.

– Вы предлагаете мне одеться как Исидора? Ни за что! – Нет, она скорее умрет, чем согласится на этот жалкий кусочек ткани, который даже не прикрывает груди, в ужасе подумала Гарриет.

– Нет-нет, я имел в виду, что вам нужно сделать так, чтобы вас не узнали, – поправился Вилльерс. – Как я уже говорил, Стрейндж не любит титулы, так что вряд ли он придет в восторг, увидев на пороге своего дома герцогиню... вернее, сразу двух герцогинь.

– Тогда что вы предлагаете? Чтобы я надела мужской костюм? Переоделась мужчиной?

Конечно, это была шутка, случайно сорвавшаяся у нее с языка.

– Ты не осмелишься! – рассмеялась Исидора. Вскинув подбородок, Гарриет хладнокровно запустила руку за пазуху и вытащила из-за корсажа скатанные шерстяные чулки. Один... потом второй... и, наконец, третий и четвертый.

Сложив их кучкой на столе, она спокойно одернула ткань на груди.

– Думаю, – холодно проговорила она, – что я вполне смогу сойти за мужчину.

– В самом деле, – кивнул Вилльерс. – Уверен, что это сработает.

Глава 4 Чужие грехи объясняются, а чужие серебряные шкатулочки раскладываются по полочкам

7 января 1784 года

Фонтхилл

Загородный дом лорда Стрейнджа

От матери Юджиния Стрейндж унаследовала слегка курносый нос и карие глаза, но во всем остальном была точной копией отца – для ребенка у нее было на редкость оригинальное личико. Джастиниан, которого близкие друзья обычно называли Джем, мельком посмотрел на себя в зеркало – сегодня он выглядел как всегда: бледное худощавое лицо, заметно выдающиеся скулы и крупный, немного хищный нос. В темно-серых глазах таилась усталость.

А его дочь выглядела довольно забавно – и причиной тому было не только ее лицо.

– Что это на тебе надето? – удивился Джем, разглядывая Юджинию.

– Мой костюм для верховой езды. Только сегодня я надела шелковую нижнюю юбку – мне нравится, как темная саржа смотрится на фоне розового. Посмотри, папа. – Юджиния покружилась и – да, верно, из-под кромки темной юбки мелькнуло что-то розовое. – Люблю розовый цвет – в нем есть что-то праздничное, верно? А еще я приколола сюда эти розы и накинула шарф – он тоже немного оживляет общий фон, ты согласен?

– А что по этому поводу сказала твоя гувернантка?

– А мы сегодня еще не виделись. Ты же знаешь, она опять влюблена.

– Нет, не знаю. И в кого же, можно узнать?

– Ну, довольно долго она была влюблена в тебя, папа, – пожала плечами дочь...

Джем озадаченно моргнул.

– В меня?!

– Наверное, она слишком часто ходит в театр. Вбила себе в голову, что в один прекрасный день у тебя откроются глаза, и ты предложишь ей руку и сердце, а у меня наконец-то будет мать. Но, в конце концов, она поняла, что ты вряд ли когда-нибудь посмотришь на нее другими глазами. Что ты ее вообще заметишь.

– Я замечаю ее, – сказал Джем.

– Ну, ты ведь не заметил, когда она вдруг исчезла из дома и пропадала целых десять дней!

– А почему ты мне не сказала, что ее не было дома целых десять дней?

– Решила, что каникулы мне не помешают, – с улыбкой сирены объяснила Юджиния. – Я бы потом тебе обязательно сказала, но тут она взяла да и вернулась. А сейчас мисс Уоррен влюблена в лакея.

– Что, безусловно, куда разумнее с ее стороны, чем влюбляться в меня, – кивнул Джем. – И в кого именно?

– В того, у которого такие кустистые брови, папа. – Юджиния, привстав на цыпочки, принялась разглядывать лежащий перед отцом чертеж какого-то строения.

Подхватив дочь, Джем усадил ее к себе на колени – длинные ноги девочки уже почти доставали до пола, но она по-прежнему оставалась легкой как перышко. Когда она была еще совсем маленькой, то выглядела такой хрупкой, косточки ее казались тонкими, как у птички, и он до смерти боялся сломать ей что-нибудь.

– А ты когда-нибудь влюблялся, папа? – спросила Юджиния, запрокинув голову на широкое отцовское плечо и глядя ему в лицо.

– Я давно уже влюбился в тебя, кроха, – очень серьезно ответил он. – И мне этого вполне достаточно.

– Но у нас в доме полным-полно красивых женщин, – рассудительно заметила она.

– Да, согласен.

– Многие из них, я уверена, отдали бы все на свете, лишь бы ты влюбился в них.

– К несчастью, одного желания тут мало. Заставить кого-то полюбить невозможно.

– Мама была бы рада, если бы ты влюбился.

– Откуда ты знаешь? – фыркнул Джем. – Тем более что твоя мама умерла почти сразу же после твоего рождения?

– Ну, мы ведь с ней очень похожи, правда? – без тени сомнения заявила Юджиния. – И ей наверняка понравилось бы то же, что и мне. А мне кажется, ты был бы намного счастливее, если бы у тебя появился кто-то, кто принадлежал бы только тебе, папа.

– Любовь – это всего лишь способ заполучить желаемое. Вроде серебряных шкатулок, которые возит с собой миссис Махоун, – вздохнул Джем. – Но если мне понадобится какое-нибудь украшение, я его просто куплю, вот и все.

– Я думаю, миссис Махоун просто не может позволить себе купить серебряную шкатулку. Возможно, четырнадцать ее серебряных шкатулок – это подарки по числу ее поклонников, – заметила Юджиния. – Муфта у нее красивая, а вот туфли дешевые.

– Прекрасная иллюстрация к моим словам, дорогая. Любовь для нее – единственный способ заполучить серебряную шкатулку. К счастью, мне это не нужно – я достаточно богат, чтобы купить все то, что мне нравится.

– Ну, есть еще многое другое, что можно любить, – с удовольствием ерзая на отцовских коленях, заявила Юджиния. Собственно говоря, больше всего на свете она обожала такие оживленные дискуссии, во время которых ей предоставлялась полная возможность блеснуть умом в спорах с таким серьезным противником, как ее отец. – Простоты всегда в первую очередь думаешь о деньгах, и это твое слабое место.

– А о чем мне следует думать в первую очередь? – осторожно осведомился Джем. Хотя он давным-давно уже привык доверять здравому смыслу и рассудительности своей юной дочери, однако широта его взглядов не доходила до того, чтобы обсуждать с Юджинией свои альковные тайны. Во всяком случае, не в этом возрасте. И уж конечно, он не собирается ей ничего объяснять.

– Любовь – она в сердце, – продолжала Юджиния. – Например, Шекспир говорил, что ничто не должно стоять между двумя любящими сердцами.

– Мы же договорились, и ты пообещала, что целый месяц не станешь цитировать Шекспира, – напомнил Джем.

– А я и не цитировала – просто сжато выразила его мысль.

– Неуверен, что миссис Махоун имела в виду такую любовь, – заявил Джем, на этот раз еще более осторожно подбирая слова.

– Ну конечно, ведь миссис Махоун – всего-навсего содержанка. Или, наверное, будет правильнее сказать, что ей частенько приходится играть роль куртизанки, – поспешно поправилась Юджиния.

– Э-э...

– Лично мне, – продолжила Юджиния, – она всегда представляется героиней какой-то пьесы. У нас в библиотеке есть старая пьеса, она называется «Месть Купидона», – там, в первом акте одна дурная женщина по имени Баха говорит, что «рада, как лучшего друга, принять в объятия грех, и счастлива, приветствовать его».

Джему пришло в голову, что стоит, пожалуй, побеседовать с гувернанткой Юджинии насчет того, что читает его дочь, – конечно, когда они встретятся в следующий раз.

Но Юджиния слишком увлеклась, чтобы заметить, какое впечатление произвели на отца ее слова.

– Конечно, миссис Махоун приходится «принимать грех как лучшего друга» – а как же иначе, верно? Ей же нужно есть!

– И к тому же она очень любит серебряные шкатулки, – не удержавшись, брякнул Джем. И сразу же пожалел об этом.