Эра Рок - Тринадцать полнолуний

• Название: Тринадцать полнолуний
• Автор: Эра Рок
• Жанр: Религия

«Тринадцать полнолуний» — это книга, написанная скоростным письмом.

Я принимала информацию из параллельных миров, как медиум. Прошлое, настоящее, будущее — откуда, куда, зачем; на примере одного героя получен ответ. Не сравнивайте это произведение с Кастанедой, Блаватской, фантастами Стругацкими и Булгаковым.

Я — Эра Рок, и моя версия мироздания так же имеет право на существование. Не исключено, именно она поможет вашим душам и сердцам обрести надежду и понимание сложного механизма Вселенной. В книге вы узнаете, как работают с нами ангелы, астральные учителя и наставники из тонкого мира, духи-охранники, небесные проводники и союзники, а также как действуют демоны, пытающиеся разрушить наше хрупкое астральное тело.

---

А через несколько недель, она пропала вместе с сыном. Весь день я искал её, но как сквозь землю провалились. День за днём не прекращал поиски, а к исходу недели будто толкнул меня кто-то пойти к тому злосчастному дому. Я перемахнул через изгородь, подкрался к стене, нашёл выступ и влез на него, чтобы заглянуть в окно. Едва не свалился от той страшной картины, которая предстала моему взору. Несколько человек стояли вокруг стола и среди них была удивительно красивая рыжеволосая женщина. У неё были жгуче-зелёные глаза, губы шевелились, она что-то читала в большой книге. В дальнем углу комнаты был ещё кто-то, но я никак не мог разглядеть его. Но тут рыжая повернулась в тот угол и из него, на свет нескольких свечей, стоящих на столе, вышла, кто бы вы думали? Моя жена. Она была одета во что-то чёрное и самое удивительное было то, что она, словно находилась под воздействием чего-то, стеклянные глаза, на губах блуждала улыбка. Моя жена подошла к рыжей и та, положив руку ей на голову стала что-то говорить. Жена закрыла глаза и начала качаться из стороны в сторону. Я смотрел во все глаза, меня будто приковали к стене. Но тут остальные присутствующие отошли от стола и встали вокруг двух женщин. Я чуть не рухнул со стены. На столе сидел мой сынок, голенький и тихонько плакал. Рыжая подошла к нему и дала выпить что-то из большого бокала. Мальчик выпил, чуть поморщился и перестал плакать, потом стал каким-то тихим. Взяв его на руки, рыжая поцеловала его в лоб и положила на стол, поправив ручки и ножки ребёнка. Он лежал на спинке, голенький, беззащитный и отрешённый от всего мира. Волосы зашевелились на моей голове от предчувствия, что сейчас произойдёт что-то страшное.

Не стал я дожидаться продолжения и с диким воем ввалился в окно. Силой меня господь не обидел, разметал я всех по углам. От неожиданности, они и понять ничего не успели. Кулаками да всем, что под руку попадало, молотил я по ним, не давая опомниться. Вцепился рыжей в волосы да хлестал её по лицу, словно чувствовал, что в ней всё зло заключено. В запале нащупал что-то на столе и поднял. В моих руках был странный, кривой нож с толстой рукояткой. Полоснул я по рыжей, не разбирая куда, схватил мальца и жену свою и побежали мы по коридору искать выход. Но будто черти водили нас по кругу, коридор за коридором пробегали, но за каждой дверью опять в ту комнату попадали. А там кровь и разруха от моего вмешательства. Свечи чёрные из подсвечников выпали, но не потухли и маленькие язычки пламени уже вспыхивали в разных местах комнаты. Честно вам скажу, испугался я не на шутку, как никогда со мной не было. Люди в дорогих одеждах были и рыжая эта вся в золоте да в драгоценных каменьях. Повсюду её зелёные глаза меня преследовали. Ребёнок, словно мёртвый, на моём плече болтался, а жена и вовсе, еле ноги передвигала. Выскочили мы в очередной раз из этой комнаты чёртовой и тут, откуда он взялся, огромный штырь из стены, словно стрела из лука. Напоролась моя жена на него и как бабочка на иголке повисла. Насквозь проткнул он её прямо в сердце, вырвав его из груди наружу. Как в тумане видел я этот живой, пульсирующий комочек на конце злополучного штыря. «Ну, вот и всё» подумал я и будто отпустил меня кто-то, сразу нашёл выход. На одном дыхании выбежал я из этого дома и пуще ветра помчался по улице к приюту. Добежав до забора, остановился дыхание перевести и мальчика осмотреть и в ужас пришёл. Ребёнок почти не дышал, только пульс на шее, еле видный, говорил о том, что жизнь ещё теплилась в нём. Заплакал я, заплакал как женщина над тельцем. Пробрался в свою комнату и попытался вернуть его к жизни. Но то ли опоили они его чемто, то ли я, пока бежал, ударил его обо что-нибудь, усилия мои были напрасными. Вот тут я первый раз такой страх испытал, что наверно, никому не доводилось. Даже не знаю, откуда он взялся. Нет, не смертей я испугался, которые в том доме поселились от моих рук, ни смерти жены, но тот страх до сих пор в моём сердце живёт. С ним я и убежал из своей сторожки, оставив ребёночка на кровати. Помочь я ему не мог да и никто не смог бы вернуть его к жизни, я понял это. С этими мыслями и помчался я по улицам, прочь из города. Оглянулся на бегу и увидел, как в той стороне, где дом стоял, пламя до небес поднималось. Когда у человека ничего не остаётся от прежней жизни, остаётся он сам и это немало.

Шёл я из города в город и глаза той рыжей бестии меня всюду преследовали. То будто она среди людской толпы мелькнёт, то в ночлежке, где я на сон останавливался, из угла на меня смотрит, то улыбается, то гримассы страшные корчит. А потом стала она ко мне во снах приходить. И такие это были сны удивительные, я то от сладостной неги просыпался, то в холодном поту. Однажды она приснилась мне в платье подвенечном и тихо так прошептала: «Ты хотел убить меня, но слаб ты для такого подвига. А вот я сильна и мне это подвластно. Твоя смерть в моих руках, когда захочу, тогда и брошу на тебя её покрывало. Но это ещё не всё, выйду замуж за останки души твоей и на вечные муки обрету её в чёрном, страшном мире». Проснулся я и места себе не находил. Устал от этого её постоянного наблюдения за мной. А тут, в одном городе в военный лазарет попал, в санитары напросился. Долго за больными ухаживал, а потом пошёл к самому главному и подал прошение, чтобы меня в солдаты записали. Так я здесь и оказался. Но от себя и мыслей своих не убежишь, вымотала она меня до самого дна моей души и страх смерти нежданной теперь со мной в любую минуту. Не за тело своё боюсь, а за то, что и после смерти моей душе не будет покоя.

Генри смотрел на солдата и молчал. Что он мог сказать человеку, который столько натворил в своей жизни. Януш считал себя носителем добра и справедливости, а так ли это было на самом деле? Так ли виновны были те, на чьих жизнях Януш поставил крест до того случая в странном доме? Кто вправе решать, сколь тяжелы преступления того или иного человека?

Может Януш, действительно, выступал в роли десницы божей? А может, он был посланцем дьявола для уничтожения невинных душ? Всегда ли роскошь и богатство — награда за душу, проданную сатане? А разве можно исключать и такое предположение, что земные блага даются человеку для того, чтобы, незаботясь о хлебе насущном, иметь время совершенствовать свою душу? А вдруг те, кто в этой жизни влачит жалкое существование, в предыдущих жизнях совершили какую-то чудовищную ошибку и теперь это их искупление? А для тех, кто сейчас купается в роскоши, это испытание для их душ? Сколь хрупка и незаметна глазу грань между добродетелью и пороком! Одно вытекает из другого и то, что в отдельном случае может быть добродетелью, в другом может стать пороком и нет конца испытаниям для души. Как сказал Грант «масса ответов и все они резонные». Скорее всего, в безкомпромиссности и непредвзятости Высших божественных судей и заключено наше дальнейшее продвижение по ступеням духовной эволюции. «Я опять погряз в вопросах. Но если я вижу его фиолетовое свечение, значит, я должен помочь и обратиться за помощью к Акзольде. И в тоже самое время, у меня есть уже пример тому, как с моей помощью Ядвига вернулась к жизни. И вот что получилось из этого. Ещё кухарка, старая мудрая женщина, которая часто баловала меня разными вкусностями говорила: „не тягайся со свиньёй, измажетесь оба, но свинье это понравиться“. Я просто уверен, что эта рыжеволосая женщина из его рассказа и есть моя давняя знакомая. Что она творила в этом доме, видимо, какой-то обряд? Она само исчадие и уверен, без Людвига тут не обошлось. И это была моя первая неудачная попытка испытать свои таланты. Но, кажется, я уже где-то слышал такое выражение „неудача — мать гения“? Кто же мне это говорил? Ах, да, мой добрый учитель Юлиан, который, боясь задеть моё самолюбие, попытался скрасить мой промах. Но с ними разговор будет позже. Сейчас меня больше беспокоит Януш. Но имею ли я право просить за него? Может этот его страх смерти и есть искупление за его деяния? Но надо попробовать дать ему шанс» подумал Генри, решив, выйдя в астрал, обратиться к Акзольде.

— Ваша история вызвала у меня бурю эмоций. Я не могу ни осуждать, ни хвалить вас за то, что вы делали. Слишком тонка и незрима грань между добродетелью и пороком, вам остаётся только уповать на милость Высших сил. А вдруг они найдут хотя бы маленькую положительную сторону в вашей жизни и решат, что вы искупили свою вину, если она есть. Надейтесь и верьте. А завтра, когда сменитесь с дежурства, я хочу отвести вас к одному очень умному, замечательному человеку, который, я уверен, сможет объяснить вам некоторые истины.

— Спасибо, господин капрал, я давно наблюдаю за вами и заметил, в вас есть что-то такое, чего я никогда не видел в других. Может, наш разговор и нужен был мне для того, чтобы излить свою душу, даже если она у меня чёрная и подлая. Но она всё-таки есть и я чувствую её боль от того, что этой искре божьей не удалось вырваться из тисков, которые она сама себе сотворила.