Людмила Сабинина - Характеристика

• Название: Характеристика
• Автор: Людмила Сабинина
• Издательство: Детская литература
• Жанр: Детская проза
• Год: 1980

Рассказ о подростках, вступающих в самостоятельную жизнь, об острых нравственных проблемах, волнующих школьников-старшеклассников.

---

Мама припудривалась перед зеркалом, и теперь она то ругала меня, то снова пудрилась.

— Ты и не представляешь себе, как трудно поступить в вуз! Мне пришлось разыскать одну знакомую, которую я уже лет двадцать не видела. (Мах, мах пуховкой.) И только для того, чтобы она познакомила меня с репетиторами, знающими требования твоего института… Ты отдаешь себе отчет, во что обойдется твое поступление в вуз?

— К черту! — заорал я. — У меня по всем предметам четверки да пятерки! На что мне репетиторы? Что я, хуже других? Не хочу репетиторов!

— Глупости! — прикрикнула мама. — Может быть, ты и не хуже, да другие-то, вдруг — окажутся лучше! (Мах, мах! Коробка с пудрой выпала из рук, запорошило весь туалетный столик.) В общем, чтобы не было никаких историй! Понимаешь? Никаких историй больше! И характеристику чтобы хорошую получить! Не удовлетворительную, а хорошую! Вот!

Мама схватила сумочку, заглянула в нее и направилась к двери.

— Да-а, хорошую! — заныл я. — Напишут мне теперь хорошую, как же!..

— Старайся! Общественную работу выполняй, в кружки какие-нибудь запишись. И, главное, без фокусов! — Мама остановилась в коридоре, обернулась, взглянула на меня: — Никаких драк, никаких глупостей!

— А если хулиганы пристанут, что же я тогда…

— Беги. С твоими-то ногами длинными, да не удрать, — просто позор. Но в драку ввязываться не смей!

И мама ушла.

Я засел за математику. Ничего не клеилось. Из головы не выходила проклятая характеристика. К тому же задача попалась ломовая какая-то, все мозги себе сломал.

Нет, подумать только, что это будет за жизнь! В кружки какие-то записываться. В какие кружки? Плясать, что ли, начать? Или вязать кофточки вместе с девчонками? Может быть, в хоровой коллектив податься? Петь-то легче всего… Я представил себе наш общешкольный хор: в первом ряду девчонки — белые блузки, синие юбки. А во втором — Сидоров со своими рыжими патлами да двухметровая каланча — я. Так мне почему-то представилось… Цирк, смехота. Нет, уж лучше кофточки вязать.

Да где времени взять на разные там кружки? Общественную работу я и так выполняю: делаю рисунки для стенгазеты, карикатуры, рамочки всякие, одним словом, оформление. Да к этому привыкли давно, не замечают, вроде так и надо. И правда, кто же, кроме меня? Я — лучший художник в классе…

Да-а… Прибавить придется пару нагрузочек, не иначе…

Этой ночью я спал плохо. Снилась проклятая характеристика.

Утром меня подозвала к себе Нина Харитоновна, наш классный руководитель.

— Горяев, я слышала, ты вчера опозорил весь наш класс, — сухо сказала она, и на лице у нее сразу вспыхнули красные пятна.

— Да я, Нина Харитоновна, ей-богу…

— Поздно каяться. Об этом поговорим после, — остановила она. — Имей в виду, это отразится на твоей характеристике.

— Я… Я постараюсь загладить. Так вышло, понимаете, я и сам не ожидал!

— Не ожидал! Подумать только, не ожидал! Уж если ты и сам не ожидал, так чего же ожидать другим! Да! Чего ждать от тебя коллективу, педагогам, родителям? Ты подумал хоть об этом?

Я смотрел на лицо Нины Харитоновны, а красных пятен на нем становилось все больше, — и молчал. Да и что тут скажешь. Молчать — самое лучшее! Я молчал бы и дальше, если бы не выручил звонок.

— В общем, так. Встает вопрос о твоей характеристике. Обсуждать сейчас — недосуг. Ты должен доказать делом. Возьми этот адрес, вот заявка, и после школы поезжай на кинофабрику, договорись о просмотре учебного фильма…

Я обрадовался. Съезжу туда, и баста. Зачтут за общественное поручение, и весь инцидент забудется…

Ехать пришлось часа полтора, с двумя пересадками. Там была очередь, так что потратил часа полтора, чтобы оформить заявку. Обратно — снова полтора часа.

В общем, когда я вернулся домой, уже стемнело. Только сел за уроки, позвонил Вадька:

— У тебя задача четыреста первая получилась? Какой ответ?

— А почем я знаю? Я еще ни черта не успел. Поручение выполнял.

— А-а! Прискорбный случай, — посочувствовал Вадька. — Ну, привет. Не забудь, завтра сдавать сочинение.

И повесил трубку.

Конечно, я понял, что это он нарочно. Не удержался, чтобы не съехидничать. Ну, черт с ним. И я принялся за работу. Изложил своими словами статью Салтыкова-Щедрина, вставил кое-какие фразы из учебника, ничего, сойдет… Главное, сдать сочинение обязательно завтра. Иначе придется беседовать с Ниной Харитоновной, потому что она-то и ведет у нас литературу.

Закончил в одиннадцать. Потом принялся за остальные уроки. В общем, к двум часам ночи почти все было готово.

Мама давно уже десятый сон видела, когда я улегся наконец спать.

Время шло. Я старался как только мог. На разные поручения сам напрашивался, за два месяца пять стенгазет оформил, на все экскурсии ходил, отстающему Сидорову помогал.

Этого черта Сидорова приходилось ловить в толпе около кинотеатра, домой тащить да за уроки засаживать… Сам-то я уж позабыл даже, когда последний раз в кино ходил…

Однажды после уроков нас задержала Нина Харитоновна. Надо было обсудить вопрос о классном вечере. Обыкновенный вечер, с танцами, с постановкой… Решили показать несколько сцен из гоголевского «Ревизора». Распределили роли, мне дали Ляпкина-Тяпкина. Оформление сцены, декорации, конечно, тоже поручили мне… Вечера всегда оформлял я. Ничего не поделаешь — лучший художник…

А потом Нина Харитоновна заговорила о танцах.

— Смотреть обидно, — начала она, — как наши мальчики прямо-таки постыдно прячутся за спину друг друга, лишь бы девочек не приглашать. Однажды Сидоров даже под стол полез, когда Зоя Копыткова пригласила его на вальс. Стыдно! На прошлом вечере — все, как тараканы, забились по углам, одни девочки танцуют друг с другом.

— Мы же отдохнуть пришли, — бормотнул на последней парте Сидоров.

— Вот-вот. Инвалид первой группы нашелся. Ты и сейчас отдыхаешь, развалился на парте, как на диване.

Тут выскочила Тося Хохлова.

— Нина Харитоновна! Позвольте мне высказаться по этому вопросу!

Она маленькая, тоненькая, Тося эта, прямо кукла, и все время вертится, когда говорит. Получается вроде кукольного театра.

— Ребята! — запищала Тося. — Я считаю, что пора покончить с такими танцами. Танцы с однородным полом! Что это за танцы! Надо взяться как следует за наших мальчиков, заставить их вести себя нормально! У нас не мальчики, а психи какие-то!

Я терпеть не могу девчонок. Во всяком случае, наших. В нашем классе ни одной порядочной девчонки не найдешь. Ни поговорить с ними по-человечески, ни в кино пойти. Одно ломанье, писк и всякое издевательство.

Взять ту же Тосю. Попробовал пригласить ее на «Риголетто». Сначала она заломалась, дескать, не знает, сможет ли, и так далее. Потом вроде согласилась. А в самый вечер, как идти, позвонила, что не может… Я уже не знал, как быть с билетом, когда она снова позвонила, что идет. И со второго действия смылась. И хорошо, что смылась, а то духами от нее так несло, что я уж и музыку слушать не мог: в носу защипало.

В общем, после долгих обсуждений и споров мы все поклялись активнее танцевать, и, конечно, только с девочками.

Потом Нина Харитоновна рассказала, каково должно быть оформление сцены: но сторонам — гирлянды из флажков, а наверху — фигура школьника высотой в два метра. Такой фанеры у нас не было, и я предложил оформление попроще, без школьника. Но Нина Харитоновна стояла на своем. Дался ей этот школьник!

Где взять двухметровую фанеру, я не знал.

— Подумаешь, стащишь где-нибудь. Мало ли стройучастков разных, — сказал Вадька. Он ухмыльнулся от уха до уха. — Могу порекомендовать: строительство в Купавне. Сел на электричку, через час там. Что стоит?

— Вот и поедем вместе, — поддел я его. — Я воровать буду, а ты на стреме стоять.

Знал я, конечно, что Вадька никуда не поедет. Дорожит временем, готовится поступать в машиностроительный. Говорят, на курсы какие-то записался, три раза в неделю ходит.

— Мне зачем? — процедил, не оборачиваясь, Вадька, — Характеристику зарабатывать, что ли? Мне и так хорошая обеспечена.

Ух, так бы и врезал ему! Да нельзя: характеристика.

Все же совет Вадькин я учел. На другой же день съездил в Купавну, спер на строительстве подходящую фанеру. До Москвы доехал с ней на электричке, а дальше пришлось пешком тащить. В троллейбус не пустили. Куда с такой фанерищей.

Вспотел, топал от Курского вокзала через всю Москву. Дома еле отдышался.

Поел, взялся за уроки. Развернул дневник. Батюшки! За контрольную по математике — тройка. Математика — это же один из главных предметов для меня. Проходной балл, как говорит мама.

Скоро конец четверти, что делать, как исправить отметку?! Я задумался.

До сих пор отношения с «юным математиком» у меня были самые лучшие. Предметом я интересовался, а это главное. Аделаида Ивановна не терпит лени, равнодушия.