Анна Берсенева - Ответный темперамент

• Название: Ответный темперамент
• Автор: Анна Берсенева
• Жанр: Современная проза
• Год: 2010
• ISBN: 978-5-699-41954-8

Наши желания, стремления, а в конечном счете и жизнь слишком зависят от биологических процессов организма. К такому безрадостному выводу приходит Ольга Луговская на том возрастном рубеже, который деликатно называется постбальзаковским. Но как ей жить, если человеческие отношения, оказывается, подчинены лишь примитивным законам? Все, что казалось ей таким прочным – счастливый брак, добрый и тонко организованный мир, – не выдерживает простой проверки возрастом. Мамины советы, наверное, не помогут? Ведь у мамы за плечами совсем другая «проверка» – война. Но что-то общее все же есть в судьбах разных поколений семьи Луговских – единый и очень точный камертон…

---

– Нет, это другое… Да ладно, в самом деле! Ну что, пойдем или кофе выпьешь?

Кофе Ольга вообще-то выпила бы, но ей жаль было задерживать мужа. И так он уже от ожидания изныл, цепляясь вниманием за всякие случайные глупости.

В магазине Андрей сразу отправился в отдел мемуаров – сказал, что хочет посмотреть книгу о режиссере Таирове, которую написал Михаил Левитин. У Левитина в театре «Эрмитаж» они бывали часто, и поэтому книга была Андрею любопытна, хотя вообще-то о Таирове он только слышал, как что-нибудь слышал о нем едва ли не каждый человек, время от времени бывающий в театре, а специально никогда им не интересовался.

Ольга осталась в зале художественной литературы. Ей вообще больше нравилось бывать в книжном мире одной – она сразу впадала в такое странное состояние рассеянности и сосредоточенности, в котором не хотелось разговаривать даже с мужем.

Она шла вдоль стеллажей, брала в руки книги, просматривала, ставила обратно… Пока ей не попалось ничего такого, что остановило бы внимание, но времени до концерта оставалось еще достаточно, а Ольге так нравилось само это движение вдоль сплошного книжного потока, что она не торопилась.

Отдел художественной литературы примыкал к отделу технической; Ольга чуть не забрела туда. Народу там было немного: видимо, в субботу люди отдыхали от своих профессий. Возле полки с какими-то фундаментально выглядящими книгами стояла только одна пожилая пара и что-то увлеченно обсуждала.

Ольга прислушалась к этому разговору машинально, так, как привыкла она прислушиваться ко всем разговорам в книжных магазинах, ведь они велись не втайне и всегда бывали интересны. Но из разговора этих немолодых мужчины и женщины она не поняла ни слова: он сплошь состоял из технических терминов.

Она уже хотела вернуться к своим стеллажам, но тут что-то в беседе интеллигентных старичков задержало ее внимание. Она даже не сразу догадалась, что именно, а когда догадалась, то замерла, не столько прислушиваясь, сколько приглядываясь к ним.

Ее поразил даже не смысл – его она не понимала, – а тон их разговора, тот живой интерес, который ясно чувствовался в нем. Сначала ей показалось, что интерес этот относится к теме, то есть к книге, которую они рассматривали вдвоем. Но потом она заметила, что книга была лишь поводом, хотя, наверное, и веским поводом, а интерес был связан с тем, что старички разговаривали не с кем-то вообще, а именно друг с другом.

«Это что такое?» – с недоумением, даже с некоторой оторопью подумала Ольга.

Это была та живость чувств, которая не имеет ничего общего ни со старческой сентиментальностью, ни тем более с привычкой. В каждом слове, в каждом взгляде, обращенном друг к другу, чувствовалась такая свежесть, которую встретишь не у всякой молодой парочки из тех, что целуются в метро на эскалаторе.

– Ну как, нашла что-нибудь?

Голос Андрея прозвучал неожиданно. Обернувшись, Ольга увидела, что тележка, которую он катит перед собой, уже полна книг.

– Ого, сколько! – сказала она. – А я ничего пока не нашла. На парочку вон на ту засмотрелась, – понизив голос, добавила она.

– А что в них такого особенного? – удивился Андрей. Но, присмотревшись к старичкам, которые не обращали ни на него, ни на Ольгу ни малейшего внимания, сразу сказал: – А!.. Понятно.

– Что тебе понятно?

Ольге было интересно, что именно увидел он в них и какие выводы сделал.

– Пойдем, пойдем, – сказал Андрей. – Нам в технической литературе вроде бы делать нечего. – И добавил вполголоса: – Что понятно, потом расскажу.

По дороге к кассе Ольга все же захватила несколько книг и для себя – она с удовольствием читала детективы, к которым Андрей был равнодушен.

Они вышли на улицу.

– Я не удивилась бы, если бы это были типичные старосветские помещики, – сказала Ольга, зная, что Андрей поймет, о ком она говорит. – Пульхерия Ивановна и Афанасий Иванович нежно, тихонько, привычно, по-стариковски любят друг друга, это понятно. Но эти… Мне, знаешь, сначала показалось, что они молодожены. А потом присмотрелась – явно нет. И все равно, такая живость между ними… Удивительно!

– Да ничего удивительного, – пожал плечами Андрей. – Так и должно быть.

– Как – так?

– Любовь и должна длиться очень долго. Это влюбленность сходит легко, как позолота.

– Попробуй одно от другого отличи, – улыбнулась Ольга. – Позолота знаешь какая бывает правдоподобная!

– Ну, насчет технологических особенностей позолоты я не знаю, а влюбленность отличить можно: это отождествление себя с объектом, – сказал Андрей.

Ольга улыбнулась: он произнес это таким лекционным тоном, как будто объяснял первокурснице основы своей психологической науки. Как она любила этот тон, за которым скрывалась тонкость чувств ее мужа!

– А любовь? – спросила она.

– А любовь, как я уже сказал, и должна длиться долго, – повторил Андрей. – Длительность заложена в самой ее сути. Если вернуться к технологическим сравнениям, то она – как хорошая кирпичная кладка, которая с годами крепнет. Но любовь может быть длительной только у тех людей, которые способны к творчеству. По своей профессии такие люди с творчеством могут быть совершенно не связаны, вот как эти старички, они ведь, похоже, технари. Творчество, о котором я говорю, есть скорее способность к постоянному саморазвитию. Те люди, которые такой способностью обладают, как раз и могут бесконечно находить в любви новые грани и нюансы. Те же, кто творческой способности лишены, для поддержки в себе чувств нуждаются в постоянных сменах объекта. Это непонятно? – поинтересовался он.

– Это понятно, – улыбнулась Ольга. – Только вот в жизни редко встречается.

– Да почему же редко? – пожал плечами Андрей. – Наши с тобой отношения – самый простой пример такой вот кирпичной кладки.

– Технолог ты мой! – засмеялась Ольга. Она приподнялась на цыпочки – Андрей был гораздо выше ее ростом – и поцеловала его в висок. – Ты прав, как всегда. Пойдем, а то на концерт опоздаем.

Уже в зале, когда зазвучала музыка – исполняли Моцарта, – эти слова снова всплыли в ее легко клубящемся сознании.

«Кирпичная кладка… – подумала она. – С годами крепнет… Да, правда. Как хорошо!»

Глава 7

В июле в Москве установилась такая жара, что не только подростки, но даже взрослые купались в фонтанах, и милиция взирала на это с разморенной снисходительностью.

Ольга считала уже не дни, а часы до каждой поездки в Тавельцево. Конечно, было бы лучше совсем перебраться туда, хотя бы на время жары, но это не получалось ни у нее, ни у Андрея: в вузах началась вступительная эпопея, и оба они были в ней задействованы.

В вынужденном городском сидении хорошо было лишь то, что Ольга усиленно училась водить машину. Теперь она ходила на занятия каждый день. Попасть к Сергею Игнатовичу удавалось при таком плотном графике не всегда, но и другие инструкторы оказались не хуже. Все они говорили, что Ольга делает успехи, да она и сама это замечала.

– Вы делаете успехи, – сказал и Игнатович после очередного занятия с нею.

Они уже наездились по городу и вернулись к учебной площадке. Кондиционера в машине не было, а открытые окна лишь впускали в нее жару, но Ольга была так рада своим успехам, что не замечала этого. Да и общение с Сергеем неизменно поднимало ей настроение. Без видимых причин, наверное, просто из-за устойчивости и надежности, которые, Ольга чувствовала, от него исходили.

– Спасибо, – улыбнулась она. – Это ваша заслуга.

– Все-таки в первую очередь ваша.

Он был немногословен, но это тоже входило в понятие надежности, а потому Ольге нравилось. Учиться водить машину под руководством человека, который производит ненадежное впечатление, было бы неприятно.

– У меня даже азарт какой-то появился, – сказала она. – Хотя вообще-то я совсем не азартна.

Ольга была не только не азартна – она не склонна была откровенничать с малознакомыми людьми. Но этот молчаливый инструктор с первого же занятия вызвал у нее доверие, да и благодарность. Что бы он ни говорил, а она связывала свои успехи именно с его педагогическим талантом.

– Я тоже не азартный, – сказал он.

– Да про вас такого и не подумаешь.

– Почему?

– Вы и азарт – это, мне кажется, несовместимо. Извините, – спохватилась она.

– За что?

Он улыбнулся той своей улыбкой, которая, Ольга еще в первый день заметила, не меняла выражения его глаз.

– Ну… Людям обычно неприятно, чтобы их оценивали посторонние. Им тогда кажется, что за ними наблюдают исподтишка.

– А вы не наблюдаете?

– За вами? Нет! – засмеялась Ольга. – Я сижу, вцепившись в руль, и вижу перед собой только дорогу, дорожные знаки и все эти приборы и ручки.

Она положила руку на рычаг переключения передач и посмотрела на Сергея. Он смотрел на ее руку. Ольге вдруг показалось, что он коснулся ее. Это было странно, и она смутилась. Но необычное ощущение тут же исчезло. В Сергее Игнатовиче совсем не было того внутреннего дребезжания, которое она сразу чувствовала в нервных людях, и поэтому его взгляд не мог вызывать тревогу.