Джуд Фишер - Дикая магия

• Название: Дикая магия
• Автор: Джуд Фишер
• Издательство: АСТ, АСТ Москва
• Жанр: Фэнтези
• Год: 2005
• ISBN: 5-17-035120-8, 5-9713-1371-1

…Эльда. Мир, в котором «варварские» королевства Севера и «цивилизованные» царства Юга некогда пришли к хрупкому перемирию… Мир, который теперь стоит на грани новой войны.

Потому что могущественная волшебница по прозванию Роза Эльды, забывшая о своем великом прошлом и высоком предназначении, стала просто женой молодого короля северян…

Потому что спутница Розы, отважная оружейница Катла, пленена южанами и томится в рабстве…

Потому что юный маг Виралай, наивно считающий себя хозяином огромной кошки, наделенной даром магической Силы, все чаще подчиняется приказам этого таинственного зверя, обладающего далеко не звериным разумом…

Войну уже не остановить.

Но кто ее начнет?!

---

Пес прыгнул с такой силой, что Виралая отбросило назад, и он упал, ссадив локоть о полку и больно ударившись затылком о холодный каменный пол. Он оказался в ловушке: длинная корзина, лежавшая у него на груди, застряла меж узких стен, а сверху навалился всей своей тяжестью пес. Раздались шипение и рычание, затем корзина распалась на части, и он почувствовал, как собачьи лапы уперлись в его грудь. Из легких вышел весь воздух; перед глазами замелькали какие-то мошки, и он подумал, что сейчас его вырвет. Он уже думал, что вот так и умрет — позорно, на полу в чулане, совершив посреди ночи кражу приправ, и глотку ему разорвет какая-то бешеная дворняга, но неожиданно тяжесть с груди исчезла. Вернулось дыхание, после чего послышалось жалобное хныканье; хныкал скорее всего он сам, но наверняка определить не мог, потому что был сильно потрясен.

Какое-то время было тихо, потом донеслись голоса из кухни — то ли кто-то из пекарей разговаривал во сне, то ли кого-то разбудил шум, определить было невозможно.

В высшей степени осторожно Виралай принял сидячее положение. От собаки не осталось и следа — только мерзкие капли крови и слюны на каменных плитах. Повсюду валялись куски разломанной корзины. Бете исчезла.

Вместо нее был Зверь размером со льва и черный как ночь. Клыки были окровавлены, а в глазах светился разум.

«Вставай, — раздалось в мозгу, и внутри у Виралая все перевернулось. — Позади тебя есть дверь. Открой ее».

Он нерешительно повел головой, не смея отвести глаз от огромного Зверя — из страха, что тот захочет и ему разорвать горло. Эльда знает, он заслужил такую участь, когда бросил беззащитную кошку, которой Зверь был несколько мгновений назад, в пасть разъяренного пса. Может быть, Зверь думает так же? Если это так, то Виралай обречен. «Поспеши».

Цепляясь за полки, Виралай кое-как поднялся. Чувствуя себя на ногах более уверенно (хотя логики в этом не было — даже если бы он захотел бежать, Зверь мог двигаться в тысячу раз быстрее него), он повернулся и осмотрел заднюю стену чулана. Действительно, там была маленькая дверца, закрытая на щеколду. Только слепой или глупец мог не заметить ее раньше.

Голоса на кухне стали громче. Зверь подошел к Виралаю, и он ощутил прикосновение его шерсти и жар дыхания. Оглянувшись, чародей подобрал свой мешок и неуклюже закинул его за спину. Миг подумав, он протянул руку и снял со стены два пучка сушеной конопли. У него было чувство, что они могут пригодиться.

После этого он отодвинул щеколду. Дверь открылась почти беззвучно; внезапно они оказались в темноте ночи. Прохладный ветер был напоен ароматом апельсиновых деревьев.

«Хорошо, — беззвучно произнес Зверь. — Теперь мы отправимся на Юг».

Виралай заморгал.

— Нет, — сказал он, — мы должны возвратиться на Север, в Святилище, к твоему хозяину.

Внутри черепа появилось ощущение, похожее на щекотку. Казалось, в мозгу порхает мотылек; чувство не было ни неприятным, ни тревожным. После нескольких мгновений замешательства он понял, что это проявление смеха — так огромная кошка давала понять, что ей смешно. Чтобы окончательно прояснить ситуацию, она объявила:

«У меня нет хозяина. Я — Зверь».

Глава 21 ЗНАКИ И ПРЕДЗНАМЕНОВАНИЯ

К полудню тонкая пелена облаков, поднявшись от горизонта, затянула почти полнеба. С берега подул резкий бриз: если он продержится, «Длинная Змея» отчалит от Камнепада с попутным ветром, выйдет из гавани под парусом и возьмет прямой курс на север. Пока люди грузили на корабль свои пожитки и две крепкие лодки, Аран Арансон стоял на носу судна, обратившись к океану, отрешенно погрузившись в себя. Одна ладонь покоилась на груди, где под рубахой был спрятан какой-то предмет; в светло-голубых глазах отражалось небо.

За его спиной, у бортов и на корме, толпились члены команды — они выискивали лица родных среди тех, кто собрался на берегу. Несколько женщин преклонного возраста стояли поодаль, отдельно от всех; старухи сложили руки на груди, взгляды у них были отсутствующие. За долгие годы жизни они видели подобные проводы много раз. Иногда моряки возвращались домой, иногда — нет. Удачных плаваний было очень мало, и женщины не могли ничего с этим поделать, хотя в годы своей молодости они тоже срезали пряди волос, сплетали их в косички, кропили кровью и морской водой и завязывали заговорными узлами, которые должны были обеспечить морякам спокойный путь и благополучное возвращение домой. В этих скрещенных руках и равнодушных лицах читался немой вопрос: почему мужчины настолько глупы и не хотят довольствоваться тем, что уже имеют? Что заставляет их с презрением отвергать твердую землю под ногами, повседневные труды по хозяйству и семейные заботы и отправляться по дороге китов за призрачной, всегда ускользающей мечтой?

Конечно, они знали ответ на этот вопрос. Именно рутина и однообразие отвращали мужчин: монотонная работа, ежедневные хозяйственные хлопоты, семейный очаг — бесконечный круговорот, когда самыми волнующими событиями становятся вытоптанные сбежавшими овцами грядки, буря, причинившая ущерб посевам, и неожиданная болезнь. Женщины помоложе воспринимали желание мужей отправиться в плавание как личную обиду, проявление пренебрежительного равнодушия к ним. Даже если супруг возвращался, в семье появлялось отчуждение, холодок в отношениях, который мог привести к разрыву. При этом не имело значения, привез муж богатую добычу или нет, сложили про него песни или он этого не заслужил. Все эти годы Бера Рольфсен знала, что у нее беспокойный, неугомонный муж; она видела, что он подавляет в себе желания и острую тоску, впрягается в лямку, обрекая себя на рутинную, тяжелую работу и унылую жизнь, и единственной отдушиной для него было ежегодное плавание в Аллфейр. Она знала, что наступит день, и узы, скреплявшие их брак, лопнут. Теперь она смотрела на мужа, стоявшего на носу корабля, за который они заплатили жизнью своего старшего сына, и глаза ее были сухими, а лицо бесстрастным. Но она сжимала руку своей матери так сильно, что кончики пальцев у той сначала стали пунцовыми, потом белыми, а затем посинели. Хозяин Камнепада ни разу не обернулся, чтобы взглянуть на дом, не попытался отыскать взглядом лицо жены в толпе провожающих. Его взгляд устремлялся на север, к горизонту, мимо утесов, туда, где океан и небо сливались в серую мглу, и профиль Арана был гордым, как на резных изображениях древних королей — суровых мужчин с торчащими бородами и холодными глазами, которые совершили подвиги и погибли смертью героев, оставив потомкам свои портреты на камне и дереве.

Потом он убрал руку от предмета, спрятанного у него на груди под рубахой, и сразу будто чары развеялись — он обернулся и теперь снова выглядел как обычный человек. Его взгляд скользнул по берегу — толпящиеся люди на причале, машущие руки, плачущие женщины — и остановился на Бере Рольфсен, одетой в ее лучший голубой плащ. Рыжими волосами ее играл ветер. Он увидел, как она накинула капюшон. Их глаза на мгновение встретились. Что-то пробежало между ними — то ли признание, то ли понимание. Потом он отвел взгляд и, обращаясь к морякам, закричал:

— Поднять парус! — и уверенно зашагал по кораблю.

Люди бросились по местам; Аран с головой ушел в работу — предстояло вывести судно из гавани. Он осматривал мачту, проверял готовность паруса, крепление снастей, работу руля, присматривался к людям, отмечал, что один идет по судну уверенно, а другой неловко, и надеялся, что вскоре все новички обретут «морские ноги».

Когда они проходили меж высоких утесов, черных с теневой стороны, покрытых птичьим пометом и лишайником, парус поймал ветер, и мимо Зуба Пса корабль прошел так красиво, что сердце Арана наполнилось гордостью. Он не заметил ворона, который сделал круг над судном, а потом быстро и по прямой полетел к земле. Аран не знал, что дочери его на борту нет, что она сидит, привязанная, на вершине горы и неотрывно смотрит на него и уходящий корабль горящими, заплаканными глазами и будет смотреть до тех пор, пока судно не растает в дали, недоступной взору смертного.

— Ты ее видел? — Фент толкнул острым локтем светловолосого мужчину.

Марит Феннсон кивнул.

— Она еще там, как я тебе и обещал. Мои узлы сдержат и разъяренного быка, не говоря уже о такой девчонке, как твоя сестра. Поговоришь сейчас с Араном насчет меня?

Фент поморщился.

— Лучше немного выждать. Я не хочу, чтобы он вернулся за ней и высадил тебя.

Между ними легла тень. Фент уперся взглядом в обезображенное лицо Урса Одно Ухо. Великан оскалился. Его улыбка всегда вгоняла людей в дрожь, Фент почувствовал, что ему не по себе. Видеть, как человек, у которого фактически нет половины лица, улыбается тебе, выставляя зубы наподобие клыков, — значит понять, что чувствует тюлень, попавшийся белому медведю.