Джуд Фишер - Дикая магия

• Название: Дикая магия
• Автор: Джуд Фишер
• Издательство: АСТ, АСТ Москва
• Жанр: Фэнтези
• Год: 2005
• ISBN: 5-17-035120-8, 5-9713-1371-1

…Эльда. Мир, в котором «варварские» королевства Севера и «цивилизованные» царства Юга некогда пришли к хрупкому перемирию… Мир, который теперь стоит на грани новой войны.

Потому что могущественная волшебница по прозванию Роза Эльды, забывшая о своем великом прошлом и высоком предназначении, стала просто женой молодого короля северян…

Потому что спутница Розы, отважная оружейница Катла, пленена южанами и томится в рабстве…

Потому что юный маг Виралай, наивно считающий себя хозяином огромной кошки, наделенной даром магической Силы, все чаще подчиняется приказам этого таинственного зверя, обладающего далеко не звериным разумом…

Войну уже не остановить.

Но кто ее начнет?!

---

Катла бросила взгляд на меч. Неплохая получается вещь, да, но не совершенная. После кораблекрушения и возвращения на Камнепад ни один клинок, который она изготавливала, не соответствовал ее строгим требованиям, хотя другие люди восхищались ее мастерством чернения металла, затейливым плетением узоров серебряной нитью. Она знала, что все это — лишь мишура, ловкие приемы для того, чтобы отвлечь внимание от качества клинка. У нее больше не получалось вкладывать душу в металл. Морское чудовище забрало в пучину вместе с братом и друзьями какую-то часть ее самой.

Она вытерла руки о рубаху, залила огонь и вышла из кузницы. В доме уже погасли огни, но она не устала и не хотела спать. Она закуталась в теплый плащ и пошла по дорожке, ведущей к Китовому берегу. В свете полной луны, повисшей над островом, она держалась светлой песчаной тропы, петлявшей в темных зарослях дрока и кустарника, а потом вышла на широкую дорогу, ведущую к побережью. Воздух был морозный, изо рта валил пар. На берегу, словно корабль из какой-то легенды, стояло почти готовое большое судно, только без мачт. При виде его она ощутила трепет.

— Красивый, правда?

Катла резко обернулась на голос. Это был Аран Арансон, сидевший у груды бревен, привалившись к ним спиной; он сам казался куском дерева.

— Во имя Сура, папа, как ты меня напугал!

Отец улыбнулся, не спуская глаз с корабля. Взгляд его был затуманен созерцанием мечты — как у лунатика, подумала Катла.

— Я собираюсь назвать его «Длинная Змея», — произнес он медленно.

Она уселась рядом, так чтобы видеть длинный корпус корабля и любоваться его красивыми обводами. Спустя некоторое время она с сомнением в голосе заметила:

— Да, он напоминает змею, но ведь это несчастливое имя для корабля.

Широкий лоб Арана прорезала морщина.

— Несчастливое?

— Разве мудро называть корабль именем злейшего врага Сура?

— Сур в последние годы обращает мало внимания на мои молитвы, — отрезал он. — Почему бы не угодить тому монстру, который перевернул «Ворона» и утопил в Северном океане? Может, он не тронет нас, когда поплывем в его предательских водах. Трудно будет пережить гибель еще одного прекрасного корабля.

Голос его был мрачен и строг. Катла подумала, что таким он бывает, когда вспоминает о гибели «Снежного Волка» и старшего сына. Она кивнула.

— Это хорошее имя, папа: легендарное и сильное, как и надлежит кораблю, который отправляется в великое плавание. — Немного погодя она спросила: — Когда вы отплываете?

Она знала, что он уже собрал большую часть команды — двадцать четыре человека с Камнепада и близлежащих островов. Они собирались уже несколько недель; их влекла жажда славы и удачи, приключения в таинственных северных землях и сокровища Западных островов — пожилых и молодых, опытных моряков и зеленых юнцов, всех, способных на риск и отвагу. У большинства из них дома были жена и дети, земля и скот, требующий ухода; некоторые не имели ни семьи, ни кола ни двора, но мечтали быстро обрести средства, которые позволят им жениться, построить собственный дом и корабль; легенду о Святилище они слышали, когда ещё сидели на коленях у матери, и тяга к морским просторам была у них в крови. Даже самые разумные не могли устоять перед искушением. До того как отец соберет команду полностью, еще оставалось время, и Катла надеялась снова поднять вопрос о том, не согласится ли Аран взять ее с собой.

Он улыбнулся; во тьме мелькнули его белые зубы.

— Скоро.

— Как скоро?

— Через неделю или две.

— Но все море от Китового острова будет покрыто льдом…

— А как ты думаешь, для чего я сделал на судне ледолом? Я не могу ждать, покуда Первое Солнце откроет путь: другие уплывут первыми. Кто-то, может быть, уже отправился, и каждый новый день, пока я здесь, потерян для меня.

— О чем ты говоришь?

Он повернулся к ней; лицо его было жестким и хмурым.

— Я не могу здесь больше оставаться, Катла. На Камнепаде меня ничто теперь не держит.

— Папа!

— Я потерял сына; моя жена сходит с ума от горя, и я ничего не могу сделать. Почему я должен валяться возле дымного очага, набивая пищей тело, которое стареет прямо на глазах, и ждать смерти, которая день за днем будет все ближе подбираться ко мне?

— И поэтому ты уходишь в океан зимой, подставляешь голову под удар судьбы, как теленок горло мяснику?

— Если я останусь здесь, то сойду с ума.

Катла едва успела закрыть рот, чтобы не выпалить то, что думала: похоже, хозяин Камнепада уже лишился разума. Рассудком она понимала, что такой план в лучшем случае — глупость, в худшем — намеренное самоубийство, но сердце ее громко билось, а ладони неожиданно вспотели, хотя ночь была холодная. В последнее время она часто испытывала ощущение, словно достигла вершины, к которой шла много дней. В голове ее звучало предупреждение о том, что она должна остаться, но Катла решительно отвергла его, заперев в самом дальнем закоулке сознания, где она держала под замком все сомнения, страхи и прочие вещи, которые мешали ей с тех пор, когда она впервые покинула землю и ушла в море.

— Меня здесь тоже ничего не держит, папа. Возьми меня с собой. Я могу грести, управляться со снастями, знаю, как править судном. Я не слабее любого мужчины, и ты знаешь, что не услышишь от меня ни слова жалобы в самых трудных испытаниях. Какой от меня прок здесь, под каблуком у матери? Что бы я ни делала, она смотрит на меня с укором. Я не умею стряпать, шить, прясть или ткать, не умею вести себя так, как ей хочется. Мне не нужен муж, и потеряла я не меньше тебя. Позволь мне плыть с тобой.

Аран Арансон смотрел в лицо дочери и в свете луны видел, что она горит как в лихорадке. Как она похожа на него! Взгляд его стал колючим, он быстро отвел глаза.

— Не могу. Твоя мать никогда не простит мне, если потеряет в море еще одного ребенка.

— А как же Фент?

— Я обещал ему место на корабле.

Катла была возмущена.

— Но это нечестно! Почему Фентом можно рисковать, а мной — нет? Возьми меня вместо него — ты знаешь, что от меня будет больше проку!

— У меня есть свои причины.

В его памяти всплыл образ Фестрин Одноглазой, которая велела ему хорошенько смотреть за дочкой. Он никогда не признался бы в этом ни одной живой душе, но сама мысль о том, что сейда может вернуться на Камнепад, вызывала холод в животе, а волосы на голове вставали дыбом, как на загривке испуганной собаки. Катла уже однажды ослушалась его, тайно пробравшись на судно Тэма Лисицы; больше у нее эти штуки не пройдут. А Фенту дома заняться было нечем, не к чему приложить свою становящуюся все более неуправляемой энергию. К лету не одна смазливая девчонка родит рыжеголового младенца.

— Я так решил, Катла, поэтому не трать силы на уговоры и не вздумай обманом проникнуть на судно. Я не такой податливый, как Тэм Лисица. Я тебя не колеблясь выброшу за борт.

Воспоминание о предводителе актеров внезапно наполнило Катлу отчаянием. Если такой сильный и энергичный человек, как Тэм Лисица, сгинул в море, то какие шансы уцелеть у других? Она взглянула на «Длинную Змею» иными глазами. Судно красивое, но эта красота казалась теперь какой-то мертвой, обреченной; для моря оно — всего лишь щепка, которой по своей прихоти будут играть волны и буйные ветры. Действительно ли она хочет цепляться за его снасти, когда ветер будет реветь в ушах, осыпая ее колючим снегом и ледяными брызгами?

В глубине души она знала ответ на этот вопрос. Что бы ни было — да, да, да.

Следующие несколько дней Катла старалась не попадаться отцу на глаза. Она не хотела, чтобы он заподозрил, что она одержима желанием плыть. Катла была убеждена, что если он посмотрит ей в лицо, то прочтет по глазам ее намерения и запрет в каком-нибудь сарае до тех пор, пока «Длинная Змея» не отчалит и не скроется в море. Между тем Аран и его супруга нарушили свое долгое молчание по отношению друг к другу. Сначала состоялась яростная перебранка, за которой последовали слезы и упреки. Несмотря на то что Бера храбрилась, Катла видела в глазах матери страх — она уже потеряла любимого сына, Халли, а вскоре могла лишиться человека, от которого она его родила, и еще одного сына, Фента.

Весть о том, что час отплытия близится, пронеслась по всему острову. Люди, набранные в команду, выразили некоторое удивление столь ранней отправкой — в лапы штормов, в объятия льдов; но, несмотря на ропот, ясно чувствовалось общее радостное возбуждение. Как и хозяину Камнепада, всем надоело валяться у очагов и заниматься рутинной работой: их манил океан, и они готовы были следовать за Араном Арансоном хоть на край света.

Весь остров гудел, как потревоженный улей. Днем и ночью шили парус — без всяких украшений, потому что Аран очень спешил. В то утро, когда парус был готов, женщины вынесли его из дома во двор и пропитали с подветренной стороны бараньим жиром, чтобы он мог удерживать ветер. Весла отполировали и тоже обработали жиром, чтобы они легче скользили в воде; веревочные петли, которыми крепились весла на борту, напитали китовым жиром, и они стали водонепроницаемыми и эластичными. Наконец, вынесли наружу весь деготь и смолу, какие были, развели костры и стали варить замазку, чтобы проконопатить корабль. Казалось, весь остров провонял запахом смолы и мокрой шерсти. Следующим утром на судне установили массивное мачтовое гнездо, а в него — мачту, и Мортен Дансон лично убедился, что она вошла плотно и надежно закреплена. Небрежно установленная мачта, которую сносит во время бури, — лучший способ погубить корабль и всю команду, а для корабельщика, построившего судно, — навсегда испортить репутацию и навлечь на свою голову проклятия. Парус притащили со двора и расстелили на берегу — в порывах свежего бриза его полотнище вздымалось волнами, — а потом аккуратно свернули. Катла, ощущая зуд в ладонях, смотрела, как акробат Джад легко взлетел вверх по мачте, ловко натянул ванты, закрепил снастями рею.