Людмила Ситникова - Ядовитые стрелы Амура

• Название: Ядовитые стрелы Амура
• Автор: Людмила Ситникова
• Жанр: Иронический детектив
• Год: 2008
• ISBN: 978-5-699-27253-2

Очередной клиент сыщицы-альтруистки Катарины Денис Осокин явился в коттедж Копейкиных совсем некстати. Гламурная Каткина свекровь как раз огорошила домашних тем, что всерьез намеревается проводить семинары на куртуазные темы. К примеру: «Как не забеременеть после 60». Разумеется, Денис со своей печальной историей о пропаже невесты вызвал лишь раздражение. Но не у Катарины. Ведь парень, временно вынужденный передвигаться на костылях, никак не мог разыскать или хотя бы дозвониться до своей любимой. Вот уже две недели от нее не было вестей. «Бросила, поди, девчонка неказистого Дениску», – вздохнула про себя Катарина, соглашаясь заняться поисками. Но все оказалось совсем не так, а гораздо страшнее и опаснее...

---

– То есть?

– Бросила она его, надоел ей паренек.

– Осокин уверяет меня в обратном.

– Он может уверять тебя в чем угодно, а я рассказываю как есть. Он, кажись, не так давно ногу сломал.

– Верно.

– Вот Валюха и посчитала, что пора ставить жирную точку в явно нездоровых отношениях. Купила новую сим-карту и забыла Дена как кошмарный сон.

Выходит, она, Ката, была права, ее догадки подтвердились. Эх, и трудно же будет сказать правду Осокину.

– Должна заметить, что твоя подруга поступила подло. Ден сидит в неведении, переживает, а она, видите ли, решила поставить точку.

– Меня это не касается, я Вальке не указ.

– Почему Сабурова месяц в институте не появляется?

– А я откуда знаю?

– Вы же подруги.

– Валюха у нас девушка общительная, у нее подруг – вагон и маленькая тележка. Последний раз мы перезванивались перед майскими праздниками. Валюха крутила амуры с каким-то парнишей. Сейчас, наверное, они развлекаются на полную катушку, забив и на учебу, и на все на свете.

Копейкина постукивала пальцами по столешнице.

– И все-таки, Люд, поделись адресом Сабуровой.

– Ты решила довести дело до конца? Одобряю. Если больше нечем заняться, почему бы по городу не покататься. Бумага, ручка есть?

– Да.

– Тогда пиши.

Продиктовав адрес, Людмила прищурила глаза.

– А ты не врешь, что тебя Ден попросил Вальку разыскать?

– А какой мне смысл врать?

– Кто тебя знает, вдруг ты вовсе не его знакомая, а… скажем, жена или любовница того типа, с кем сейчас крутит Валюха.

– У тебя богатое воображение.

– Точняк. Мне бы книги писать, а я вот на экономиста учусь, – и девушка отправила в рот сочную котлету.

Решив, что разговор себя исчерпал, Копейкина поспешила откланяться.

Необходимо завершить начатое и лично переговорить с Сабуровой. Пусть Валентина сама скажет, что Ден ей больше не нужен. По крайней мере, тогда Катка с чистой совестью сможет заявить парню, что эта девица не стоит даже его мизинца.

Запрыгнув в «Фиат», Катарина порулила на улицу Восьмого марта. За те полчаса, которые они с Людмилой провели в столовой, над столицей пролился настоящий ливень. Вследствие чего на дорогах образовались многочисленные заторы.

Из-за ненавистных пробок до дома Сабуровой Катка добиралась около двух часов. Подъехать к нужному подъезду не представлялось возможным – во дворе велись аварийные работы, а посему между четвертым и пятым подъездами была вырыта широкая канава.

Выпорхнув из «Фиата», Катарина умудрилась наступить в лужу. Впрочем, неудивительно, было бы намного неправдоподобней, если бы госпожа Копейкина дотопала до лифта в девственно чистой обуви. Хотя о лифте говорить рано… Чтобы до него добраться, необходимо миновать вышеупомянутую канаву. А как, спрашивается, это сделать, если она берет начало от детсадовского забора и заканчивается в пятидесяти сантиметрах от фундамента двенадцатиэтажной башни. Правда, над ней сооружен хлипкий мостик – три доски, перекинутые через глубокий, заполненный мутной водой ров с оголенными трубами. Но ступить на мостик отважится, пожалуй, лишь эквилибрист или воздушный гимнаст.

Миниатюрная бабулька, решившая после дождичка выйти на улицу, старательно протирала мокрую скамейку куском белой ткани.

– Извините, – Копейкина подошла к пенсионерке.

– Да, дочка, – бойко откликнулась старушенция.

– Я смотрю, у вас здесь ремонт полным ходом идет.

– Не говори, лапа, четвертую неделю маемся. Весь двор ироды перекопали. Ни пройти ни проехать. А шуму от них сколько, шуму. С утра до ночи долбят и долбят, телевизор на полную громкость включаешь, а все равно ничего не слышно.

– Как к четвертому подъезду пробраться? Мосток, если честно, доверия не вызывает.

– Так этот мосток не для простых пешеходов. Строители по нему шастают. Территория-то огорожена… – бабулька пригляделась. – Вот паразиты! Опять детвора ленту сняла. Чтоб им, малохольным, пусто было. По доскам только самоубийца пройдет или пацаны наши, все остальные в обход чапают. И ты ступай. Вокруг дома обойди, не пожалей времечка. Правда, за домом тоже копают, – добавила пенсионерка.

– И как быть?

– Ты через двор семнадцатого топай. Сейчас за угол завернешь, увидишь школу… туда не ходи, поворачивай направо. Пересеки стадион и смело шуруй вдоль семнадцатого, аккурат на ту сторону выйдешь, – бабулька наконец закончила обтирать скамью и водрузила свое худенькое тело на желто-зеленое «место сплетен».

Катка потопталась у канавы. Маршрут, продиктованный старушенцией, в восторг ее не привел. Тащиться куда-то, пересечь что-то… нет уж, спасибо. Заветный подъезд находился в двадцати метрах, и Ката решила рискнуть. В конце концов, если рабочие и пацаны спокойно прохаживаются по мостику, то почему ее скромной персоне не удастся это сделать? Весит Катка не так уж и много – доски под ней не проломятся.

– Меньше слов, больше дела.

Стараясь не смотреть вниз, Катарина ступила на широкую доску. Один шаг, второй, третий… В принципе ничего страшного – плевое дело. На середине пути Ката уже была готова громогласно провозгласить себя непризнанной акробаткой, как вдруг ее сумочка, соскочив с плеча, плюхнулась в вязкую жижу. Вскрикнув, Ката пошатнулась и… последовав за сумкой, мешком свалилась вниз.

Приземлилась Копейкина удачно, конечно, если в данном случае можно говорить об удаче. Но везение состояло уже в том, что ее лицо соприкоснулось всего-навсего с противной грязью, а не «поцеловалось» с толстой трубой, проходившей в метре от места падения.

Бывшие секунду назад синими джинсы и блузка превратились в жалкое подобие одежды, причем приобрели цвет детской неожиданности. Катарина сидела в глиняной каше, ища глазами свалившуюся с правой ноги туфлю, одновременно с этим собираясь вот-вот расплакаться.

Ну почему, почему именно с ней это случилось?

Размазывая по лицу грязь, Копейкина разревелась.

Над канавой наклонилась головка в цветастом платочке.

– Господи Иисусе, – запричитала бабулька. – Страхи-то какие.

Затем пенсионерка задала самый «умный» вопрос из всех возможных в подобной ситуации:

– Ты упала, милая?

– Да, – сквозь рыдания ответила Ката.

Бабушка озвучила второй вопрос под стать первому:

– Вылезать планируешь, касатка?

– Хотелось бы.

– А ты случаем нам трубу не проломила?

«Замечательно. Вместо того чтобы поинтересоваться моим самочувствием, бабка спрашивает о трубе».

– Помогите мне выбраться отсюда, – взмолилась Копейкина.

– Да как же я помогу, ласточка? Ты погодь, сердешная, я сейчас Филипповне звякну.

Полагая, что с помощью неизвестной Филипповны она вылезет из канавы, Катарина поднялась на ноги.

Бабулька тем временем кричала в сотовый:

– Тася? Приветик, Никифоровна на связи. Да, да, да. Как ты там? На даче была? Огурцы посадила? Что ты говоришь? А мы уже весь огород засадили. Зять две машины навоза купил, теперь мы с удобрением. Летом все деревья и кусты подкормлю. А вы-то подкармливаете? А чем, Тась? Ну… это несерьезно, ты лучше…

– Про меня, про меня скажите, – пищала Ката, тщетно пытаясь выбраться из царства грязи.

– Таська, бери ноги в руки и дуй на улку. Тут деваха одна в яму угодила. Ага. В ту самую. Как-как, по мостику решила путь укоротить – и хрясь… по уши в дерь… в грязюке. Жду.

Опустив телефон в карман, пенсионерка заявила:

– Тася уже бежит.

– А она кто?

– Подруга моя.

– И чем она мне поможет?

Никифоровна не успела ответить, по другую сторону канавы нарисовались два парня.

– О-ба-на! – воскликнул рыжий. – Витек, глянь, тетка рухнула.

– Супер!

– Олежек, Витя, – залебезила бабка, – помогите ей.

– Щаз, разбежались. У меня брюки светлые.

– А у меня кроссовки новые.

Пока Никифоровна сокрушалась, а Ката из последних сил старалась не умереть от свалившегося на ее голову позора, Олег начал снимать несчастную на камеру мобилы.

– Ты чего делаешь? – взвизгнула Копейкина.

– Тебя снимаю.

– Зачем?

– В Интернет потом запущу, пусть все полюбуются.

– Не смей!

– А ты отними, – веселился Олег.

– Прикольно будет, – ржал Витька.

Минут через десять у канавы остановились две дамы лет сорока. Начались новые охи-ахи. И вот наконец прибежала Филипповна. Если вы когда-нибудь видели стоящую на задних лапках болонку, вы поймете, как выглядит подруга Никифоровны. Метровая старушенция с ручками, напоминающими тростинки, заголосила:

– Мать честная! И как ее угораздило-то?

– Ты Федотовне позвонила? – вопрошала Никифоровна.

– И ей, и Степановне, сейчас они притопают.

Копейкина топнула ногой, отчего ту моментально засосало в жижу.

– Вы издеваетесь? Я же прошу о помощи, неужели трудно что-нибудь придумать? Мне холодно, и я… я… сейчас умру.

– В диспетчерскую надо бежать, – подала стоящую мысль миловидная шатенка.