Натан Эйдельман - Тайные корреспонденты "Полярной звезды"

• Название: Тайные корреспонденты "Полярной звезды"
• Автор: Натан Эйдельман
• Издательство: "Мысль"
• Жанр: Публицистика
• Год: 1966

Введите сюда краткую аннотацию

---

Под карточкой погибшего в польском восстании Сигизмунда Сераковского Гербель написал: «Виделся с ним в последний раз в январе 1862 года». Альбом открывает и время посещения Гербелем Герцена и Огарева. На одной странице сохранилась визитная карточка. «Alexander Herzen (lskander)», а под нею рукой Гербеля — «Лондон, 12/24 июля 1861 г.» (XXVII, 653 комм.).

В том же альбоме хранится письмо Герцена и Огарева от 25 июля 1861 г. Гербель написал под ним: «Письмо Герцена к… с припиской Н. П. Огарева». Фамилию адресата Гербель из предосторожности выскоблил. Ленинградская исследовательница Е. Н. Дрыжакова в комментариях к академическому собранию Герцена справедливо отмечает, что письмо было адресовано декабристу Н. Р. Цебрикову, но по назначению не дошло (см. XXVII, 653–654 комм.).

Наконец, в альбоме находится записка Огарева и Герцена к самому Гербелю, очевидно написанная тогда же, в двадцатых числах июля 1861 г. Рукою Н. П. Огарева:

«Поправьте на стр. 371.

Вронченко

Вам известно, что расход
Прибывает каждый год,
И недаром за ушами
Чешет бедный наш народ.

Тхоржевский, пожалуйста, сейчас попросите К…на поправить пьесу на стр. 355: Вера и любовь. Есть пропущенные стихи и пр. Потом доставьте Чернецкому».

Рукою А. И. Герцена:

«Я — proprietaire чернильницы, был у вас с просьбой поправить этот листок и отослать Тхуржевскому. Прощайте» (XXVII, 164). Смысл этого письма в целом ясен (см. комм. Е. Н. Дрыжаковой XXVII, 654): Герцен посетил Гербеля, его не застал, видимо, оставил сбою визитную карточку и записку. Н. В. Гербель имеет, очевидно, прямое отношение к тем текстам, которые Огарев предлагает поправить (анонимная сатира «Разговор в 1849 г.» и стихотворение «Вера и любовь» из Беранже, попавшие в сборник «Русская потаённая литература XIX века»).

Поправив «листок», Гербель должен отослать его к Тхоржевскому — ближайшему сотруднику Герцена и Огарева и владельцу книжной лавки в Лондоне. Но на этом путешествие листка еще не кончалось. Тхоржевскии должен тотчас засадить за работу некоего К…на, как-то причастного к пересылке стихов, чью фамилию Гербель также выскоблил. После К…на исправленные тексты поступят к Чернецкому, т. е. непосредственно в Вольную типографию.

Непонятно только, кто такой К…ин. Может быть — Касаткин, однако летом 1861 г. он как будто из России не выезжал. Неясен также намек Герцена «я — владелец чернильницы».

Однако в любом случае мы можем заключить, что Н. В. Гербель 24–25 июля 1861 г. привез в Лондон какие-то стихотворения, предназначенные для сборника «Русская потаенная литература XIX столетия» (вышедшего два месяца спустя).

Что Гербель привез стихи, нас не удивляет, он выехал из России с немалым их запасом. В то самое время, когда Гербель гостил в Лондоне, в берлинском издательстве Вагнера выходит целый том: «Стихотворения А. С. Пушкина, не вошедшие в последнее собрание его сочинений». Предисловие к этой книге было подписано так: «Русский. 30 июня 1861 года. Берлин»20.

Давно известно, что за этим псевдонимом скрывался Н. В. Гербель.

Вскоре после отъезда из Лондона Гербель заканчивает свое третье крупное заграничное предприятие. В Лейпциге у издателя Брокгауза выходит «Полное собрание сочинений Рылеева». Под предисловием к книге издатель — Гербель на этот раз подписался: «Л. Л. Л. Лейпциг, 3 августа (22 июля) 1861 года»21.

Однако в то лето Гербель развозил по заграничным издательствам не только стихи: среди сочинений Рылеева были помещены также отрывки из писем и воспоминаний о поэте, как заимствованные из VI книги «Полярной звезды», так и публиковавшиеся впервые.

То, что публиковалось впервые (отрывки из воспоминаний М. Бестужева и Н. Греча), вскоре также попало в «Полярную звезду» (об этом ниже). Была, видимо, какая-то договоренность между Герценом, Огаревым и Гербелем; существовал обмен, круговорот материалов между «Полярной звездой» и «Русской потаённой литературой», с одной стороны, и теми изданиями, — которые Гербель предпринимал в Германии, — с другой.

Очевидно, Герцен, Огарев и Гербель действовали заодно, никто из них не считал себя исключительным собственником драгоценных нелегальных материалов и заботились только о том, как быстрее и лучше эти материалы издать за границей и переслать в Россию.

Примерно в это же время, 1 июля 1861 г., 105-й лист «Колокола» извещал читателей: «На днях начнется печатание первого выпуска <Vll книги>„Полярной звезды“, в нем будут помещены: отрывки из записок Якушкина, из Былого и Дум (круг Станкевича). „Полярная звезда“ будет выходить четырьмя или больше выпусками, в неопределенное время, но так, чтоб последний вышел в марте 1862» (XV, 228–229).

Через два месяца, 1 сентября 1861 г., первый выпуск VII книги уже вышел из типографии.

Вероятно, была связь между визитом Гербеля (а также Михайлова, который мог доставить посылку Гербеля еще в конце июня) и «Объявлением» о «Полярной звезде». По-видимому, Гербель вез кроме стихотворений для «Русской потаенной литературы» также материалы, попавшие в VII книгу «Полярной звезды». Какие-то размышления и беседы с Гербелем и другими приезжими из России (а их было немало летом 1861 г.), очевидно, вызвали у Герцена и Огарева мысль издавать «Полярную звезду» чаще и небольшими выпусками.

При этом думали, конечно, о большей доступности и легкости распространения частых небольших изданий, нежели редких и толстых книг. Однако не исключается, что Гербель и другие гости обнадеживали Герцена и Огарева насчет материалов, которые будут регулярно поступать и позволят выдать несколько «Полярных звезд» за год. Н. В. Гербель мог дать Герцену и Огареву такую информацию, потому что вез за границу не только и не столько свои, лично им собранные материалы, сколько те, что ему вручили несколько других лиц. Кого именно Гербель представлял в своих заграничных издательских делах, мы сейчас выясним. Нужно ли доказывать, что к истории VII «Полярной звезды» это имеет самое прямое отношение?

* * *

Сохранилось письмо П. А. Ефремова к Н. В. Гербелю от 31 марта 1861 г., в котором даются различные наставления отъезжающему. При атом Ефремов заверял Гербеля относительно неопубликованного Пушкина: «Могу вас положительно уверить, Николай Васильевич, что все, бывшее у Якушкина, было и у меня, и мои вписки все взяты от него. Говоря совершенно между нами, Анненков ему передавал далеко не все, что бы мог: он на эти вещи скупится. Притом все, что вы отметили, я уже прежде разыскивал и — увы! — тщетно. О большей части Анненков мне сказал, что точнее в рукописях, как, например, „Полководец“, „19 октября 1836 г.“ и др.»22

Далее Ефремов сообщает Гербелю различные подробности о ненапечатанных текстах Пушкина — явно для берлинского издания, о котором только что говорилось.

Таким образом, пушкинские материалы Гербель собирал не один: Ефремов передает ему и свои и Якушкина; Евгению Ивановичу же Анненков предоставлял для пробивания в печать те отрывки, которые не смог напечатать в своем издании Пушкина.

Понятно, мы имеем право даже на основании одного этого письма предположить, что через Якушкина — Ефремова — Гербеля проследовали за границу и другие материалы.

Открыв лейпцигское издание Рылеева, мы встречаемся с Евгением Ивановичем Якушкиным на каждом шагу. Наиболее значительное первое заграничное издание Рылеева, считавшееся целое столетие исключительно гербелевским, оказывается в первую очередь якушкинским.

Даже предисловие Гербеля в основном написано Е. И. Якушкиным, как это видно из авторской рукописи, сохранившейся в архиве Якушкиных с поправками и подписью Е. И. Якушкина. Вот доказательства:

Предисловие к лейпцигскому изданию23 Автограф в архиве — Е. И. Якушкина24 «В бумагах, оставшихся после Рылеева и находящихся теперь у его дочери, сохранилось очень мало любопытного. Письма казненного поэта к жене из крепости представляют более интереса, чем все остальное, но и они понятны только в связи с сохранившимися преданиями, чрезвычайно отрывочными и неполными…» «В бумагах К. Ф. Рылеева, находящихся у его дочери, мало любопытного. Письма его к жене (1826 г.) представляют более интереса, чем все остальное, но и они почти все непонятны, ежели взять их отдельно. Только в связи с сохранившимися преданиями, чрезвычайно отрывочными и неполными, письма эти указывают на нравственную пытку, которой подвергался Рылеев в крепости, на упадок его духа и на те меры, которые употребляло правительство против заключенных (так, например, обещано было свидание с женой в самом начале заключения, позволено же оно было только по просьбе жены, поданой императрице не ранее чем за месяц до казни…)»

Таким образом, авторство Е. И. Якушкина несомненно25.