Марина Алексеева - Пираты Короля-Солнца

• Название: Пираты Короля-Солнца
• Автор: Марина Алексеева
• Жанр: Исторические приключения

Роман представляет собой свободную версию продолжения "Виконта де Бражелона" великого Ал. Дюма. Главные герои-Рауль, Атос, Д'Артаньян, Бофор, Гримо, Луиза, герцогиня де Шеврез, Людовик XIV и другие из знаменитой мушкетерской эпопеи. Но еще это книга о том, что надо верить в мечту, и в самые отчаянные, черные дни можно встретить верных друзей и большую любовь.

---

— У вас же там Луара.

— Черт возьми! Но в Париже-то Сена!

— Не перебивайте! Пусть говорит!

— Словом, от Жана все тщательно скрывали. А Жанчик не знал, в чем дело и начал наседать на Бофора, точь в точь как твой Ролан. "На каком основании, — говорил Жан, — Вы мне отказываете, господин де Бофор? Вы что, сомневаетесь в моем происхождении? Я не какой-нибудь самозванец, я маркиз де Лавальер!"

— Вы еще очень молоды, маркиз, — сказал Бофор мягко.

— Но Шарль-Анри моложе меня на два месяца! — завопил Жан, — А его записали!

— Вы единственный сын, — промолвил полковник.

— Шарль-Анри тоже. А у меня еще сестра есть!

— Вот именно, сестра, — вздохнул герцог, — Короче — нет, я сказал.

— Вы относитесь ко мне предвзято, я же вижу! — опять закричал Жан, — Мне нет дела до того, какие у вас были разногласия с моим отцом в прошлом, но сейчас вы не имеете права мне отказывать! Что вам моя сестра? Луиза вот-вот выйдет замуж! Даже если со мною что-то и случится, мое имя может по личному указу Его Величества перейти к ее будущему ребенку. Я слышал, так делают в чрезвычайных случаях.

— Ваша сестра не выйдет замуж, — проговорил Бофор.

— Выйдет! — крикнул Жан, — Очень скоро! За виконта де Бражелона!

Бофор закатил глаза, а полковник выругался.

— Не морочьте мне голову, молодой человек, и возвращайтесь в свой коллеж.

— Я дойду до Его Величества Короля, — пригрозил Жан, — И добьюсь своего.

— Вот вам добрый совет напоследок — поезжайте лучше ко Двору Его Величества, — сказал полковник, — Пока Фортуна… — он закашлялся, — … благосклонна к представителям семейства Лавальер.

Бедный Жан так ничего и не понял. Мы вернулись в коллеж, перебрались через стену и, поскольку сумасшедший Жан собирался в Париж, я рассказал ему все, как мне передавали. И тогда Жан заявил: "Либо ты откажешься от своей клеветы, либо мы будем драться". Мы стали драться. Сбежались святые отцы. Меня выгнали из коллежа. Без треска. Я уже был не школяр, а гвардеец! А Жану ничего не было. Лавальер! Наши преподаватели тоже были в курсе. Тогда же Жан получил письмо из Парижа от сестры. Но в письме Луиза сообщала брату только о своем разрыве с виконтом, причем, по ее словам, именно он был инициатором разрыва. О короле она ничего не писала. А дальше я не знаю, что у них там было. Остался ли Жан доучиваться или поехал в Париж выяснять кто прав, кто виноват — мы, бывшие друзья, расстались очень холодно. Не скажу враждебно, но и не так тепло, как встречались обычно после летних каникул.

— А ты ему напиши, — посоветовал де Линьет.

— У меня и без Жана уйма корреспонденции, — заявил Шарль-Анри.

— Виконт прав, — заметил Гугенот, — Мальчишки упорствуют в заблуждениях, мужчины признают ошибки.

— А ведь пирушка организовывалась с тем, чтобы расслабиться и забыть о проблемах, — проговорил де Невиль, — Что-то мы затихли и носы повесили.

— Потому что давно не пили! — заметил Серж, — Как хотите, господа, но после откровений господина художника и нашего молодого волонтера не обойтись без агуардьенте. Опрокиньте — и сразу налегайте на ветчину. По полной — и вперед!

12. РОЗА И КРЕСТ

Серж де Фуа хотел придать беседе легкий, непринужденный характер и не затрагивать тем опасных и печальных, но он внимательно посмотрел на напряженные лица собравшихся, и то ли он все-таки плохо контролировал себя, то ли поэт, влюбленный в прелестную и отважную дочь трусливого и вероломного Гастона Орлеанского взял верх над бесшабашным гулякой, но вице-король сказал вполголоса:

— А знаете, мой юный друг, во всей этой истории самый несчастный не кто иной, как Жан де Лавальер. Если, конечно, он такой как мы, а не как они…титулованные лакеи.

— Жан такой как мы, — горячо воскликнул Шарль-Анри, — И поверьте мне, господа, Жан был бы нам добрым товарищем! Жаль, очень жаль, что Жан не с нами. Он с детства мечтал о морских приключениях. Жан мне много чего рассказывал о тех временах!

— Тогда мне вдвойне жаль юного маркиза, — все так же меланхолически продолжал Серж, — Если он дорожит своей честью, если у него представление о чести рыцарское, в наше время архаичное, а не придворное, то титул 'брат фаворитки' — этим все сказано. Потому ваш полковник и посоветовал Жану искать счастья не в опасных походах, а при Дворе Его Величества.

— Я, кажется, тебя понял, — сказал Оливье.

— А я не понял. Объясните провинциалу, — вызывающе сказал де Линьет, — Что вы хотите сказать, называя нашу честь, рыцарскую честь, архаичным — то есть устарелым понятием?

— Вы жили при Дворе? — спросил Оливье.

— Нет, сударь. Не выпало такой чести.

Оливье взвыл, а Серж мрачно усмехнулся.

— Не жили при Дворе, так и не поймете. Поговорите на эти темы с вашим младшим братом — он уже, похоже, понял разницу.

— Ролан еще ребенок, — сказал де Линьет, — Он грезит наяву, мечтая о славе.

— И герой его грез — доблестный рыцарь Жоффруа де Линьет. Не хмурьтесь, дорогой виконт, я не вышучиваю нашего барабанщика. В трудный момент Жоффруа, незримый и невидимый, придет на помощь и вам и Ролану. Это ваша сила. Вы можете совершать подвиги, мечтая быть достойными своего предка Жоффруа. А Жан, что бы он ни сделал, за его спиной останется шепот завистников и сплетников: 'брат фаворитки' . Даже если бы Жан совершил какой-нибудь блистательный подвиг, нашлась бы сволочь и сказала бы, что орден или звание, да любую награду, какую ни возьмите, Луиза заработала братцу в королевской постели. Вот что значит быть братом фаворитки, господа Пираты.

— Жан еще себя покажет, — сказал Шарль-Анри, — Вот увидите!

— Может, увидим, может, нет, — пожал плечами Серж, — Скорее всего, не увидим. Скорее всего, король не сегодня-завтра вызовет Жана ко Двору, а Двор, скорее всего, его обломает. И вы, вернувшись во Францию, чего я от всей души вам желаю, Шарль-Анри, не узнаете в придворном надушенном маркизе, или, быть может, герцоге, своего приятеля по коллежу, мечтавшего в детстве о морских путешествиях. Да какой мальчишка не мечтал об этом в детстве!

Оливье встал, вонзил свою шпагу в мачту на уровне полутора метров и выкопал из букета самую большую и пышную розу.

— Что это делает наш магистр? — спросил Люк.

— Sillence![42] - прижал палец к губам Оливье, — Вы очень много болтаете, и очень много лишнего. Потом сами будете жалеть.

— Это у них еще Франция из головы не выветрилась. И Двор Короля, — усмехнулся Гугенот.

— Франция не должна выветриваться из головы! — закричал де Линьет, — Никогда!

— Да я не о том, уважаемый виконт, — сказал Гугенот, — Но Двор должен выветриться. Чем скорее, тем лучше для всех нас. Впрочем, чем дальше мы будем от Франции, тем больше наши разговоры будут приобретать восточный колорит.

— А розу эту, — сказал Оливье, — Я прикреплю к гарде моей шпаги. Вспоминайте древних римлян. Эти ребята умели пить! Взглянув на висящую над пиршественным столом розу, благородные патриции говорили себе: 'Стоп! ' и, как бы ни бухали, но прикусывали себе язык во время самых разнузданных оргий.

— Кыф! — сказал Гугенот, — Это я по-арабски.

— Кыф!!! — со смехом закричала компания.

— А еще, — сказал де Невиль, — Тут, на гарде шпаги, моя роза. Роза Невилей. На гербе. Мы пируем под розой Прованса, которая настоящая и розой Невилей, которая металлическая. О, я уже очень хороший, если заговорил о розе моих предков.

— Ты уже говорил это. Мы все видим, какой ты хороший, — пробормотал Гугенот, — Люк, как вам нравится эта композиция? Шпага, вонзенная в грот-мачту и роза в крестообразной гарде.

— Роза и крест, — сказал Люк, — Поэтично. Художественно. Но все-таки в роли Пиратов вы более оригинальны. Римлянами нынче никого не удивишь. Вернее, псевдоримлянами.

— Посмотрите не розу и не болтайте лишнего, — заявил де Невиль и уселся под своей шпагой.

— Ай, де ми, — сказал Люк, качая головой, — Что твой дамоклов меч. Не будь темно, сделал бы набросок, может, пригодился бы когда. Но я вас запомню, господин де Невиль. Вы не боитесь сидеть под такой острой шпагой? Судя по блеску, она у вас очень остро отточена. Что бритва или мой резец.

— Свое оружие не ранит, — смеясь, сказал де Невиль, — Но вы так и не рассказали нам, как вас встретил герцог де Бофор.

— Отлично встретил, — сказал Люк, — Я пришел в резиденцию герцога как есть, в своей перекрашенной одежде и стоптанных башмаках. Хотя Рауль мне заплатил за картину, я очень торопился и решил приодеться потом, когда улажу вопрос с герцогом. Правда, сначала мой внешний вид эпатировал бофоровскую свиту, но я сказал: 'Я художник, и у меня записка от графа де Ла Фера' . Тогда меня сразу пропустили. И я предъявил Бофору свои бумаги вместе с атосовой запиской.