Иван Попов - Наши марковские процессы

• Название: Наши марковские процессы
• Автор: Иван Попов
• Жанр: Юмористическая проза

---

- По какому поводу? - спросил Фома. - День рождения, наверно? Или свадьба?

- Не-а - развод, - ответил счастливый Стефчо.

- А-а, ну тогда поздравляю, - сказал Фома. - Свободный, значит, теперь гражданин…

Празднующие, видимо, заседали давно, - может, еще с утра, с начала рабочего дня, - так как градус веселья уже пошел на спад. За столами велись лишь кроткие разговоры на футбольную тему, причем на уровне группы Б, чему Фома немало подивился: последний тур в группе А прошел весьма скандально, в Кюстендиле5 поколотили судью, матчей проданных тоже хватало, и вообще поле для комментариев открывалось широкое, а мужчины за столами, похоже, уже все про элитный футбол пропереобсуждали, раз до самой группы Б скатились. «И когда успели, - озадаченно подумал Фома, - сегодня ж ведь только понедельник?» С этой мыслью он опрокинул в себя налитое пойло - вкус у того был гадкий, словно гнали его с грязных носков - и вышел с целью продолжить розыски на третьем этаже.

В первом проверенном там баре ничего необычайного также открыть не довелось. Здесь шел научный совет: люди из отдела финансов и статистики сидели за длинным столом, уставленным дымящимися пепельницами, кофейными чашками и пивными бутылками, и лениво переругивались, - разыскиваемой же им русой «дамочки» среди утомленных серых фигур статистиков обнаружить, естественно, не удалось. Зато в следующем заведении Фому приловили две его коллеги - Майя и Веска, - распивавшие коньяк в компании нескольких незнакомых мужчин и женщин и моментально возжелавшие усадить его за стол.

- Не могу, тороплюсь, у меня работа, - оправдывался он.

- Работа? Что такое - «работа»? Работы не бывает! Бывает защита кандидатской диссертации. А работы - нет…

Тут Фома заметил и притулившуюся между рюмок и тарелок с закуской саму кандидатскую диссертацию, о которой они говорили - в пружинном переплете и могуче озаглавленную: «О некоторых особенностях слюноотделения у таможенников села Калотина6 в условиях страховой демократии». Под заголовком в скобках черным фломастером было приписано «и валютного совета», дальше шло имя кандидата - какого-то Красимира (фамилию загораживал чей-то стакан с выпивкой), а в самом низу виднелось название научного подразделения: «Отдел быстрых снов ИХСТБ при НПСО «Ятаган» и национальном фонде им. Димитра Общего».

- А-а, защиту, значит, обмываете, - догадался Фома, и мысль эта его слегка озверила. - И кто же этот свежеиспеченный кандидат? - осведомился он. Все показали на самого счастливого и пьяного члена компании - коротко подстриженного типа с подозрительно глупым выражением лица.

- Скажи мне, кандидат, что означает «ИХСТБ»? - спросил Фома.

- А? - ответил тот.

- «ИХСТБ», на кириллице тебе говорю! Вот тут написано, на обложке. И над козырьком у входа пять букв светится, - сейчас-то они, конечно, не светятся, сейчас только реклама «Ятагана» светится, - но этими буквами тоже выложено - ИХСТБ. Институт ХСТБ…

- Что ты привязался к человеку! - расшумелись вокруг стола. - Отстань со своими глупостями!

Но Фома не унимался:

- Что означает это сокращение? Хозяйственный Совет и Трудовые Будни? Или Христианское Спасенье, Теология и Бром? А? Скажи!!!

- Да откуда я знаю! - отбивался кандидат. - Пишут ИХСТБ, и все. А что означает - никто не знает… А ты сам не знаешь, случайно?

- Знал бы - не спрашивал бы, - проворчал Фома, ощутив в конце концов, что ведет себя не так, как надо. - Но я знаю, что не знаю, а ты и этого не знаешь…

- Браво! - воскликнул кандидат. - Ты - наш ведомственный Сократ. Во всяком институте есть хоть один экземпляр…

Фома сделал вид, будто не расслышал оскорбления, но тут разжужжались остальные за столом:

- Слушай, ты! Чего пристал со своими вопросиками умными, а? Приспичило ему докопаться, что' «ИХСТБ» означает… Что надо, то и означает! Да хоть бы и ничего не означало - тебе-то какая разница?.. Может, это - секретное название! Как там?… «Страховая тайна». Тут один вот ходил-ходил, выспрашивал все про страховые тайны, выспрашивал, а потом как пришли страхователи, как застраховали его по всем правилам - больше не выспрашивает…

- Да вы извините, я же без злого умысла, - дал задний ход Фома, - просто интересно стало… Ведь такая уйма народу в институте такую уйму времени работает, а никто не знает, как расшифровывается его название…

В ответ донеслось:

- Ты бы еще спросил, почему фонд им. Димитра Общего7 так называется!

Фома с удивлением осознал, что и впрямь никогда раньше не задумывался над этим в довольно-таки любопытным вопросом, но лишь пожал плечами и направился к выходу, а Майя и Веска прикрикнули ему вслед:

- Вечно ты, Лука, с вопросиками своими гадкими! Все веселье нам только испортил! Беги давай, верши свою работу - чтоб тебя крокодилы в зоопарке съели!

Фома напомнил им, что он не Лука, а Фома, и что в зоопарке все крокодилы уже давно стали вегетарианцами: готовятся твари жить в условиях валютного совета, - и вышел.

Но в следующем баре - третьем по счету на этом этаже - он нарвался на кое-что пострашнее крокодила, а именно - на Генку из отдела лазерной техники. Ко всему прочему Генка распивал пиво с двумя Жорами - Большим и Маленьким; увидев их, рассевшихся за угловым столиком, Фома тут же дал задний ход и попытался улизнуть, но в дверях столкнулся с барменом Асеном, который нес два ящика пива. С ящиками Асен был, по крайней мере, раза в два тяжелее него, поэтому Фому отрикошетило назад в бар, где он довольно-таки больно ударился локтем о стенку; Генка тут же крепко-накрепко его ухватил и усадил на стул между собой и Жорой-маленьким. Жора-маленький и угощал сегодня: продал одному добру молодцу зараз четыре кило казенного тротила, - и принес Фоме пива, несмотря на его сопротивление и крики:

- Мне некогда, я шефа своего ловлю, я его упущу!

- Как, опять? - театрально удивился Генка.

- А шефа у тебя, случайно, не Михаль звать? - вмешался Жора-большой. - Сказка такая была для маленьких, как там кто-то за Михалем гонялся.8 Уж не ты ли в ней главный герой?

- Идиоты! Его видели, как он вошел… двадцать минут назад, с какой-то русой красоткой - вот такой! - И Фома руками показал внешние атрибуты красотки.

- А-а, ясно, - махнул рукой Генка. - У профессоров период размножения начался. Это, знаешь - сезонно, вот они и мечутся сейчас во все стороны…

- А ты когда его видел? - спросил Жора-маленький.

- Не я. Вахтер его видел.

- Какой вахтер?

- Я не знаю, как его звать, - старый такой и толстый, в зеленом пиджаке, как у лесника.

- Такого вахтера у нас нет, - авторитетным голосом заявил Жора-маленький. - У нас все - тонкие, скрюченные, дунешь - упадут. Не иначе, он тебя вокруг пальца обвел…

- Ты-то откуда знаешь?

- Я их всех знаю, как никак - начальник им.

- Хватит чушь-то пороть, - поднял его на смех Генка. - Еще и пяти бутылок не выпил, а уже сам не соображаешь, что' несешь, Ты такой же шеф вахтерам, как я - Мирослав Мирославов-Груша…9

- Да ладно вам, это не важно, - сказал Жора-большой, - все равно, шеф Фомы не настоящий. Это - вымышленный герой, как Дед-Мороз, а то и Снегурочка, и существует лишь в его больной фантазии…

- Ересь! Ересь! Фома, не слушай его. Шеф твой существует, но он просто-напросто призрак. Как те, что витают по английским замкам.

- А ты, чучело, видал такие призраки, чтобы расписывались в ведомости за зарплату, а? - спросил Фома. - И в протоколах научных советов, да и командировочные ему выдают - сам их видел, собственными глазами…

- И институт наш не замок, - прибавил Жора-маленький. - Призраки только в средневековых зданьях витают..

- Так, значит, по-твоему, в зданиях коммунизма призраков нет? А не Солженицын ли сказал, что коммунизм - это второе средневековье?

- Ну-у… не верится мне что-то, чтобы профессор Дамгов призраком коммунизма был: слишком уж мелкого масштаба злодейства он совершал, чтобы на такое звание-то претендовать…

Тут только до Фомы дошло, какие глупости здесь несут, он отпил свое пиво до половины, встал и сказал, что он тоже призрак, а, может даже, и сатаноид, и уходит на розыски своего шефа.

- А ты знаешь, что с сатаноидами-то раньше делали? - бросил ему вдогонку Генка. - На кострах жгли.

- И осиновым колом - в зад, - добавил Жора-маленький. Говорили и еще что-то, но Фома уже не слышал, так как очутился в коридоре.

Тут он с легким удивлением обнаружил, что обыскал уже всё - остальные два кафе на этаже были закрыты. Погрузившись в раздумья: то ли еще раз пройтись по барам, то ли спуститься вниз - поговорить с вахтером, - Фома бросил взгляд на пыльную доску объявлений: приколотые к ней листочки извещали о юбилейной конференции по ядерной физике памяти Мирослава Мирославова-Груши, о ежегодных наградах за вклад в науку имени Мирослава Мирославова-Груши, о новых задачах конкурса молодых программистов на Ассемблере,10 посвященного М.М.-Г., и так далее… Сам М.М.-Г. висел, - вернее, не сам он, а портрет его висел - на противоположной стене: огромных размеров, метра три в высоту, наверно; придворный художник «Ятагана» изобразил его во всем белом, на фоне личного черного мерседеса, и из-за белого костюма потонувшая в жире шея и косматая харя над ней казались еще страшнее. Батька-основатель «Ятагана», символ национальной страховой мощи и святой покровитель института, Мирослав Мирославов-Груша скончался года три-четыре тому назад от снайперской пули в лоб, но всякий раз, проходя мимо его портрета, Фома задавался вопросом: и что же это за пуля такая сверхпробивная оказалась, что от такой ядреной башки не отрикошетила?.. Под портретом, над цоколем стены, расклеены были через один синие и белые плакатики; белые сообщали о прибытии Валютного совета: в какой именно час ступит нога его на Орлов мост,- а синие рекламировали достоинства нового вида страховки: «Страхование загробной жизни».