Олег Верещагин - Прямо до самого утра или Секрет неприметного тупичка

• Название: Прямо до самого утра или Секрет неприметного тупичка
• Автор: Олег Верещагин
• Жанр: Детская фантастика

Это вторая книга о приключениях Олега, героя фантастической повести «Если в лесу сидеть тихо-тихо или Секрет двойного дуба». Расследуя серию таинственных исчезновений детей и подростков (а ведь предупреждали его, чтобы не лез!!!), главный герой вынужден превратиться в странника между мирами, пройти целую кучу испытаний, подружиться с настоящими пионерами, американскими кадетами, людьми-волками и ещё чёртовой кучей всякого нетолерантного и антидемократического народу…, а в результате — сцепиться ни с кем иным, как с самим Не-К-Ночи-Будь-Помянут-На-Большую-Букву-С. Но не буду забегать вперёд. А в общем-то, как я уже говорил, кажется, в каком-то анонсе этой повести — перед вами книга о Дороге. ТОЙ САМОЙ. И заодно о таких малозначимых в нашем нынешнем мире вещах, как дружба, честь, отвага… Подождите кидать камни. Сначала попробуйте прочесть!

---

Олег отвернулся.

Солнце встало над лесом…

...Он ещё долго сидел, один, глядя на это солнце. И мечтая только об одном: чтобы никто не подошёл и ничего не спросил. Чтобы его вообще не трогали. И зло обернулся, когда услышал тоненький голосок:

— Дядько заезжий…

В траве стояла одна из дочерей Шелеста. Не понять, какая, лет 5-6. смотрела снизу вверх большущими синими глазами.

— Что тебе? — Олег подумал, что у него замёрзли ноги. Отвернулся. Девчонка, сосредоточенно сопя, вскарабкалась на жердину, села рядом. Вцепилась руками и ногами в жердь. И, заглядывая сбоку в лицо Олегу (а он ей должен был казаться взрослым и даже страшным хотя бы по вчерашнему — с мечом, решительно и резко говоривший с её отцом, в сопровождении ещё двух — с мечами…), сказала тихо и упрямо:

— Не бери от нас Ингоря… У нас братика нет, ушёл от нас… Ему у нас хорошо будет… Тато его в сыновья возьмёт, и невесту ему сыщем… Что ему у вас? Не бери, а? А вы будьте к нам гости, как захочете…

И взяла Олега за рукав.

— Вот что, — Олег взял её под мышки, снял с жерди и опустил в траву. — Иди-ка ты на сеновал. И принеси там… там такая сумка лежит, моя сумка. Давай-ка. Неси…

... — А что то будет? — девчонка любопытно сопела Олегу в локоть. — Что будет-то, а? Дядько, что то будет, а?

— Не бухти, — Олег аккуратно подогнул на колене крылья, потом распрямил их, поднял руку и лёгким толчком послал бумажный самолётик из блокнотного листа в полёт — прямо к солнцу.

Девчонка восторженно пискнула, спрыгнула в траву и с верещанием побежала за самолётиком, разом забыв обо всём. А он, не спеша приземляться, то взмывал выше, то спускался ниже, покачивал крыльями — и летел… летел… летел…

* * *

Поскрипывая и покачиваясь, телега спускалась к речному берегу — навстречу людскому гомону. Развалившись в ней, друзья слушали Олега, правившего конём:

— В общем, выгреб я серебро и там у них под столом положил, — мальчишка рассмеялся, и все его поддержали.

— Ну и правильно, — сказал Артур. — Чего там…

— А Игорь всё-таки зря… — начал Кирилл, но потом задумался и махнул рукой: — А, не знаю. Запутался я с этим. пусть каждый сам для себя решает.

— Вроде как бросать родину — хуже некуда, — Артур сел прямее. — А почему-то у меня язык не поворачивается — плохо про него сказать. Да и про Маркова — тоже…

— Ладно, — Олег махнул рукой. — Давайте вон думать, как дальше быть.

— Шелест сказал, что в этой Береговице можно корабль нанять. Речной, — тут же внёс предложение Кирилл. — Лошадь продадим, телегу тоже. Может, наскребём, да и махнем искать по реке?

— Ага, найдём — и этот эрл нас благополучно потопит, — хмыкнул Артур. — У него не заржавеет… Кстати, смотрите, вон саксонский корабль подваливает как раз.

Действительно, телега подъехала к причалу поселения как раз в тот момент, когда длинный узкий корабль, разом убрав вёсла, ловко подошёл впритирку к прочному деревянному причалу как раз между двумя большими пузатыми рыбачьими лодками, с которых таскали улов. На берег ловко перескочил и принял канат рослый, худощавый мальчишка, одетый в куртку чёрным мехом наружу поверх серой рубахи, синие штаны и высокие сапоги. Из оружия у мальчишки был только скрамасакс на поясе. Светлые с рыжиной длинные волосы — чуть короче, чем у Кирилла — были стянуты в «конский хвост» на затылке.

— Траппа, Макс! — крикнул густобородый, но ещё очевидно молодой воин с носа корабля. Мальчишка помахал рукой, с силой затянул узел на кнехте.

— Макс… — Олег остановился. Постоял секунду. И окликнул мальчишку, который с удовольствием потягивался, разминаясь после корабельной «сидячки»: — Максим, Караваев!

Мальчишка обернулся растерянно и удивлённо…

* * *

Туман пополз от берегов после полуночи. Белёсый и невесомый, он сомкнулся посреди реки, и Хильдер эрл Марбоддсон перестал видеть с кормы нос скейды.

Из своих двадцати восьми лет Хильдер эрл шестнадцать провёл в походах. И ни разу туман не приносил ничего доброго. В тумане крадутся недобрые духи и давят спящих. В тумане приходят те, кто при солнечном свете не осмеливается бросить вызов амлунгам.

Недоброе время — туман.

— На якорях смотреть! — окликнул он.

— Смотрим, смотрим… — отозвались казавшиеся чужими голоса караульных. Эрл передёрнул плечами. Может, там уже не его люди? Может, он вообще зря вошёл в эту реку?

Он стиснул рукоять скрамасакса — и холод серебра прогнал недостойные страхи. До утра уже недолго. И, хотя впереди ещё самый жуткий предрассветный час, ни духам, ни здешним жителям не одолеть Хильдера эрла Марбоддсона!

— Не спится?

Эрл оглянулся. Тихо поднявшийся на кормовую площадку, старый друг, наставник, воспитатель, Ирмингер, встал рядом. В седой бороде поблёскивали в свете факела капли.

— Ты тоже думаешь, что я зря вошёл в реку? — ответил вопросом эрл.

— Никто из наших тут никогда не был. Даже славяне ничего не знают об этих местах, — ответил Ирмингер, опираясь рукой о борт. — Ты придёшь к ней и скажешь: вот, я был там, где не бывали люди. И реку, которую не видели глаза человека, назвал твоим именем. И она твоя. Они все падки на такое.

Эрл тихо засмеялся:

— Свою старуху ты взял тем же?

— А… — Ирмингер махнул рукой в кожаной перчатке. — Видел бы ты её на палубе «Глидана» в те дни, когда твой отец годился тебе в младшие братья — и ты бы понял, что моя старуха редкий случай в этом мире…

— «Глидан»… — задумчиво сказал эрл. — Где он спит вместе с моим отцом?

— Мир велик, — ответил Ирмингер. — А всё же плохой туман. Может, что-то знает твой волчонок?

И Ирмингер почти серьёзно кивнул туда, где под кожаным пологом, скорчившись, спал прикованный за ногу человек…

...На самом деле Максим не спал. Ему было холодно, но к холоду он более-менее привык. Просто спать, да сидеть, глядя на воду — это единственное, что ему оставалось.

Были ещё мысли. Тоскливые — о доме. Непонимающие — о том, как вообще он мог оказаться здесь, что с ним произошло? Последнее, что он помнил, был поворот в аллею в городском саду. Дальше — дождливая тропа, ему выкручивают руки… Рынок рабов… И этот… хозяин. Про себя его Максим так называл — как будто поливал ядом. Вслух не называл никак, вообще не хотел разговаривать. И в то же время понимал, что выходов у него два: подчиниться или довести саксонца до того, что тот бросит его за борт в мешке.

Был ещё третий выход. Бежать. Но он не смог убежать раньше, ловили — а как убежать, если сидишь прикованный к толстенной доске стальной цепью?

Звякнув металлом, мальчишка сел, подтянув босые ноги под себя. Хильдер — он уже вновь стоял один, седобородый старикан убрался в туман — повернулся, сделал два шага, присел на борт. Близко, но так, чтобы Максим не мог достать. Иначе он стопроцентно попытался бы спихнуть эрла в воду.

— Туман, — сказал Хильдер на местном славянском языке. Он говорил на этом языке чисто-чисто. — Нехорошо то.

Максим удивился. С чего это вдруг Хильдер решил с ним говорить на отвлечённые темы?

— Слушай, как буду говорить, — саксонец вздохнул. — Дарить тебя херцогу — беду наживать. Не то зарежешь его? Так думай до утра. Одно — слово мне дашь, что будешь смирён. Слову твоему поверю. А там как судьба тебе покатит. Может стать, десятка лет не пройдёт — и водить тебе свою скейду. Рабом человек не век бывает, само — что за человек. Не дашь слова — не гневайся, рассвет взойдёт — заколю тебя, чтоб духи тутние к нам милостивы были. Храбрости тебе не искать, такой жертве они порадуются.

Максим обмер. Буквально обмер, сердце на миг остановилось, а всё тело покрыл ледяной пот. Мальчишка не сомневался, что саксонец не издевается над ним, не шутит и в самом деле выполнит обещанное.

Он изо всех сил зажмурился. Потом открыл глаза и сипло спросил:

— А ты? Если бы тебе предложили… такое, что бы ты выбрал?

— Я эрл, мой род — эрлы, — пожал плечами Хильдер. Странно, сейчас он говорил с Максимом, как с равным. — Мы не можем быть рабами. Свободными или мёртвыми. Не рабами.

— Почему ты думаешь, что другие хуже тебя? — Максим с трудом отдирал язык от нёба и не верил, что это говорит он.

— Потому стать — ты сидишь у меня на цепи, не я у тебя, — усмехнулся Хильдер.

— Ты просто сильнее. Разве это что-то значит? — мальчишка не понимал, почему он говорит на какие-то посторонние темы, а не упал на колени и не вымаливает пощаду за любую цену.

— Не то — нет? — удивился Хильдер. И насторожился вдруг. — Чуешь? — отрывисто спросил он, отталкиваясь от борта.

— Нет… — удивился Максим. А Хильдер вдруг заорал что-то по-саксонски, из чего Максим, нахватавшийся немало слов за последнее время, понял одно: «Стивва!» — «Вставайте!»

Ответом эрлу был шум множества разбужденных людей на корабле — и дикий многоголосый вой, непохожий на человеческий, донёсшийся с обеих берегов реки — что-то вроде: «Йяяяяааааууу!!!». В тумане вспыхнули шевелящиеся огни, послышался громкий перебивающий друг друга плеск вёсел.