Нина Горланова - Лидия и другие

• Название: Лидия и другие
• Автор: Нина Горланова
• Жанр: Русская классическая проза

---

- А давайте: будто компот - это вино, а мы выпьем и будем шататься, предложила Галька. - И запоем.

Все собрание девочек подозрительно, но не без интереса посмотрело на нее: какая у них страстная жизнь там, в бараке. Вся надежда была на то, что хозяйка - Лидия - согласится на волнующее действо. Все-таки собрались в кои-то веки без родителей, одни!.. Уже многие представляли, как "выпьют", морщась, солидно. А потом можно зашататься и заговорить запретными взрослыми словами!

Нельзя сказать, что Лидия с презрением относилась к выпивкам взрослых - изгои из всех городов, приходящие в гости к Шахецким, чем же занимались?!

- И все-таки... давайте лучше... сказки друг другу рассказывать, предложила она.

Галька сразу кивнула: сказки - это тоже интересно. Кроме того в кармане ее платья лежит конфета в желтой обертке, и Галька часто ее с волнением касается. Галька давно опасается, что вот-вот ее попросят идти обратно в барак, потому что всем здесь не хватит места. И тут она достанет конфету, и вечер продолжится. Хитрая она, Галька, умная!

- Жил-был один школьник. И сильно хотел вырасти, - задушевно начала Лидия.

Гости радостно захихикали, прихлебывая компот и одновременно думая, что этот один школьник - на самом деле Миша из 8 "б".

- Вот что, - сказала вдруг Алла, - я слышала ужасную вещь! Просто ужасную!

Все замерли. В хождении Аллы за Лидией был какой-то лунатизм, и ясно, что она - флегма - тянется к быстрой Лидии, а тут вдруг с таким горячим напором что-то хочет сообщить.

- Алла, что? - Лидия широко раскрыла глаза и руки в волосы спрятала.

- Говорят у нас во дворе, что Миша... да, он самый... с одним еще взрослым парнем... на Каме, на пляже... подходили к девочкам, снимали верх купальника, смотрели и обратно надевали!

Алла сама пожалела, что сказала это. Лидия была... словно бы море или озеро, которое спокойно, но в то же время всем своим цельным зеркалом колышется в своем ложе из берегов, из стороны в сторону, из стороны в сторону.

Галька смотрела на Лидию на предмет сильнее подружиться, отбить ее от этой Аллы-тихони. Например, на следующий год в классе! Помечтала она, перебирая пальцем по конфете в кармане платья. Как хорошо у Шахецких! Какие красивые мебельные штуки! Стол, как паук, круглый, черный, с гнутыми ножками...

Галька в последний раз сжала конфету в кулаке, сделав из нее сущее бесформие, и рывком протянула Лидии:

- Разделим на всех?

"Здравствуй, милая Юлечка! Получила твое письмо, сразу отвечаю. Папа на днях сказал одну очень умную вещь: "Ну, если Бог есть, чего уж он не покажется, чтобы не спорили много, - трудно, что ли, ему показаться!" А у вас в Москве что по этому поводу говорят?..

Мой день рождения прошел чудесно! Было двенадцать девочек... Самый лучший подарок мне сделала Галька: она начистила руками стакан семечек. Говорит, что запомнила мои слова: "Если б я была принцесса, то попросила бы подданных начистить по двадцать семечек, а вместе получилось бы очень много". Я этих слов совершенно не помню!

За Галькой бегает Вадик! Представляешь?! Недавно Галька рассказала, что еще весной она поскользнулась и упала, а двое парней ее подняли и стали отряхивать. И все это увидел Вадик! Так он наклеил ей на ботинки что-то такое, что никогда она уже не падает и не скользит. Представляешь?! Он ее приревновал, как...

...Прогноз погоды: температура плюс двадцать, ночью по области до ноля, возможны заморозки..."

"Милая Лидия! Получила сегодня твое письмо, вчера тоже получила от тебя письмо. Сразу отвечаю на главный вопрос твой: да, Роберт пытался меня обнять, но я сказала, что не люблю обнимончики. А на самом деле мне уже нравится другой. Его зовут Гера. Он очень умный, рассказал мне, что Мессинга в Германии спросили о будущем рейха, и он сказал правду. А здесь его не спрашивают о будущем СССР, потому что не сомневаются, что оно великое..."

В каждом письме к Юле Лидия писала, что тоскует по Киеву, но постепенно названия пермских улиц - Советская, Ленина, Коммунистическая, Орджоникидзе - становились все роднее и роднее. Она даже полюбила вечных ежей из грязных брызг на стеклах пермских трамваев. Вместе с родителями Лидия врастала в этот город, в свою эпоху. В пятьдесят шестом радовалась развенчанию культа личности Сталина, в шестьдесят первом - программе строительства коммунизма. Как же близко счастье: нынешнее поколение советских людей будет жить при коммунизме! Радовалась, как все.

О, нет, совершенно не так!

Никто не знал, что она после первой минуты радости вдруг на час-два заболевала. Спазмы и боли внутри подсказывали ей ужаться, стать меньше, незаметнее, чтобы опять без спроса не отобрали хорошее - как некогда отобрали родной Киев. Но спазмы рано или поздно отступали, необыкновенный аппетит возвращался, радость занимала насиженное место в душе, и уже будущий коммунистический трамвай весело катил среди зеленых древесных куп, а в этом бесплатном трамвае сидела Лидия со своими многочисленными друзьями, родственниками и просто знакомыми и незнакомыми пермяками.

Никто не подозревал, что ее мучают спазмы, сковывают боли. Наоборот, всем казалось, что Лидия - самая раскованная среди всех, что она с полнейшей непринужденностью и при этом без всякой развязности разговаривает с ровесниками и старшими. Но однажды мать закричала:

- Люди говорят: невозможно смотреть, как ты идешь из школы! Вслух разговариваешь с собой, жестикулируешь, что-то такое разыгрываешь, трясешь портфелем... Ты нас позоришь на весь город! Просто городская сумасшедшая! Ходи, как все - чинно и тихо! Ты давно уже не ребенок...

Лидия смутно вспомнила, о чем она вчера думала, идя домой из школы. Она читала в эти дни "Войну и мир", роман потрясал ее на каждой странице. Она шептала: "Князь Анатоль... Грудь не определена..." Ее собственная грудь - увы - была слишком уже определена. Ну и что, она ведь никого не толкнула, не сбила с ног, честное слово, ну что они такое говорят, городская сумасшедшая, городская сумасшедшая!

И садилась писать шестнадцатистраничное письмо Юле...

Алла - наоборот - любила, когда Лидия вела себя непосредственно. У Лидии просто движения быстрые, а у нее, Аллы, медленные.

В отличие от Шахецких семью Аллы Рибарбар никто никуда не ссылал, их предок после многолетней службы в царской армии сам выбрал Пермь - он был из евреев-кантонистов. От него ли передалось по родовой ветви это чувство раздерганности дней? Но только Алла плавными движениями будто хотела заколдовать время, которое рвет себя на цветные грязные клочки и беспорядочно кидает на нее и мимо нее. Или рядом с Лидией она забывала о материальных проблемах, которые навалились на них с мамой и братом после смерти отца? Лидия так общается, словно всё захватывает в вихре своих слов. Сначала Алла даже секунду сопротивляется, а потом отдается потоку, летит куда-то вместе с подругой... Когда Лидия говорит, такое ощущение, что каждое слово, как буравчик, в тебя вверчивается, но от этого приятно, как будто щекотка. Порой, слушая речи Лидии, хотелось все бросить и бежать куда-то, что-то кому-то дарить... И при этом Лидия очень умна, столько всего знает от родителей! А у Аллы мама совсем простая: медсестра.

Однажды Лидия рассказала подружке, как ее тошнит от мысли о мальчиках, а если кто-то конкретно появляется на горизонте, то прямо рвет перед свиданием... На Аллу этот рассказ произвел сильное впечатление: значит, и у Лидии есть проблемы! Оказывается, горе - не только в рваных ботинках...

2

В десятом классе вдруг появился новенький. Егор Крутывус. Он медленно ронял фразы, держал тяжелые мхатовские паузы. Лицо его, словно выстланное розовыми лепестками, говорило больше, чем слова:

- ...Сильнее всего. Меня поразило. У Канта: времени и пространства не существует! - веско поражал он Лидию.

Она почувствовала: поскольку он такой хрупкий, то свою мужественность выражает паузами - и раскладами безжалостного по выводам интеллекта. Помимо этого Лидия еще уловила две простые мелодии:

1. Вот я какой умный, и вы меня сразу признаете!

2. Возразите мне, пожалуйста! А то неуютно и страшно жить без времени и пространства.

Чтобы он успокоился, Лидия в самом деле возразила.

- Ну да! - хохотнула она. - Вот наш класс. А вчера тебя в нем не было. Ты сегодня появился. Значит, существуют и место, и час.

- Да, - сказал Егор, потом выдержал паузу (которой по Канту не существует). - Время и пространство - это лишь формы. Нашего восприятия. А ведь собаки видят мир без цвета и объема. У муравьев. Есть. Чувство. Запахоформы.

Запахоформы? Что-то у меня от муравьев есть, думала Лидия: в первые минуты, как только она увидела Егора, он уже предстал ей в окружении зеленых деревьев, и при этом вокруг ощущались медовые запахи лета... Лидия сразу поняла, что уже давно его знает, только не помнит, с каких пор, - как не помнит своего рождения.

На уроке Алла написала ей записку: "Крутывус - украинская фамилия?". "Да", - ответила Лидия и на перемене подошла спросить, давно ли он с Украины, но взамен выяснила лишь, как нужно - по Канту - воспринимать этот мир. Однако после алгебры она уже знала, что отец Егора был в оккупации, из-за чего не мог нигде устроиться на приличную работу. На физкультуру они оба не пошли, и Лидия выяснила, что семья Крутывусов переезжала с места на место и вот остановилась здесь, так как отцу дали квартиру.