Анастасия Вихарева - Черная книга колдуна

• Название: Черная книга колдуна
• Автор: Анастасия Вихарева
• Жанр: Фэнтези

Мир Кирилла рухнул в одночасье, когда брата охватила странная болезнь — он стал чужим. Горе и боль близких людей перестали для него существовать. Воры и убийцы ликуют, празднуя победу — у их жертв нет ни единого шанса спастись. И никто не поймает их за руку. Теперь можно только смириться и начать жить заново… Но каково это, когда знаешь, что ничего из того не удастся сохранить?

Кирилл не верит, что знания древних, которыми поставили брата на колени, не имеют в себе спасения. Иначе пращуры, шифруя знания и придавая им иносказательный смысл, не приучали бы народ, среди которого притаился враг, передавать послания из уст в уста — чтобы тот, кто назовет себя потомком, обрел Богов и вошел в царство живых.

Да, пришлось многое потерять, ради спасения брата, но он и не подозревает, что та дыра, в которую им пришлось перехать, лишь начало пути, и судьба забросит его так далеко, как он бы не посмел себе представить.

---

Мертвые люди и, против правил, полуживые дины с открытой пастью, позволяя мухам летать между зубами, валялись на берегу, даже не поднимая головы, когда Кирилл, Ян и Макс прошли между ними. Кто-то лежал в воде, остужая тело, погружая временами голову, чтобы и она охладилась.

— Нет, Кир, твой градусник не врет! — наконец, избавился от сомнений Макс. — Я еще никогда динов такими не видел!

— Эй, народ, кто есть готовить будет?!

Нард ответил ленивым молчанием, отмахиваясь от Макса, как от назойливой мухи.

— Оставь! Я по дороге орехами перекусил. Смотри, даже сырная плесень засохла! Пыль одна! Мартюши из своих домиков повылазили… — Кирилл поднял пару улиток, раздавив скорлупу.

— Это споры. Разлетится, к зиме снова нарастет. А мартюши высохли, наверное. Вон, сухая косточка внутри! Давай в воду бросим, посмотрим, оживет или нет?

— Надо бы как-то новый год отметить…

— Ты для начала их с места сдвинь!

— Эй, народ! Я говорит буду! — Макс встал на выступе скалы, которая примыкала к водопаду, позволяя воде себя обливать. — Ночью прохладнее будет, надо идти в город! А если зима ударит?! В смысле, дожди начнутся… Нас тут смоет к чертовой матери!

— Куда, куда? — уточнил ЯмаМуди, возлежащий в тенечке на сырых камнях, поросших мхом, то и дело посматривая на Орели, которой солнце и жара словно были нипочем. Разморенная Орели, чуть ли не просвечивая, распласталась на скале в такой неудобной позе, в которой не смог бы, наверное, никто кроме нее.

— К чертовой матери — выражение такое есть, когда никуда и в то место, куда никто не стремиться, — объяснил Никола, бесцеремонно хватая и оттаскивая за ноги двух с половиной метров гиганта. При своей худобе, ЯмаМуди был не слишком тяжелый, но со стороны выглядело зрелищно. — Я тут лежал, это место! — возмутился он.

— Вот уже и территориальные конфликты начинаются! — подняла голову Златка, переживая за Кирилла, который попытался сунуться Горгулю и Горгуле и нарвался на кулак внушительных размеров.

— Эй, крокодилы! Не надо по лицу хвостом! Вы мне яйца отдавили! — возопил Гром, когда два дина дошли до берега и внезапно с разбегу, как это делали все прочие народности, решили окунуться с разбега, не заметив его, вымазанного глиной и зарывшегося в прохладный сырой песок.

Прозвучали редкие насмешки и испуганный вскрик Северины.

— Народ! Вы оглохли?! Ночью надо выходит! Днем сдохнем! — продолжил митинговать Макс, застучав зубами. Вода, как это ни странно, была обжигающе холодной, не успевая прогреться, пока катилась по склонам.

— Ладно, заберу мои вещи, как зайдет солнце. Я иду с тобой! — успокоил его Сеня белый, который, как белый медведь, пожалуй, единственный мог высидеть в воде хоть четверо суток.

— Снежный человек — раз! Кто еще?! — грозно вопросил Макс.

— Все идут! Отвали! — прорычал один из динов. — Там на всех просторах пращуры резвятся.

— А ты че за всех отвечаешь? — возмутился Валидол. — Я бы остался! Там не прохладнее.

— Кстати, обрати внимание, ящер — я щер, щербатый, с зубами, с пастью, но разумный, — издал дин смешок, показывая все зубы. — Пращер, ну или, как вы произносите, пращур — пра щер, далекий предок — щербатый, с зубами, с пастью, разумный. Это мы вас учили и в люди вывели, обезьяны лысые! Сами вы бестолковые и бесполезные, гадить только научились… Мы, дубины, мигрировали бы давно, да жалко вас стало. У вас на словах одно, а в животе другое. У тебя например. Страх, когда вспоминаешь, что сама дорога туда и обратно месяца на четыре потянет. И другие так же думают. Но я решил, лень и страх нельзя поощрять. Если тогда зимы не было, а сейчас лето, то и там тепло.

— Глаза боятся, ноги идут! — успокоил Макс Валидола, успокоившись сам. — Народ, вечером выступаем в поход, а пока — всем спать, сил набираться!

— Нужен им твой поход! — рассмеялся Кирилл. — Им бы день пережить, да ночи дождаться!

Когда солнце скрылось за крайней горой, внезапно жизнь возобновилась. Кто-то вспомнил, что за весь день у него не было во рту ни крошки. Кто-то перебрался в лагерь, собирая вещи. Кто-то уже был готов, внезапно вспомнив, что два дня проведут в холодной пещере, правда, без света. Но дины и Сеня Белый прекрасно видели и в ультрафиолетовом излучении, и в инфракрасном, а Эльф видел не то, чтобы ауру, а нечто за ее пределами, но как самого человека. Так что для них, как бы ясный день. На всякий случай запаслись водой, едой, факелами, переживая, что не родился еще тот человек, который вырвал бы горящее сердце и повел за собой, и при этом не умер. Несколько дней в пещере уже никому не казались ужасными, особенно после того, как в одном из ответвлений нашлась, наконец, глубокая шахта, в которую сбросили установку.

Путь до пещеры не занял и полтора часа. Светила полная луна, ночь была на удивление светлой. Но пока шли, вдруг налетел порывистый ветер, и в низине вдруг началась паника. А через полчаса небо от края до края разрезала молния, как будто дав какой-то условный сигнал. Все живое вдруг зашевелилось, карабкаясь по склонам вверх, или быстро переплывая реку и скрываясь в джунглях, которые полегли, как высокая трава под ветром.

— Однако, шторм начинается! — заметил кто-то, заторопившись. — Если начнется дождь, нас смоет вниз! Нам тут не спрятаться!

— Мы почти пришли, — обрадовались впереди, посветив факелом остальным.

Прощались с уютной и такой родной долиной внизу со слезами на глазах. Здесь был Рай — и они оставляли его — надолго или нет, никто сказать не мог.

— Мы не были изгнаны из Рая, мы сами уходим! — пошутил Гоблин, ощутив необыкновенное чувство, когда свет молний, играя и пересекаясь, осветил ее и долго полыхал, словно давая им получше рассмотреть, то что твориться внизу.

— Смоет яйца, — заволновались дины, высматривая места кладки.

— Не, не смоет, — уверенно высказал мнение Эльф, внезапно рассмотрев долину по-своему. — До них волнам не добраться, а для потоков приготовлены обходные пути. Они тут миллионы лет яйца откладывали, опыт нажит. Зато черепашки безопасно доберутся до моря, они еще позавчера начинали единично выползать из песка. А сегодня весь день на них охота шла.

— Вот она, расплата за невинную кровь! — высказался кто-то из женщин.

— Ну чего стоим-то?! — одумался ЯмаМуди. — Вперед!

— Вы знаете, в пещерах вообще-то опасно! — вспомнила Ядвига, повернувшись ко входу лицом.

— Если здесь был берег моря, то сама пещера образовалась рекой, которая хорошенько промыла ее, — успокоили всех дины. — Где-то там лежит материк, который поднимал эти горы, а потом разошелся с этой плитой. Пещера была рекой в разломе, а после сверху ее накрыло лавой. Потолки ее из массивного гранита, а под ногами песок и галька. Там, на той стороне все еще болото, а раньше было огромное озеро.

— А куда же девалась река? — полюбопытствовали зелененькие.

— Да кто ж ее знает! — рассмеялся дин. — Пробила себе новое русло.

— Будем рисовать карты, разберемся! — пожал плечами Мальв.

Свое имя-кличку Мальв получил сокращенно от «Мальвина». Длинные его голубовато-белые волосы с синими прядями, которыми он сильно дорожил, и его голубая кожа рассматривались в качестве основного признака. С темноволосой и златокожей Златой они были полными противоположностями не только во внешности, но и в характерах. Златка всегда деятельная, остроумная, заводила в женском коллективе, а Мальв сам по себе, вел созерцательный образ жизни, подолгу бывая в одиночестве. Сначала, когда его замечали сидящим на самой высокой скале, пытались растормошить и привлечь к общественным работам, но спустя время, после того как он не изменил себе, от него отступились. Пожалуй, даже, как Гоблина Яшу, перестали замечать, предоставив самому себе. Но когда установилась жара, он, наконец, слез со своей скалы, оказавшись обычным нормальным парнем, внезапно проявляя интерес и к земному, иногда напоминая всем, словно бы упрекая, что за всеми делами забыл, когда в последний раз медитировал. И раздражался, если внезапно появлялась возможность посидеть на старом месте, а к нему уже привыкли и опять проявляли и любопытство, и назойливое внимание. Однажды Златку принародно спросили, как она умудряется вести хозяйство, кормить мужа, забираясь к нему на скалу, и при этом всегда быть довольной и счастливой, на что она отвечала: «Я всегда могу с ним поговорить, мы же телепаты! А то, что он видит — вижу и я. Мы всегда позволяем мужчине обращаться к Богу, познавая его в сравнении и в наблюдениях, а когда он отвечает — я это чувствую, мы как бы оба прославились. Мы ж не женаты еще, он и торопится познать Закон! А в еде он неприхотливый, — махнула она. — Чем накормила, то и ест!»

Пересчитались, на всякий случай, страхуясь веревками. Насчитали четырнадцать человеческо-гуманоидных пар, пять пар динов и трое — вечный соблазн для женского пола и украшение для мужчин. Особенно Гоблин, которого каждый видел, как хотел. Многие уже зевали, пытаясь договориться и остаться на ночь, чтобы выдвинуться в поход с утра. Макс и дины оказались непреклонными.