ФЕЛИКС КАНДЕЛЬ - ОЧЕРКИ ВРЕМЕН И СОБЫТИЙ ИЗ ИСТОРИИ РОССИЙСКИХ ЕВРЕЕВ Том 1

• Название: ОЧЕРКИ ВРЕМЕН И СОБЫТИЙ ИЗ ИСТОРИИ РОССИЙСКИХ ЕВРЕЕВ Том 1
• Автор: ФЕЛИКС КАНДЕЛЬ
• Жанр: Религия: иудаизм

---

И снова римский папа обнародовал буллу, и снова император издал особый указ, - несмотря ни на какие доводы, обвинения в употреблении христианской крови оставались излюбленным средством для грабежа, убийств и денежных вымогательств. Говорили, что евреям нужна христианская кровь, чтобы "уничтожить свой дурной запах", и что они эту кровь "сушат, превращают в порошок и рано утром сеют по траве, благодаря чему мрут люди и скот".

Эта тема была столь популярна в те времена, что стала даже сюжетом английских и французских баллад. В одной из них рассказано о христианском мальчике Гуго, который был распят евреями, брошен в поток, но труп тут же выплыл у берега. Евреи закапывают его в землю - труп появляется на поверхности. Они кидают его в колодец, но оттуда идет такое благоухание, что сбегаются окрестные жители. Тело переносят в собор и торжественно хоронят, - восемнадцать евреев повешены… Другая баллада: один христианский мальчик часто ходил через еврейский квартал и пел хвалебные гимны Святой Деве. Евреи его убили. Святая Дева сотворила чудо. Мертвый ребенок продолжал петь. Многие евреи приняли христианство. Количество убитых не указано… Еще один вариант. Мальчик Гуго играет в мяч. Дочка еврея заманивает его в дом яблоком. Она ведет его через девять дверей, закалывает и бросает в колодец. Далее происходят чудеса: мать слышит голос сына из колодца, сами собой звонят колокола в городе, сами собой читаются книги без чтеца, - евреям снова плохо…

Естественно, что такая атмосфера способствовала новым и новым погромам и убийствам. В 1241 году распространились слухи, что вторгшиеся в Европу монголы находятся в родстве с евреями и призваны ими для того, чтобы избавиться от власти христианских народов. Во Франкфурте на Майне разъяренная толпа ворвалась в еврейский квартал и убила сто восемьдесят человек. В 1264-67 годах прокатилась волна погромов по немецким городам. В Зинциге были сожжены в синагоге семьдесят два еврея. В Вайсенбурге колесовали семь евреев по обвинению в убийстве христианского мальчика, - среди них погиб и один монах, перешедший до этого в иудейство. В Майнце было убито десять человек, в Бахарахе - двадцать шесть, в Мюнхене толпа сожгла синагогу вместе с молящимися. В 1298 году немецкий дворянин Риндфлейш - "бычье мясо" - собрал толпы всякого сброда и разгромил сто двадцать еврейских общин. Крупные общины Вюрцбурга и Нюрнберга были полностью уничтожены; целые семьи, родители с детьми, матери с младенцами бросались в огонь или в воду, чтобы не попасть в руки убийц. В 1336 году в Германии буйствовали крестьянские шайки, которые уничтожили около ста десяти общин. Во Франции в начале четырнадцатого века евреев обвинили в отравлении колодцев с помощью нанятых ими прокаженных, - и новая волна гонений прокатилась по стране. Летом 1321 года в городе Шинон сто шестьдесят человек были брошены в яму, где горел огромный костер, и все они сгорели живьем. Многие германские города приняли решение не впускать евреев в свои пределы, по крайней мере - ближайшие двести лет. Однако их экономическое значение было так велико, что уже через несколько лет после своего торжественного решения эти же самые города вновь открыли евреям свои ворота. И правительство, и население нуждались в них.

Гонения на евреев во времена крестовых походов и после них явились поворотным моментом в их европейской истории. В глазах толпы, которая наблюдала бесчинства крестоносцев и черни и которая сама участвовала порой в грабежах и убийствах, евреи были поставлены вне закона. Они утратили чувство безопасности даже в укрепленных городах. Стало ясно, что ни император, ни церковные власти не в состоянии обеспечить им безопасность, несмотря на обещанные привилегии.

В этот период гонений, резни и ритуальных наветов евреи чувствовали себя неуверенно в Центральной Европе, и исподволь, постепенно начался их отток в те места, которые не были еще затронуты изуверством и фанатизмом местного населения. Единичные переселения происходили в одиннадцатом веке, более значительные - в тринадцатом, и массовое переселение - в пятнадцатом веке. Путь был с запада на восток, в Польшу и в Литву. И всякий раз надо было приспосабливаться на новом месте - к новому коренному населению, к новому незнакомому быту, к новым порядкам и обычаям. Во всякой стране проживания история евреев начинала зависеть от истории коренного народа, будучи связана с нею местом и временем. И всякий решающий момент в истории данного народа, радостный или трагический, непременно накладывал свой отпечаток и на историю евреев, там проживающих. Так было в Германии, в Англии, в Испании, во Франции, в Польше, а затем и в России.

Но вместе с этим надо учитывать, что история евреев на новом месте, в любой стране проживания, являлась не началом, а дальнейшим продолжением многовековой истории народа, рассеянного по странам, с его собственным опытом и навыками, вынесенными из этого долгого исторического пути. Как народ с твердой духовной основой, евреи никогда не доходили до такой степени обезличивания, чтобы без остатка раствориться в чьей-либо истории. Они акклиматизировались, но не растворялись, приспосабливались, но не исчезали: со своей историей, со своей культурой и со своей религией.

В Новый год - Рош га-шана и в Судный день - Йом-кипур читают евреи в синагогах потрясающую по силе молитву - о небесном суде над людьми в эти дни. С этой молитвой связана одна легенда, которая появилась в период гонений времен крестовых походов. Рассказывали: в городе Майнце жил богатый и набожный еврей, рабби Амнон, которого местный епископ упорно старался обратить в христианство. Однажды, когда епископ снова надоедал рабби Амнону своим предложением, тот неосторожно ответил, что через три дня он даст окончательный ответ. В назначенный день рабби Амнон не явился к епископу, и тогда тот велел привести его силой, чтобы он, наконец-то, сказал: да или нет. Рабби Амнон ответил на это: "За то, что своим словом я дал тебе повод подумать, будто я отрекусь от своей веры, я заслуживаю того, чтобы отрезали мне язык". Но возмущенный епископ закричал: "Не язык тебе отрежут, а ноги, которые не пошли ко мне в обещанный день!" И несчастному отрубили обе ноги. Когда наступил Рош га-шана, рабби Амнон попросил, чтобы его отнесли в синагогу. Во время службы он прервал вдруг кантора и начал петь свой гимн о небесном суде над человеком в дни Рош га-шана и Йом-кипур - "Унтанэ токеф". Потрясенные евреи слушали его с волнением и страхом, а рабби Амнон закончил свой гимн и тут же умер. Но через три дня он явился во сне к раввину города, повторил свой гимн и попросил разослать его текст всем сынам Израиля. С тех пор евреи читают эту молитву:

"В день Рош га-шана намечается и в день Йом-кипур утверждается: скольким отойти и скольким явиться на свет, кому жить и кому умереть, кому в свое время и кому - безвременно; кому смерть от воды и кому от огня, кому от меча и кому от лютого зверя, кому от голода и кому от жажды, кому от грозы и кому от заразы, кому от удушения и кому от побиения камнями; кому покой и кому скитание, кому беспечность и кому тревога, кому благополучие и кому терзание, кому бедность и кому богатство, кому унижение и кому возвышение. Покаяние же, молитва и благие дела отменяют злое предначертание".

ОЧЕРК ПЯТЫЙ Первые появления евреев в Польше. Привилегии Болеслава Благочестивого. Преследования времен "черной смерти". Переселение евреев в Польшу и Литву.

Сегодня невозможно сказать с определенной достоверностью, когда евреи впервые появились на территории Польши. И там, где нет документов, нет исторических источников, в дело вступает легенда про одного еврея по имени Авраам Проховник. Некоторые объясняли его прозвище тем, что он изготавливал порох, - но в те времена порох не был еще изобретен. По другой версии этот человек был пасечником.

Все началось с того, что в Польше, в девятом веке, умер князь Попель, и с его смертью угас княжеский род. Именитые поляки собрались для выбора нового правителя, долго спорили, ссорились, никак не могли сойтись на одном кандидате и решили, наконец, что польским князем станет тот человек, который на следующий день первым придет в их город. И первым наутро явился еврей по имени Авраам Проховник, который принес на продажу мед и соты. Стража у ворот города приветствовала его как нового князя, но Авраам отклонил эту честь и только после просьб польских дворян отложил свое окончательное решение на один день. Он заперся в доме, стал молиться, и, когда назначенный срок прошел, а Авраам не вышел из дома, поляки заволновались. Один из них, крестьянин по имени Пяст, заявил во всеуслышание, что он заставит Авраама принять княжеский титул; взял топор и пошел во главе толпы. Пяст постучал в дверь и сказал, что время для обдумывания прошло. И тогда Авраам Проховник вышел из дома и громко заявил, что он отказывается занять княжеский престол, так как это принесет несчастье и ему, и полякам. "Вот перед вами Пяст, - сказал он. - Сегодня он ваш вождь, значит и впредь он может быть вашим верховным руководителем". Толпа тут же с этим согласилась, Пяст был коронован, и от него пошла династия польских князей - Пястов.