Джозеф Горз - Час кровавый и горестный

• Название: Час кровавый и горестный
• Автор: Джозеф Горз
• Жанр: История

---

-...Никто б из нас не спасся? Не закон, но дружба: предательство людское жалит сильнее, чем зимний ветер.

- Чушь! В гневе Марло и сам был пылок, как огонь, и глух, как море. Ей-богу, ты окажешь ему плохую услугу, если разворошишь в земле его кости.

Он пожал плечами.

- Но, как ты сам говаривал, если принимать каждого по его заслугам, кто избежит кнута?

- Итак, за правдой в Дептфорд?

- Клянусь честью, да.

Он похлопал меня по плечу.

- Пусть завтрашний день застанет твоих призраков изможденными, а сегодня ожидает нас отличный теологикум и гудящий эль, сдобренный изрядной долей маслянистой водички из Темзы.

Когда тем же вечером я спустился к реке, у пирса св. Павла лодок не было, а на Куинхайте, сборном месте лодочников, их стояло сколько угодно, и все были готовы хоть сейчас отправиться в путь, вот только кормчих не нашлось. Я уже отправился было к причалам Рейд Найта, но тут звонкий мальчишеский голос окликнул меня:

- Эй, хозяин! Джон Тейлор, подмастерье лодочника, целиком к вашим услугам.

Передо мной предстал мальчишка едва ли лет тринадцати, с лицом открытым и честным, курчавыми каштановыми волосами и острыми глазками.

- Бежите от лихой чумы?

Я шагнул в лодку и опустился на вышитую подушку на корме:

- О нет, хожу в поденщиках у смерти. На запад - охо, - в Дептфорд, парень.

Гонимая отливной волной, наша лодка скоро приблизилась к мосту Гейтсбридж и проскользнула под его крытой аркой мимо толпившихся в беспорядке домишек, словно выпущенный из рук угорь. Когда мы миновали Тауэр, мой кормчий внезапно обратился ко мне:

- Не вы ли представляли в "Правдивой трагедии Ричарда, герцога Йоркского" в прошлом году?

- Для своих юных лет, пострел, ты неплохо знаешь сцену, - хмуро пробурчал я в ответ, хотя мне донельзя польстило, что он узнал меня, ибо кто из смертных не жаждет славы.

Далеко позади нас на колокольне собора Христа-спасителя на Сюррей Сайд пробило восемь, когда вдали, за излучиной реки, показались доки Дептфорда, где толпились корабли со всех концов света, а в портовых кабаках бушевала, дралась и пела разноязыкая матросская братия. Какой-то одноглазый моряк указал мне путь к церкви св. Николая, убогой каменной часовенке недалеко от доков, где, по словам Энн Пейдж, был похоронен Кит Марло.

Настоятель оказался приземистым седым человеком, одетым не бедно, но скромно, как и подобает духовной особе; с его носа свисали очки, а с пояса - штаны, которые были заметно широки для его иссохших ног.

- Да пребудет с тобой благословение божье, сын мой. - Его писклявый голос, наверно, тонул на воскресной проповеди в шепоте и кашле прихожан. Вот так и святой Стефан обратил доброе слово свое к язычникам, что замуровывали его в стене.

- Поговорим лучше о могилах, могильных червях и эпитафиях. Мне хотелось бы заглянуть в вашу похоронную книгу за этот год.

- Да, все мы упокоимся в земле сырой, как святой Лаврентий, которого этот отступник Валериан зажарил на медленном огне.

Возбудившись, он уже не мог остановиться: брызгал слюной, гнусил и визжал, как мертвецы на улицах Рима в дни перед тем, как пал могучий Юлий1. В конце концов он все-таки выложил передо мной толстый фолиант в кожаном переплете.

1 Кай Юлий Цезарь. - Прим пер.

- Не читай того, что не тебе предназначено: не греши взглядом глаз своих. Вспомни Люси из Сиракуз: когда один благородный дворянин похвалил красоту ее глаз, она вырвала их из глазниц и протянула ему, дабы не впасть в искус порочной гордыни.

- Лишь одно имя ищу я - имя Кристофера Марло.

- Марло? Как, этого дьявола в человеческом облике, актеришку, этого...

- Тупой святоша, Кит будет петь, когда ты взвоешь в муке! И как случилось, что ты накорябал здесь лишь это: "Первого июня 1593 года, Кристофер Марло, убиенный Фрэнсисом Арчером"? Ни слова о надгробном камне и эпитафии.

Старый клирик, растревоженный моими словами, заверещал, как сорока:

- Да, прах его покоится в бесславной урне и в память его не воздвигнута гробница.

- Но полно, у Марло были высокие покровители. Как случилось, что, будучи убитым в честном поединке, он похоронен столь недостойным образом?

- Так изволил приказать сам сквайр Уолшингем. - Всякая враждебность исчезла с его сморщенного коричневого личика, уступив место любопытству. Разве не встретил он смерть в трактирной драке? Так посчитал и Виллиам Дэнби, стряпчий королевского дома, который вникал в это дело уже после того, как Ее высочество была похоронена в Кью.

"Королевские стряпчие - люди неподкупные, - думал я. - Но, может быть, их ввели в заблуждение?"

- Проводи-ка меня на могилу Кита, да поживей.

Он привел меня на церковный двор, где под осевшим холмиком рыхлой земли, скрытым в поникших ветвях платана, осененный цветами, что росли из его глазниц, лежал Кит.

- Как святой Николай однажды милостью божьей возвратил к жизни мальчиков, изрезанных на куски и засоленных в кадушке для бекона, так и мы добываем мед из плевел и при нужде можем учиться добру даже у дьявола, такого, как твой дружок Марло. Известно, мертвые, что картинки, а черт, изображенный на картинке, страшен лишь детям, но Марло был таким сосудом дьявольским, что бог поразил его прямо за греховным занятием.

- Проклятье! - вырвалось у меня гневно. Я стер с глаз моих недостойные мужчины слезы. - Твои проповеди горчат, как мясо дикого зверя. Проповедуй впредь только с кафедры, разыгрывай дурака лишь у себя дома.

- В доме моего небесного родителя? О да, в его пределах есть множество дворцов, но ни один...

Я оставил велеречивого старикашку и отправился на поиски таверны Элинор Булл. Уолшингем мог предать Кита земле торопливо и без лишнего шума, даже если Кит умер бы от чумы, но почему в похоронной ведомости он значится погибшим от руки Фрэнсиса Арчера? И почему Энн Пейдж назвала Инграма Фрайзера его убийцей? Или в ее повести больше вымысла, чем истины? Верно, Элинор Булл поможет мне найти ответ.

На столбе у двери таверны трепыхались на ветру изорванные театральные афишки, да и сама мистрис Элинор напоминала комический персонаж, сошедший с подмостков: веселая, языкастая бабенка с круглым лицом и носом, который, судя по цвету, не раз погружался в пивную кружку.

- Доброго вам утра, сударь.

- Доброго утра, сударыня. Не соблаговолите ли выпить со мной стаканчик вина?

Она шествовала впереди меня вверх по узкой лестнице, то и дело оборачиваясь и обдавая меня облаком пивных паров в промежутках между своими ремарками.

- Ла! Сюда редко - уфф, - редко заходит кто-нибудь, кроме моряцкой братии. Уф-ф, ну и бесстыжий народ... то и дело тянет на богохульство. Она открыла дверь и игриво ткнула меня большим пальцем между ребер.

Я рассмеялся и заказал нам по пинте белого рейнского вина. Комната была недурна, с окнами, выходившими в сад, потолком мореного дуба и кушеткой у стены, на которой красовались дешевые гобелены, изображавшие Ричарда Горбуна и Кейтсби на Босуортском поле. У стены напротив пылал камин.

- Скажите-ка, хозяюшка, правда ли, что человек по имени Кристофер Марло встретил свой безвременный конец здесь, у вас в доме, несколько месяцев назад?

- А, так вы знали Марло?

Она впилась в меня хитрющими глазками.

- Хоть он и испытывал на каждом шагу долготерпение господа и английского короля своими непрестанными богохульствами, это был мужчина, за которого не одна женщина полезла бы в огонь. О, сударь, одному богу ведомо, какой это был распутник! Но никогда не смеялась я так, как в компании Кита Марло.

Я постарался придать безразличие моему голосу:

- Драка из-за девки, не так ли? И прикончил его, кажется, Фрэнсис Арчер?

- Ла! - Она всколыхнулась так, что связка ключей зазвенела на расшитом переднике.

- Вы, должно быть, наслушались этого глупого старикашку - клирика святого Николая - он уже не в состоянии и дерева-то посадить своими трясущимися руками, а не то что правильно записать незнакомое имя. Инграм Фрайзер - вот кто отправил Кита на тот свет,

- Ничто не доставило бы мне большего удовольствия, сударыня, чем выслушать эту историю от начала до конца.

- Смилуйся, боже, над ним и всеми нами, сказала б я для начала. Он умер в этой комнате, на этой самой кушетке, и, клянусь кровью Иисуса, не пойму я, что понадобилось ему в компании трех таких отъявленных проходимцев - ведь Ник Скиерс - бандит с большой дороги, а Фрайзер нечист на руку, хоть и говорит как святоша; все они жили в Скэдбери Парк и не единожды обделывали темные делишки по поручению Тайного совета. Третий из них, Боб Поули, прискакал на взмыленной лошади ближе к вечеру, а еще через два часа затеялась потасовка. Когда я вбежала сюда. Кит уже был распростерт на кушетке и стилет торчал по рукоять над его правым глазом.

- И Фрайзера не обвинили в убийстве, когда подоспела стража?

- Скоро обвинили, скоро и оправдали - другие поддержали его в том, что Кит, который валялся мертвецки пьяным на кушетке, напал на него. Фрайзер-де смотрел, как Скиерс и Поули играют в триктрак, а тут вдруг Кит набросился на него с ругательствами, выхватил у него из ножен кинжал и пытался заколоть ударом в лицо. Фрайзер вырвался, они сцепились, упали на пол, и Кит напоролся на кинжал. - Она пожала плечами. - Расследование началось первого июня, а к двадцать восьмому Фрайзер получил прощение королевы и вернулся в Скэдбери Парк на хлеба сквайра Томаса.