Козьма Прутков - Сочинения Козьмы Пруткова

• Название: Сочинения Козьмы Пруткова
• Автор: Козьма Прутков
• Издательство: Художественная Литература
• Жанр: Русская классическая проза
• Год: 1976

В настоящую книгу входят все известные произведения Козьмы Пруткова — сатирика и юмориста 19 века, придуманного братьями Жемчужниковыми и А. К. Толстым. Также включены некоторые литературоведческие материалы, имеющие отношение к теме.

---

Послушай, фельетонист! — я вижу по твоему слогу, что ты еще новичок в литературе; однако ты уже успел набить себе руку; это хорошо! Теперь тебе надо добиваться славы; слава тешит человека!.. Слава, говорят, «дым»; но это неправда! Ты не верь этому, фельетонист! — Итак, во имя литературной твоей славы, прошу тебя: не называй вперед моих произведений пародиями! Иначе я тоже стану уверять, что все твои фельетоны не что иное, как пародии; ибо они как две капли воды похожи на все прочие газетные фельетоны!

Между моими произведениями, напротив, не только нет пародий, но даже не всё подражание; а есть настоящие, неподдельные и крупные самородки!.. Вот ты так пародируешь меня, и очень неудачно! Напр., ты говоришь: «Пародия должна быть направлена против чего-нибудь, имеющего более или менее (!) серьезный смысл; иначе она будет пустою забавою». Да это прямо из моего афоризма: «Бросая в воду камешки, смотри на круги, ими образуемые; иначе такое бросание будет пустою забавою!..»

В написанном небрежно всегда будет много недосказанного, неконченого (d'inacheve).

Твой доброжелатель

Козьма Прутков.

[1] Письмо это было напечатано в журнале Современник», 1854 г.

[2] Под этими заглавиями были помещены в «Современнике» чужие, т.е. не мои, хотя также очень хорошие произведения, на страницах «Ералаши». Смешивать эти произведения с моими могут только люди, не имеющие никакого вкуса и ничего не понимающие! Примечание К. Пруткова.

Стихотворения

Мой портрет

Когда в толпе ты встретишь человека,

Который наг; [1]

 Чей лоб мрачней туманного Казбека,

Неровен шаг;

Кого власы подъяты в беспорядке;

Кто, вопия,

Всегда дрожит в нервическом припадке,—

Знай: это я!

Кого язвят со злостью вечно новой,

Из рода в род;

 С кого толпа венец его лавровый

Безумно рвет;

 Кто ни пред кем спины не клонит гибкой,—

Знай: это я!..

В моих устах спокойная улыбка,

В груди — змея!

[1] Вариант: «На коем фрак». Примечание К. Пруткова.

Незабудки и запятки

Басня

Трясясь Пахомыч на запятках,

 Пук незабудок вез с собой;

 Мозоли натерев на пятках,

Лечил их дома камфарой.

Читатель! в басне сей, откинув незабудки,

 Здесь помещенные для шутки,

Ты только это заключи:

Коль будут у тебя мозоли,

То, чтоб избавиться от боли,

Ты, как Пахомыч наш, их камфарой лечи.

Честолюбие

Дайте силу мне Самсона;

Дайте мне Сократов ум;

Дайте легкие Клеона,

Оглашавшие форум;

 Цицерона красноречье,

Ювеналовскую злость,

 И Эзопово увечье,

 И магическую трость!

Дайте бочку Диогена;

Ганнибалов острый меч,

Что за славу Карфагена

Столько вый отсек от плеч!

 Дайте мне ступню Психеи,

Сапфы женственный стишок,

И Аспазьины затеи,

 И Венерин поясок!

Дайте череп мне Сенеки;

Дайте мне Вергильев стих,—

 Затряслись бы человеки

От глаголов уст моих!

Я бы, с мужеством Ликурга,

Озираяся кругом,

 Стогны все Санктпетербурга

 Потрясал своим стихом!

Для значения инова

 Я исхитил бы из тьмы

 Имя славное Пруткова,

Имя громкое Козьмы!

Кондуктор и тарантул

Басня

В горах Гишпании тяжелый экипаж

С кондуктором отправился в вояж.

Гишпанка, севши в нем, немедленно заснула;

А муж ее меж тем, увидя тарантула,

Вскричал: «Кондуктор, стой!

Приди скорей! ах, боже мой!»

На крик кондуктор поспешает

И тут же веником скотину выгоняет,

 Примолвив: «Денег ты за место не платил!» —

 И тотчас же его пятою раздавил.

Читатель! разочти вперед свои депансы [1]

Чтоб даром не дерзать садиться в дилижансы,

И норови, чтобы отнюдь

Без денег не пускаться в путь;

Не то случится и с тобой, что с насекомым,

Тебе знакомым.

[1] Издержки, расходы (от франц. d’epensesj).

Поездка в Кронштадт

Посвящено сослуживцу моему по министерству финансов, г. Бенедиктову.

Пароход летит стрелою,

 Грозно мелет волны в прах

И, дымя своей трубою,

Режет след в седых волнах.

Пена клубом. Пар клокочет.

 Брызги перлами летят.

У руля матрос хлопочет.

Мачты в воздухе торчат.

Вот находит туча с юга,

Все чернее и черней...

Хоть страшна на суше вьюга,

Но в морях еще страшней!

Гром гремит, и молньи блещут...

Мачты гнутся, слышен треск...

 Волны сильно в судно хлещут...

 Крики, шум, и вопль, и плеск!

На носу один стою я[1],

И стою я, как утес.

 Морю песни в честь пою я,

И пою я не без слез.

Море с ревом ломит судно.

Волны пенятся кругом.

Но и судну плыть нетрудно

 С Архимедовым винтом.

Вот оно уж близко к цели.

Вижу,— дух мой объял страх! —

Ближний след наш еле-еле,

 Еле видится в волнах...

А о дальнем и помину,

И помину даже нет;

Только водную равнину,

 Только бури вижу след!..

Так подчас и в нашем мире:

Жил, писал поэт иной,

 Звучный стих ковал на лире

 И — исчез в волне мирской!..

Я мечтал. Но смолкла буря;

В бухте стал наш пароход.

 Мрачно голову понуря,

 Зря на суетный народ:

«Так,— подумал я,— на свете

Меркнет светлый славы путь;

Ах, ужель я тоже в Лете

 Утону когда-нибудь?!»

[1] Здесь, конечно, разумеется, нос парохода, а не поэта, читатель сам мог бы догадаться об этом. Примечание К. Пруткова,

Мое вдохновение

Гуляю ль один я по Летнему саду [1],

В компанье ль с друзьями по парку хожу,

В тени ли березы плакучей присяду,

На небо ли молча с улыбкой гляжу —

Все дума за думой в главе неисходно,

Одна за другою докучной чредой,

И воле в противность и с сердцем несходно,

Теснятся, как мошки над теплой водой!

И, тяжко страдая душой безутешной,

Не в силах смотреть я на свет и людей:

Мне свет представляется тьмою кромешной;

А смертный — как мрачный, лукавый злодей!

И с сердцем незлобным и с сердцем смиренным,

Покорствуя думам, я делаюсь горд;

И бью всех и раню стихом вдохновенным,

Как древний Атилла, вождь дерзостных орд...

И кажется мне, что тогда я главою

Всех выше, всех мощью духовной сильней,

И кружится мир под моею пятою,

И делаюсь я все мрачней и мрачней!..

И, злобы исполнясь, как грозная туча,

Стихами я вдруг над толпою прольюсь:

И горе подпавшим под стих мой могучий!

Над воплем страданья я дико смеюсь.

[1] Считаем нужным объяснить для русских провинциалов и для иностранцев, что здесь, разумеется, так называемый «Летний сад» в С.-Петербурге. Примечание К. Пруткова.