Елена Колина - Наивны наши тайны

• Название: Наивны наши тайны
• Автор: Елена Колина
• Жанр: Иронический детектив
• Год: 2010
• ISBN: 978-5-17-065127-6, 987-5-271-26853-3

Вам бы хотелось узнать, что происходит в большом красивом доме за высоким кирпичным забором? Культовый писатель Кир Крутой создал тайну из своей жизни и секрет из самого себя. Его личная жизнь — три любовницы, жена, признанные и непризнанные дочери. Кир Крутой внезапно умирает во время приема. Кто же получит его наследство — миллион долларов? Его жена, владелица ресторана, успешный персонаж модной тусовки, любовница актриса, соавтор или дочери — светская барышня, скромная студентка или провинциальная Золушка? В борьбе за наследство совершается преступление, затем еще одно… Итак, кто же убийца? И кто получит миллион долларов?..

---

Итак, Аврора была не одна — с ней всегда был Поэт. Племянник, например, специально приводил к ней своих знакомых и представлял ее так: «Моя тетка — культурный раритет, была лично знакома с Поэтом». Знакомые мгновенно смущались и начинали следить за осанкой, и Авроре это было приятно — не за себя, а за Поэта.

...Так что Кирочкино спокойное равнодушие было ей непривычно, и она почувствовала себя неуютно. Похоже, ее поставили на место, и в душе Аврора ужасно растерялась.

— К столу, прошу всех к столу, — громко позвала Лариса, проходившая мимо с полной вазой цветов. Пышный розовый георгин мазнул Кирочку по лицу, но девушка не ойкнула, не улыбнулась и не нахмурилась — у нее было почти лишенное мимики лицо. Такое бесстрастное личико могло принадлежать не юной девушке, а взрослой, бесповоротно взрослой женщине, какой далеко не каждой удается стать. А вот Кирочке удалось.

Умело пресекая увиливания гостей в сторону — прогуляться по дому, выйти покурить или приватно поболтать, Лариса усадила всех за стол и, приятно улыбаясь, принялась расхваливать закуски.

— Холодный крем-суп из анчоуса, сервированный копченым лососем. А это террин из сыра моцарелла и помидоров. Салат «Цезарь» с соусом из анчоусов, гренками и сыром пармезан.

— Все это подается в мамином клубе, — не удержалась и похвасталась Мариша. — Террин из моцареллы просто потрясающий!

 — Я специально принес твой любимый, — тихо сказал Кириллу Игорь. — Мне хотелось выпить — ты знаешь, за что...

Сидевшая по его левую руку Аврора ощущала исходившее от Игоря радостное возбуждение так явственно, будто рядом с ней тонким звоном заливался будильник. В ней самой тоже иногда звенел такой возбужденный звоночек — когда она бывала влюблена.

— Что же, мне и водки не с кем выпить? — возмутился Кирилл.

— Ну давай водку, — разочарованно протянул Игорь.

Кирилл мог оскорбиться из-за сущего пустяка, и чем пустячнее, мельче был повод, тем опаснее бывало ему противостоять: такое презрение появлялось на его лице, словно он удивлялся, что окружающие тоже считают себя людьми... Непонятно, как ему это удавалось, но почему-то при этом его обаяние никуда не исчезало.

— Ну, давай выпьем ты знаешь, за что, — повторил Кирилл слова Игоря, в котором при этих словах звоночек взорвался радостной трелью.

И они выпили за что-то известное им одним, а Ира выпила вместе с ними просто так — полбокала джина, назло Игорю.

Все увлеченно передавали друг другу закуски. Лариса задумчиво глядела на террин в своей тарелке, размышляя, не съесть ли ей лучше крем-суп или салат «Цезарь», и будет ли такой обмен равнозначен в смысле калорий. Ира с Игорем вели партизанскую войну за бутылку джина: Ира все подливала и подливала себе в бокал, а Игорь пытался, соблюдая приличия, незаметно, по сантиметру, отодвинуть от нее бутылку.

Аврора умудрилась попробовать все по третьему разу, Таня, страдальчески морщась, ковырялась в тарелке, потому что ангелы обычно не бывают голодны, Рита деловито доедала вторую порцию салата «Цезарь», а Катя все еще не решалась приступить к еде — в общем, застолье шло своим чередом.

— А почему вы ничего не едите? — спросила любопытная Аврора, заметив, что перед Кириллом и Игорем стоят отдельные тарелки, а на тарелках грецкие орехи, семечки и курага. — Что это у вас, специальная диета?

— Они уже три недели ведут здоровый образ жизни, — пояснила с улыбкой Ира. — Кирилл по убеждению, а Игорь так... за компанию. Ему для Кирилла ничего не жалко, даже мясо может не есть. Жует орехи, а сам мечтает о баранине. Грызет семечки, а сам грезит о жирном куске свинины. А вчера ночью я застала его у холодильника, как Васисуалия Лоханкина. Правда, Васисуалий?

Игорь в ответ на выпад жены решительно переставил джин на другой конец стола.

Взметнув розовыми шелками, Таня встала и, поиграв с пультом CD-проигрывателя, с полузакрытыми глазами заструилась в такт музыке.

— Во мне живет танец, я жертва музыки, — кружась на месте, напевала она, будто бы самой себе. Довольно громко напевала, между прочим.

Лариса взяла пульт, и музыка прекратилась. Таня, не открывая глаз, демонстративно замерла в прерванном движении.

— Голова-а... бо-олит... я сегодня просто сгусток неервов, — протянула она.

Домработница Надя, невысокая худенькая женщина неопределенного возраста, крутившаяся с подносом за спинами гостей, наклонилась к ней.

 — Давайте я вам травку дам от головной боли, — прошептала она, достав из кармана передника темнозеленый пузырек, — вот, только что заварила, на кухню несу.

— Надя делает отвары трав, мы теперь вообще лекарств не пьем, — пояснила Лариса, поймав любопытный взгляд Авроры.

— Только вы осторожно, пару капелек капните, и все... а то и отравиться недолго... Пурпуровая наперстянка вещь опасная, вот у меня как раз одна знакомая умерла... — простодушно произнесла Надя.

Лариса строго взглянула на нее, и Надя тут же ретировалась на кухню.

— А давайте кого-нибудь отравим?! — развеселилась Мариша. — Можно в чай плеснуть, можно в пиво. Отвар этот желтый, никто и не заметит.

На фоне Ларисиной неприязни к жертве музыки даже смерть Надиной знакомой показалась милой застольной шуткой, а уж Маришино предложение и подавно, и все оживленно заулыбались.

Поднялся Кирилл с бокалом вина.

— Б. А. никогда не мог привести в дом женщину: сначала родители мешали, потом жена, потом сын... Но вот я вырос, и Б. А. наконец привел Аврору.

За Кириллом водилась эта манера внезапно сказать что-то ошеломляюще бестактное — так швейная машинка вдруг подпрыгивает посреди ровных стежков. Б. А. уже почти забыл, как это неприятно...

Рита беспокойно поглядела на Аврору. Ее обязанности в этом доме были разнообразны, и, к примеру, загладить сейчас нетактичность хозяина тоже надо было ей. Она же не знала, что Аврора обижалась, только когда желала обижаться.

 — Вы поженились? Я вас поздравляю! У вас любовь, это так трогательно, — чуть более ласково, чем надо, произнесла Рита, наклонившись к Авроре через стол.

— Поздравляйте, — рассеянно кивнула Аврора, — я очень люблю, когда меня поздравляют... Что же касается любви... Знаете, милочка, в нашем с вами возрасте о любви не говорят, она или есть, или ее нет...

— В каком это «нашем», вы же... я же, — опешила Рита, на глазах перетекая из имиджа деловой женщины в пошловатую «блондинку в жутких розочках». Подавив желание выбежать из-за стола и немедленно посмотреться в зеркало, она еще раз придирчиво рассмотрела Аврору и еще раз изумилась. Конечно, Авроре ни за что не дашь ее лет — маленькая, худощавая, седые волосы подетски убраны в хвостик, но все же какое невероятное нахальство: «В нашем с вами возрасте!»

— Мне уже делать шашлык? — спросил Игорь Кирилла.

— Уже делай, — мрачновато отозвался Кирилл, и Игорь направился в сторону кухни, небрежно-вороватым жестом прихватив со стола бутылку джина. Это был бессмысленный акт, так как стол был уставлен напитками, и с его стороны было довольно глупо рассчитывать, что Ира прекратит пить.

— Игорь, пойдем домой, — в спину ему проворковала Ира и невинно добавила: — Кирилл все равно не разрешит тебе есть шашлык... а дома поешь мяса с картошечкой...

В выражении ее лица было столько пронзительной злой нелюбви! Такое лицо обычно не решаются показывать на людях, но Ира не постеснялась — ведь Игорю удалось унеси лишь полбутылки джина, а остальное она успела выпить.

— Дождь идет, — первые слова, произнесенные Катей за весь вечер, случайно прозвучали при общем молчании, и она смутилась, словно сказала глупость, и заправила волосы за мгновенно покрасневшие уши. Мариша посмотрела на нее с насмешливой жалостью: она не была недоброй или заносчивой, просто покрасневшие уши сейчас не в моде.

Аврора отреагировала моментально, словно на животе у нее была кнопочка:

— Но правда в том, что если дождь идет,
нисходит ночь, потом заря бледнеет...

— Ах, — оживилась Таня, — я с детства пропадаю на дорогах поэзии, я просто вся цвету стихами...

...подумать вдруг, что если гибнет дом,
вернее — если человек сгорает,
и все уже пропало: грезы, сны...

Кирилл резко поднялся и, не сказав ни слова, направился к лестнице, ведущей наверх, в кабинет. Может быть, он не любил стихи?

Никто не удивился. Все привыкли к тому, что иногда только что милый улыбчивый Кирилл внезапно, без видимой причины, менялся в лице, и тогда — хорошо, если успевал уйти, побыть один, а бывало, словно чтото в нем взрывалось, всегда одинаково, злобно, беспомощно и страшновато.

Аврора тоже не удивилась, но не потому, что знала за Кириллом эту его манеру внезапно уходить из-за стола, — она просто ничего не заметила.