К барьеру! (запрещенная Дуэль) - К Барьеру! (запрещённая Дуэль) №18 от 04.05.2010

• Название: К Барьеру! (запрещённая Дуэль) №18 от 04.05.2010
• Автор: К барьеру! (запрещенная Дуэль)
• Жанр: Политика
• Год: 2010

«Дуэ́ль» — еженедельная российская газета (8 полос формата А2 в двух цветах), выходившая с 1996 по 19 мая 2009 года. Позиционировала себя как «Газета борьбы общественных идей — для тех, кто любит думать». Фактически была печатным органом общероссийских общественно-политических движений «Армия Воли Народа» (и.о. лидера Ю. И. Мухин).

Частые авторы: Ю. И. Мухин, В. С. Бушин, С.Г.Кара-Мурза. Публиковались также работы Максима Калашникова (В. А. Кучеренко), С. Г. Кара-Мурзы, А. П. Паршева, Д. Ю. Пучкова и др. Художник — Р. А. Еркимбаев

Первый номер газеты вышел 9 февраля 1996 года. До этой даты коллектив редакции выпускал газету «Аль-Кодс» (учредитель — Шаабан Хафез Шаабан). Главную цель новой газеты издатели газеты изложили в программной статье «Учимся Думать»[1].

В 2007 году Замоскворецкий районный суд города Москвы принял незаконное решение [2] об отзыве свидетельства о регистрации газеты. Решение вступило в силу в мае 2009 года, печать газеты прекращена. Коллектив редакции, не пропустив ни одного номера, продолжил выпуск новой газеты «К барьеру!», продолжающей традиции закрытой газеты «Дуэль».

[1] См.Статью «Учимся Думать» http://www.duel.ru/199601/?1_1_1

[2] Кремлевский режим и лобби одного маленького государства в России руками лоббистов этого маленького государства в судах России ..." http://www.kbarieru.info/200901/?01_1_1

---

Михалкина возражает: «Он так не говорит, Ваша честь».

Тем не менее вопрос неумолимо снят.

Михалкина: «Отвечая на вопрос моего подзащитного относительно Ваших взаимоотношений с осужденным Довгием, Вы сказали, что «Вы бы там остались». Поясните, где там он мог остаться, имея в виду Миронова».

Судья как профессиональный спасатель: «Я вопрос о Довгии снимала. Поэтому вопроса нет и ответа тоже нет».

Тут Михалкина подходит к главному в поисках причин происшествия: «На дату 17 марта 2005 года проводились ли какие-либо проверки деятельности РАО Счетной палатой?».

Чубайс напрягся: «Ну у нас Счетная палата постоянно проверяла, но на эту дату, по-моему, нет».

У адвоката Михалкиной другие сведения: «Скажите, а Вам известно, что материалы Счетной палаты по результатам проверки РАО, в том числе о злоупотреблении должностных лиц РАО, где упоминалась Ваша фамилия, были направлены в Генеральную прокуратуру 18 марта 2005 года?».

Судья тут как тут со спасательным кругом: «Вопрос снимается в связи с содержащейся в нем информацией, которая не исследовалась в суде. Присяжные заседатели должны оставить ее без внимания».

Александр Найдёнов: «Анатолий Борисович, у Вас в личном пользовании была автомашина в период февраля-марта 2005 года?».

Чубайс: «Да».

Найдёнов: «Вы от окружающих этот факт не скрывали?»

Чубайс замельтешил: «Если Вы помните, я на прошлых судах Вам об этом говорил. В материалах дела содержится ответ на этот вопрос. У меня была машина моя личная, не служебная, БМВ». Последние слова он практически проглатывает, и они едва слышны.

Но не в интересах Найденова их замалчивать: «Ваша личная машина была бронезащищенной?».

Чубайс неохотно: «Нет».

Найденов: «Вас можно было разглядеть снаружи?»

Чубайс нехотя: «Ну, конечно, можно. Особенно через лобовое стекло».

Найденов: «Вы по Митькинскому шоссе на личном автомобиле ездили?»

Чубайс выдавливает: «Да-а».

Найденов: «Сами за рулем были?»

Чубайс еле слышен: «Да».

Найденов: «Вы на личной автомашине ездили в сопровождении охраны?»

Чубайсу приходится признаться: «Как правило, нет, хотя бывало и так».

Найденов подходит к кульминации своих вопросов: «Вы сказали, что против Вас работали профессионалы. Что им мешало вычислить Ваш личный автомобиль?».

Чубайс с наигранной бодростью: «Ну как я знаю, у одного из организаторов покушения по четвергам был библиотечный день. Он только тогда мог с работы уйти. Это - во-первых. А во-вторых, Вы прекрасно понимаете, регулярность нужна. В одно и то же время выезжает человек».

Найденов: «Так если Вас в бронированном БМВ видно не было, а в личном автомобиле видно?»

Чубайс понимает, что прокололся: «Нет-нет, там примерно одинаково плохо видно. А вот то, что наткнулись на мой бронированный автомобиль – это большая ошибка. Не хватило профессионализма. Так же, как и с размером взрывчатки».

Найденов: «Вы можете точно назвать количество пулевых пробоин в двери БМВ, возле которой сидели?»

Чубайс: «Нет, я их не считал. Десятки пробоин».

Найденов: «А как Вы объясните, что, согласно экспертному заключению, всего три пробоины пулевых с правого борта БМВ?»

Чубайс ретируется: «Ну, я не специалист. Не отличу пулевые от осколков».

Котеночкина, адвокат Найденова: «Вы сказали, что вашу машину отбросило. Объясните смысловое значение слова отбросило. Как именно отбросило? Ее приподняло в воздух? Как это произошло?».

Чубайс неожиданно смутился: «Ну мне трудно объяснить, что такое отбросило. Отбросило – это отбросило. Она шла прямо и после сильного удара справа она приподнялась и отодвинулась. Это и есть отбросило».

Все в зале с ужасом представили летающий по воздуху четырехтонный броневик.

Котеночкина воплотила образы в слова: «То есть машина приподнялась и по воздуху перелетела к краю дороги?».

Судья уловила иронию и обиделась за летающего в броневике Чубайса: «Госпожа Котеночкина! Уважайте суд!».

Адвокат Закалюжный: «Вы можете объяснить, каким образом автомобиль Вербицкого, следовавший впереди вашего автомобиля, находившийся ближе к эпицентру взрыва, не получил ни одного ни осколочного повреждения, ни пулевого - ни одного?»

Чубайс даже глазом не моргнул: «Честно говоря, ответ-то ясен: работали профессионалы, они же убивали не Вербицкого. И взрыв был направлен на мою машину, а не на его».

Пули, науськанные персонально на главного энергетика, перелетавшие через машину Вербицкого и гонявшиеся за машиной Чубайса, трудно давались воображению присутствующих. За весь допрос по залу впервые пробежал короткий смешок.

Закалюжный: «На вопрос государственного обвинителя о расстреле БМВ в гараже Вы сказали, что это глупость, бессмыслица. Вы можете конкретней ответить на вопрос: известно ли Вам что-либо о расстреле автомашины БМВ, на которой Вы ездили 17 марта 2005 года, в гараже. Было ли такое?»

Чубайс пытается увернуться от ответа: «Да, мне известна эта абсурдная версия, выдуманная обвиняемыми с тем, чтобы отвести от себя вину. А абсурдность ее тем более очевидна: как известно – произошел взрыв и взрывать машину в гараже…».

Закалюжный напоминает: «Я говорил не о взрыве, а об обстреле».

Чубайс с вызовом: «А я говорю о взрыве и о расстреле».

Закалюжный: «Вы все-таки не ответили на вопрос: известно ли Вам, расстреливали БМВ в гараже РАО «ЕЭС» или нет?»

Чубайс вяло, уже без напора: «Ну конечно же известно. Это абсурд, выдуманный защитой, он не соответствует действительности».

Закалюжный: «Скажите, Вы всегда давали аналогичные показания на следствии и в суде, в частности об обстоятельствах пересадки из БМВ в автомобиль Лендкрузер?»

Чубайс возвращает себе безмятежный вид: «Да, конечно. Вы имеете в виду простой вопрос: почему об этом мной не было сказано на первом суде, а сказано на втором? Это очень просто: я тогда и сейчас отвечаю только на те вопросы, которые мне задаются. Меня спросили – пересаживался ли я? Я сказал – да. Раньше об этом не спрашивали – я и не сказал, вот и все».

Закалюжный: «Сокрытие вопроса о Вашей пересадке не связано с обеспечением безопасности, как говорили здесь Ваши помощник и водитель?»

Чубайс переминается: «Это вопросы не ко мне».

Закалюжный: «Почему Вы на предварительном следствии не давали показаний о том, что Вы пересели в другой автомобиль?»

Чубайс раздельно, сквозь зубы: «Потому что я отвечал на вопросы, которые мне задавались».

Закалюжный: «Вы всегда описывали Ваши ощущения от взрыва так, как сегодня в суде?»

Чубайс снова уклоняется от прямого ответа: «Я всегда описывал их правдиво. И сегодня в том числе».

Допрос защитой завершен, но Миронов повторно просит слова. Вздохнувший было с облегчением Чубайс захлебывается молчаливым бешенством.

Миронов: «Скажите, тот факт, что во время Вашего руководства РАО «ЕЭС» тарифы на электроэнергию выросли в десять раз – это тоже результат Вашего настроения после имитации взрыва?».

Судья быстро придумывает, как замять неудобную тему: «Вопрос снимается как направленный на оскорбление потерпевшего».

Миронов: «Анатолий Борисович, во время своих показаний Вы неоднократно говорили: как писал Ваш отец, как писал Ваш отец… Так, может, мое привлечение в качестве покушавшегося на Вас является Вашей личной местью за деятельность и разоблачения, которые делал мой отец?»

Чубайс аж вспотел от неожиданности: «Слушайте, ну я-то откуда знаю, чего Вы делали и как Вас привлекли к обвинению».

Миронов: «Вы мне скажите – да или нет?»

Чубайс сбивается на оправдания: «Я Вам отвечаю, что я не могу в принципе дать ответ на вопрос, какие основания были у следствия привлекать Вас. И я не мстил Вам за Вашего отца, к которому, кстати, у меня было вполне нормальное отношение».

Миронов: «Критерием моего возможного участия в покушении, критерием профессионализма Вы назвали то, что я являюсь якобы мастером рукопашного боя. Так в Вас на Митькинском шоссе стреляли или Вас там били ногами?»

Чубайс с трудом выкарабкивается из ямы, которую сам же и копал: «Ну не смогли же машину остановить. А так, я думаю, что побили бы тоже».

Миронов: «Вы мне подскажите логику Вашего утверждения о моём профессионализме?»

Чубайс продолжает карабкаться: «Логика очень простая. Вы задали вопрос: а может ли аспирант, работающий над диссертацией, выйти на действия такого рода? Вы себя не назвали. Вы сказали: может ли? Я сказал: да, может, если он мастер рукопашного боя. А Вы - мастер рукопашного боя?».

Миронов: «Нет. Но я знаю, что Вы распространяли эту клевету, которую проплачивали, и она выплескивалась на экраны. Я хочу уточнить все-таки: Вас били ногами там или стреляли, Анатолий Борисович?».

Судья монотонно, как диктор на железнодорожном вокзале: «Я предупреждаю Вас о недопустимости некорректного отношения к участникам процесса. Вы, Миронов, сообщили о себе часть сведений, господин Чубайс – другую часть. Обменялись любезностями, называется».