Святослав Рыбас - Столыпин

• Название: Столыпин
• Автор: Святослав Рыбас
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2009
• ISBN: 978-5-235-03236-1

Документально-исторический роман о Великом Реформаторе Петре Столыпине (1862–1911), яркой личности, человеке трагической судьбы, вознесенном на вершину исполнительной власти Российской империи, принадлежит перу известного писателя и общественного деятеля С. Ю. Рыбаса. В свободном и документально обоснованном повествовании автор соотносит проблемы начала прошлого века (терроризм, деградация правящей элиты, партийная разноголосица и др.) с современными, обнажая дух времени. И спустя сто лет для россиян важно знать не только о гражданском и моральном подвиге этого поразительного человека, но и о его провидческом взгляде на исторический путь России, на установление в стране крепкого державного и конституционного начала. Книга содержит избранные речи П. А. Столыпина, произнесенные им в Государственной Думе, циркуляры Департамента полиции, ценные архивные свидетельства.

Богатый и редкий иллюстративный материал позволяет зримо представить образ героя и атмосферу тех «страшных лет России».

---

И ни слова о трагедии России. Ни слова о крестьянской трагедии, которая через двадцать с небольшим лет раздавила русское крестьянство. Ни слова о героической жизни, о подвиге этого русского человека.

Закончился двадцатый век. Снова перед Россией старая проблема, снова мы уповаем не на революционные преобразования, а на реформы. И вглядываемся, все пристальнее и пристальнее вглядываемся в недавнее прошлое. Что там?

Чудовищное покушение

Двенадцатого августа 1906 года в субботу к подъезду дачи председателя Совета министров на Аптекарском острове подъехало ландо с тремя мужчинами. Двое – в форме жандармских офицеров, один – в штатском платье. Столыпин принимал в своем кабинете посетителей, в приемной ожидало несколько десятков человек, среди них были женщины с детьми. На балконе, прямо над крыльцом, сидели двое детей Столыпина, дочь Наташа и малыш Аркадий вместе с няней, молоденькой воспитанницей Красностокского монастыря Людмилой Останькович.

Через несколько минут взрывом бомбы дача будет разрушена, Останькович погибнет, малыш – легко ранен, а Наташа с раздробленными ногами окажется под копытами взбесившихся от боли раненых лошадей.

Пока же двое в жандармской форме остановлены швейцаром. Первый из них – с портфелем. Они настаивают на встрече с министром, ссылаются на очень важное дело. Швейцар-служака: «Запись к приему лиц, имеющих отношение к министру, прекращена, министру понадобится не менее двух часов для приема лиц, уже находящихся в приемной». Так передает суть речей швейцара полицейский документ. Но посетители спешат, рвутся к двери, ведущей в коридор, откуда вход в столыпинский кабинет. На их пути встает агент охраны Горбатенков. Короткая схватка. На помощь Горбатенкову устремляется его помощник, агент Мерзликин, из приемной на шум выходит генерал Замятин.

И все они мгновенно исчезают в страшном взрыве.

* * *

В Центральном Государственном архиве Октябрьской революции в делах охранного отделения – списки погибших и раненых от того взрыва. Есть там и маленькие, в ладонь, альбомы с фотографиями и словесными портретами боевиков-эсеров. Есть и фотокарточка молодой двадцатитрехлетней сероглазой девушки с косой – Климовой, участницы покушения. Сегодня, в конце века, видишь, как жестоко разделалась история не только с ней, не только со Столыпиным, но даже и с дочерьми Климовой, отбывшими свой срок в сталинских лагерях. Молчит архивный альбом. Истлели кости жертв и героев. Молча глядит с выцветшего снимка террористка, еще не ведая ни боли, ни страха.

* * *

В этот день старшая дочь Столыпина Маша, закончив с младшей сестрой Олечкой урок, пошла с ней из нижней гостиной наверх. Взрыв застал Машу в коридоре. Она собиралась открыть дверь, но никакой двери не было. Вместо двери – пустота, внизу – набережная, блеск Невки, деревья. Взрыв ошеломил девочку. Она подумала об отце: что с ним?

Несколькими днями раньше в Варшаве бросали бомбу в генерал-губернатора Скалона. В Саратове был разорван бомбой губернатор Блок. От взрывов сотрясалась жизнь. И дочь боялась за отца, не понимая, что случилось в России.

Маша Столыпина кинулась к окну, чтобы прыгнуть на крышу нижнего балкона и перебраться в кабинет Петра Аркадьевича. Ее остановил Казимир, слуга, взял обеими руками за талию и отодвинул в сторону.

Тут она увидела мать с белой от известки головой.

– Ты жива, – сказала мать. – Где Наташа и Адя?

Не было двух ее детей. Как каждая мать, супруга Столыпина думала прежде всего о родных детях.

Они вошли в верхнюю гостиную. Здесь лежала на кушетке выздоравливающая от тифа Елена. На полу среди осколков – горка. Стены и пол целы. Зато из соседней комнаты вся мебель вылетела в приемную и даже на набережную Невки.

Откуда-то снизу, с улицы, раздался голос Столыпина:

– Оля, где ты?

Мать вышла на балкон.

– Все дети с тобой? – спросил он.

– Нет Наташи и Ади, – с ужасом и тоской вымолвила Ольга Борисовна.

В эту минуту Столыпин, наверное, отдал бы посты министра внутренних дел и премьера, все честолюбивые упования, все патриотические планы ради одного доброго слова о Наташе и Аркадии.

Маша хотела сбежать вниз по лестнице, но от лестницы осталось ступенек десять. Надо было прыгать на кучи щебня или ждать пожарных. Она спрыгнула, упала, вскочила на ноги и бросилась на шею отцу. Какое счастье было видеть его живым и невредимым!

Но что творилось кругом?! Кричали и стонали раненые, стлался дым, метались обезумевшие женщины. Шелестели липы, по дорожке ползли две Наташины черепахи, на газонах лежали мертвые и разорванные тела: тут нога, тут чья-то кисть, там челюсть.

Наташа и Аркадий были найдены под обломками дачи тяжело раненными.

«Наташа была ранена очень серьезно, – вспоминала потом Мария Столыпина (по мужу – фон Бок), – и странно было видеть, когда ее переносили, это безжизненно лежащее тело с совершенно раздробленными ногами и спокойное, будто даже довольное лицо. Не издавала она ни одного звука: ни крика, ни стона, пока не переложили ее на кровать. Но тогда она закричала и кричала уже все время, – так ее в больницу и увезли, – кричала так жалобно и безнадежно, что мороз по коже проходил от крика этой четырнадцатилетней девочки…

А у Ади были раны на голове и перелом ноги, и все последующее время бедный ребенок очень страдал больше от нервного потрясения, чем от ран. Он несколько дней совершенно не мог спать: только заснет, как снова вскакивает, с ужасом озирается и кричит: «Падаю, падаю!»». (Цит. по: Рыбас С., Тараканова Л., Реформатор. М., 1991. С. 7).

К вечеру увезли пострадавших. Кого в покойницкие, кого в лечебницы. Наташе предстояла ампутация обеих ног, немедленно, иначе не спасут. Это была цена, которую Столыпин должен уплатить за твердый курс, спасающий страну от трагедии революции?

Он умоляет докторов отложить операцию до утра. Они с трудом соглашаются. Наступает утро. Ампутацию снова откладывают. Потом сообщают, что попробуют сохранить обе ноги, а что дальше, останется калекой или поправится, – это как Бог даст.

Надо думать, прошедшая ночь была для Столыпина мучительной. На нем лежала кровь его детей. Он не мог не знать, что и в дальнейшем ничто не убережет их, никакая охрана, никакие жандармы. Уберечь детей может только отец. При одном условии…

Голая правда документов

«Список лицам, убитым при взрыве бомбы на даче Господина Министра Внутренних Дел Столыпина 12-го августа 1906 г.

1. Непременный член Ярославского губернского по земским и городским делам представителя Коллежский Асессор Николай Юльевич Слефогт – 32 лет.

2. Отставной Статский Советник Михаил Тимофеевич Вербицкий – 60.

3. Потомственный почетный гражданин Леонтий Клементьевич Клементьев – 59.

4. Запасный унтер-офицер Кавалергардского полка из крестьян Смоленской губернии Духовищинского уезда, Жиловичской волости деревни Новоселок Василий Прокофьев Солдатенков – 32.

5. Запасный боцман Гвардейского экипажа из крестьян Курской губернии Дмитриевского уезда, Михайловской волости, слободы Жидневки Александр Иванов Проценков – 28.

6. Гражданской инженер Пероним Пулианович Терлецкий – 25.

7. Унтер-офицер Санкт-Петербургского Жандармского дивизиона Иван Павлов Слепое – 27.

8. Коллежский регистратор Афанасий Ларионов Горбатенков – 45.

9. Крестьянин Нижегородской губернии, Лукояновского уезда, Крюковской волости, села Крюкова Петр Григорьев Синятин – 47.

10. Сотенный медицинский фельдшер Области Войска Донского Захар Семенов Мерзликин – 29.

11. Крестьянин Ковенской губернии и уезда, Сурзинокской волости, Свентаброкского общества Франц Казимиров Станюлис – 22.

12. Член Совета Министерства Внутренних Дел сенатор Действительный Статский Советник Сергей Алексеевич Хвостов – 60.

13. Харьковский мещанин Александр Леонтьев Вольфович – 54.

14. Жена прапорщика запаса Ольга Истомина – 32.

15. Вдова Действительного Статского Советника Княгиня Евдокия Артемьевна Кантакузена – 56.

16. Князь Иван Александрович Некашидзе – 55.

17. Церемонимейстер Высочайшего Двора Действительный Статский Советник Александр Александрович Воронин – 43.

18. Генерал-майор Александр Замятин – 54.

19. Отставной канцелярский служитель Николай Григорьев Воронин – 59.

20. Крестьянка Анна Петровна Долгушина.

21. Неизвестный.

22. Неизвестный.

23. Ноги с частью живота бывши в жандармских брюках.

24. Неизвестный. Первоначально был доставлен в лазарет Лейб-гвардии Московского полка».

Вслед за этим списком идет список раненых и умерших от ран. В нем двадцать пять имен. Крестьяне, мещане, офицеры, чиновники, женщины, дети. Я бы мог привести их, чтобы подчеркнуть мысль о том, что платят за политику, за нетерпение террористов, за нашу революционность, всегда платят они. Надеюсь, никто со мною не станет спорить.