Владимир Голубев - Гол престижа

• Название: Гол престижа
• Автор: Владимир Голубев
• Издательство: Поверенный
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 2007
• ISBN: 978-5-93550-00

Сборник рассказов, изданный на литературный грант администрации Рязанской области 2007 года.

---

- Дональд, останови. Хьюстон, падение прекратилось. Феномен оказался не таким уж пассивным. Он высосал почти весь наш аккумулятор. Как - ума не приложу.

- Ребята, вы молодцы. Вы просто герои. Врачи требуют для вас пять минут отдыха. У обоих пульс - сто пятьдесят. Посидите.

Астронавты молчали. Потом заговорил Мартин:

- Ребята, положение сложное. Воздуха у вас пока достаточно, чтобы доехать, но не пешком... а вот с машиной... она вас не довезет. Если сбросить весь груз, образцы, все приборы, то... мы тут прикинули... до корабля пять километров...

- Мартин, - мягко сказал командир Джон Стерлинг, - не мучайся. Я понимаю тебя. Нелегко сказать, что спастись может только один. Я просчитал ситуацию быстрее тебя. И знаю, как использовать шанс.

- Джон...

- Помолчите, Хьюстон! - Джон говорил почти торжественно, - Здесь, на Луне, окончательное решение принимает командир. Потому что ему, на месте, виднее. А командир - это я.

Дональд с тревогой спросил:

- Ты что задумал, Джон?

- Сынок, ты же видишь сам: ресурса машины в обрез. Хватит только для одного. Им будешь ты. Не возражай.

- А как же...

- Астронавт Корн! Выполняйте приказ: сбросить с машины контейнер с образцами! Ну! Что стоишь?

Дональд принялся за работу. Он отстегивал крепления контейнера, повернувшись спиной к командиру, как будто тот мог увидеть его слезы сквозь зеркальный светофильтр шлема.

Джон положил руку ему на плечо, и тихо сказал:

- Сынок, глупо погибать вдвоем. Я хорошо пожил. А о такой смерти астронавт может только мечтать. Никто здесь не виноват. Сбрасывай с машины все. Приборы. Инструмент. Второе сидение. Передатчик. И антенну тоже. Поедешь без связи. Оставь только запасной воздух. Я думаю, что километра три ты проедешь. Двигайся по нашим следам. Не пытайся сократить дорогу, спрямляя объезды. Если машина застрянет, то... сам понимаешь...

Вдвоем они быстро освободили лунный автомобиль от лишнего груза.

- Джон...

- Потом, когда "Ровер" встанет, подключишь шлангом запасной баллон к скафандру, возьмешь его в руки, как ребенка, и пойдешь дальше пешком. Будет очень тяжело. Очень далеко и тяжело. Но ты дойдешь, я знаю. Не пытайся заправить скафандр воздухом и бросить баллон. Дыши прямо из баллона. Иначе тебе не хватит. Дойдешь до корабля, там тебе Хьюстон поможет. Все. Садись, и вперед. Время работает против тебя. Хьюстон, вы все слышали?

Голос Мартина сказал:

- Ты герой, Джон.

Дональд плакал, не скрывая, всхлипывал, и сквозь это отчаяние только и сумел сказать:

- Джон, я твоим именем сына назову. Мы с женой... родим и назовем... ты знай.

- Счастливо тебе, сынок. Прощай.

- Прощай, Джон. Я люблю тебя.

"Ровер" пошел вперед. Джон смотрел ему вслед, и видел фонтанчики пыли, выбрасываемой задними колесами. Потом повернулся и пошел назад, к Феномену. Воздуха у него осталось почти на два часа. Он сразу решил, что откроет наружный кран, когда его останется на пять минут. Он привык все делать сам, а такую важную вещь, как собственную смерть, не хотел доверять никому. Даже природе и обстоятельствам.

Передатчик его скафандра был слишком слаб для связи с Землей, они разговаривали через ретранслятор на "Ровере", бесполезным ящиком лежащий теперь в пыли. Ведь он питался от аккумулятора машины. А вот приемник работал исправно. Но Хьюстон молчал. Там знали, что ответа от одного астронавта не будет пять часов, а от другого - никогда. Джон выключил подавитель шумов. В наушниках зашипело. "Пусть шипит", - подумал он, - "все лучше, чем мертвая тишина".

Джон пошел обратно, в кратер. Через полчаса он стоял перед внешним кругом пирамид. Постоял минуту, потом медленно пошел к центру сооружения. Чем ближе он подходил, тем больше его поражала грандиозность чужой архитектуры, гармония, ритмичность, красота и функциональность этого чуда. Мысли о неизбежной смерти куда-то ушли. Душа наполнилась непонятным светом. Шум в наушниках, казалось, складывался в какой-то неразличимый ласковый шепот. Джон шел вперед. Вот уже он миновал круг десятиметровых пирамид. Шепот, казалось, стал явственнее. Будто стеклянные исполины пытаются что-то ему сказать, открыть величайшую тайну, а он не понимает их.

Астронавт добрался, наконец, до центра, хотел посмотреть вверх, но жесткость скафандра позволила ему увидеть главные пирамиды только до середины. Он прислонился к одной из них. Он долго стоял так. Никто не узнает, о чем он думал в эти последние минуты жизни. В шлеме замигала красная надпись: "воздух - десять минут".

Он сорвал один из двух предохранителей наружного воздушного шлюза. Электронный голос в наушниках произнес:

"Первый предохранитель снят! Проверьте надежность подключения наружного шланга!"

Джон снял второй предохранитель. Голос стал громче:

"Второй предохранитель снят! Проверьте надежность подключения наружного шланга!"

Джон с досадой сказал:

- Да все нормально. Экий ты зануда...

Когда загорелась красная надпись: "воздух - пять минут", он решительно открыл кран.

***

Врач и инженер сняли наушники и долго молча сидели перед погасшим экраном. Потом инженер сказал:

- Вот и еще один умер, как герой.

- Ты сам все это создал, по его заказу? - спросил врач.

- Ну, не все... Кое-какие заготовки у меня были. Карта Луны. Трехмерные изображения поверхности. Я придумал сюжет, нарисовал Дональда, машину, корабль. Ну, и Феномен, конечно. Он хотел умереть геройски... чтобы подвиг... Слушай, Дик, а что с ним было на самом деле? Теперь-то мне можно узнать?

- Он был рабочий на химзаводе. Производственная авария. Ампутация ног, выше колена, правой руки, выше локтя, пальцев левой руки, обширные химические ожоги, в том числе лицо и глаза. Он ослеп. Он никого не спас. Двое спасателей пострадали, когда вытаскивали его. Он лежал у нас уже год. Пока разрешили, все оформили... Том, а что было бы, если бы он не открыл кран?

- Как что? У него же воздуха оставалось на пять минут. Он бы умер от удушья. Все равно героем. Ибо подвиг уже совершён. Дик, я часто думаю, а надо ли все вот это? Ведь он умер. Не все ли равно, что он чувствовал в последние несколько минут? Мы же не оставляем записей, сами связаны врачебной тайной, и с его смертью подвиг становится неизвестен никому. Может, тайна теряет смысл после смерти пациента?

- Нет, не теряет. Хотя бы потому, чтобы не было глумления над мертвым. Ведь он доверяет нам самое сокровенное, о чем никто не знал при жизни. И хочет, чтобы не узнали никогда. И чтобы его смерть не превратили в шоу: "Ну-ка, ну-ка, посмотрим, что там наш старикан придумал... не забыть бы только взять попкорн". Ты мне другое скажи: что, если бы он вдруг передумал умирать, и стал просить нас о помощи? Что тогда? Я всегда боюсь этого. Что бы ты стал делать? Спас бы его?

- Чудак человек! Как же я могу помочь, если он на Луне, а я здесь? А о нашем существовании он ничего не знает! Ему в любом случае пришлось бы умереть. Иначе наша работа была бы не сделана.

Они посмотрели сквозь толстое стекло на мертвый, накрытый простыней обрубок. Оголовье с проводами с него уже сняли. Даже сюда доносился запах медикаментов.

- Я иногда её ненавижу, свою работу, - сказал инженер.

- Ты спрашивал, надо ли все это? Знай, Томас, наша работа - высшая точка гуманизма. Это не громкие слова. Это правда, - отозвался врач.

Они вышли в коридор, плотно закрыв за собой дверь с табличкой:

Отделение эвтаназии.

21.01.2006