Василий Щепетнев - Первое дело Йеро

• Название: Первое дело Йеро
• Автор: Василий Щепетнев
• Жанр: Научная Фантастика

Опубликовано под псевдонимом "Кевин Ройстон"

---

- Нет, - соврать не соврал, а и правды не сказал. С тех пор, как он отправился с малым караваном в Но-Ом, стало не до писаний. А если придет на ум строфа-другая, так и запомнить можно.

- А я, грешен, балуюсь. Душою молод, оттого и тянется рука к перу. Ладно, в другой раз как-нибудь. Это - поселение Камляска-восемь. Здесь мы занимаемся тем же, чем и вы в Но-Оме - добываем рашшин.

Иеро остолбенел. Получается, Великая Тайна и не тайна вовсе?

- Конечно, тебе это известно, - продолжал старик, деликатно не обращая внимание на изумление Иеро. - Ментальное зондирование - палка о двух концах, посредине гвоздик. Ты не обращай внимание, я тут недавно препотешную поэму сочинял, и никак из образа не выйду.

- Да я ничего...

- И славненько. Значит, и вы, и мы добываем столько рашшину, сколько можем. И там, где можем. У вас, похоже, месторождение древнее, поди и самородки встречаются?

Иеро промолчал.

- А у нас - молодое, и потому глубокое. Под землю не сунешься, магма да газы, мы и приспособились, извернулись. Вся жизнь такая, изворачиваешься да изворачиваешься... Здесь прежде гейзеры были. Целая долина гейзеров. Вот я и придумал - зачем лесть в глубину, если глубина сама навстречу идет? Каждый гейзер теперь отдает воду в специальное устройство. Там из нее и выделяют рашшин, а заодно и десяток других элементов Менделя - Еива. У вас, небось, таблицу иначе зовут? Знаю, знаю, все по своему переделать хотите. Ладно. Вот что меня тревожит, душа моя: уж больно мало последнее время рашшина из-под земли прет. Буквально крупицы. Оно бы и ничего, крупица к крупице - нищему рукавицы, да у вас счет на золотники. Сегодня на золотники, завтра на фунты, нехорошо выйдет. Равновесие нарушится, соблазн появится.

- Вы предлагаете мне заняться саботажем?

- В самую точку попал, душа моя. Именно саботажем. Плюнь ты на этот рашшин, займись лучше золотом, а то и серебром. По секрету, я серебро больше золота уважаю. Думаешь, только мы в Навь ходим? Не-ет, душа моя, такие чудища попадаются, что даже мое перо - оцени, а - даже мое перо! звучит! - оно бессильно выразить их мерзость и отвратность. На серебро одна и надежда, ну, еще кол осиновый разве. Хотя, думаю, предрассудок этот - насчет осины. Вылезет в наш мир из Нави преужасная монструозия, а тут ты, душа моя, серебром богатый, ее и охлонишь! Почет и уважение со всех концов Канды! Даже мы с Камляски поклон пришлем. Восчувствуй! - старик оглядел Иеро с головы до ног и вздохнул. - Ладно, это я так. В порядке инициативной вербовки. Не спросишь - не узнаешь. Идем, увидишь наши тайны...

Под ногами была не грязь, а спекшаяся смола, твердая. Непривычно, но чисто. Зато земли не слышно, ее дыхания. Короста, истинно, короста на лике земном.

Старик подвел его к домику.

- Добытные избы, душа моя. Маленькие заводики по извлечению рашшина из гейзерных вод.

Дверь не открылась, а отъехала в сторону. Внутри, в полумраке, он увидел нагромождение баков, змеевиков, трубок, пахло серой и грозой одновременно. Раздалось шипение, в баке заклекотало. А большой бак, в нем парза можно сварить.

- Это двадцатка, наш самый богатый гейзер. Не самый могучий а именно богатый. Рашшином, как можно догадаться. Здесь и происходит ку-диффузия, или, выражаясь темными словами, разделение козлищ и агнцев. Потом еще и еще, пока не получим рашшинов цвет. Когда б вы знали, из какого сора берем рашшин, не ведая стыда...

- Сора?

- Чего тут, в этой соли, нет! Я даже куплет сочинил: в алхимии точно известно одно: что злато сегодня, то завтра... Впрочем, это не интересно.

- Ну почему - неискренне запротестовал Иеро.

- Потому что предсказуемо. А предсказуемый стих что пресная соль. Вот тут водичка бежит, теряя свои примеси, здесь отдает серу, здесь магнезию, здесь тяжелые соли, и лишь в самом конце рашшин. За год как раз золотник и набирали - прежде. А ныне скудеет вода наша.

Иеро недоумевал, зачем старик показывает ему установку и жалуется на неудачи.

- А кому же поплакаться, как не собрату, - ответил на невысказанный вопрос старичок. - Сверху-то все больше "давай-даваи" шлют, этакие сухие, костлявые "давай-даваи", из которых ни каши сварить, ни избы починить. Великая Кандианская угроза нависла-де над Камляской. Кандианская или Метцианская, как вам больше нравится. Вот и любопытно стало, так ли уж велика угроза.

- Мы - угроза?

- Именно, душа моя, именно! Страшные и коварные мракобесы, гонители живой мысли.

- Это... Это вы о нас?

- А вы, небось, о нас. Темные мастера, утверждающие на земле человеконенавистнические идеи бесноватого Нечистого, разве не так?

- Так, - признал Иеро. Старичок, действительно, словно Катехизис читал.

- Любопытное совпадение - мы-де темные, вы - мракобесы.

- Клевета! Клевета и напраслина! - заступился за Союз Аббатств Иеро.

- Ну, а разве вы не ветвь Римской Церкви? Ветвь, во всяком случае, в историческом аспекте - отросток.

- И что с того?

- А кто великого провидца, теоретика Иномирья Жордано Бруно на костре сжег?

- Но ведь церковь признала ошибку.

- Только признала, и все! А мы, между прочим, не только признали имевшиеся ошибки, но и осудили культ Ин-Ста со всей принципиальностью и прямотой.

- Ин-Ста, - чуть не задохнулся Иеро. - сравнили! Ин-Ста пришел в миролюбивую богобоязненную страну, населенную счастливыми земледельцами, отнял у них орало и подменил его страшным орудием Смерти!

- Было дело, - смиренно склонил голову старичок. - Признаю. Только...

- Какие здесь могут быть "только"? - поспешил развить успех Иеро.

- Только Ин-Ста фигура некоторым образом собирательная, и... - старичок сделал нарочитую паузу, но Иеро не поддался на уловку, не даром в семинарии преподаватель риторики учил искусству спора. Старичок подождал-подождал, да и продолжил:

- И он, Величайший и ужасный Ин-Ста ни кто иной, как реинкарнация Лек-Сия, вашего величайшего пророка!

- Учителя, - механически поправил Иеро.

- Пусть учителя, - легко согласился старичок.

- Не может быть...

- Как не может? Ты, душа моя, труд арабского безумца Аль-Хазреда "Семья Уль-Яна" читал?

- Я... - Иеро смутился. "Семья Уль-Яна" была книгою, для прочтения обязательной, о чем говорилось даже в катехизисе. И одновременно списка этой книги не было в библиотеке Аббатства, и спрашивать о ней было не принято. Даже на экзаменах требовались лишь общие фразы, что-де труд отражает величие жизненного пути Учителя, его беспримерную скромность и прочее и прочее и прочее.

- То-то и оно, - наставительно проговорил старичок. - Единство и борьба противоположностей.

- Диалектика, - кивнул Иеро. Диалектику Универсальная Церковь ценила, и даже порой не ясно было, что важнее - схоластика или диалектика.

- Она самая, - старичок блеснул глазами, с виду весело, а присмотришься - грозно. Или нет? Было в этом старичке что-то фальшивое, что-то? Да все фальшивое, все.

Успокойся, успокойся. Вечное свойство семинариста - малыми знаниями перекраивать карту звездного неба, что он знает о камлясканцах? Что он, собственно, знает о субнави? Третий раз вышел козлик погулять, и давай волков стращать. Тьфу, начал подражать ментальному визави! С кем поведешься, на того и обопрешься.

- Простите, но мы в неравном положении. Вы знаете, кто я, а мне ваше имя неизвестно, - проговорил Иеро учтиво. Учтивый живет, строптивый гниет.

- Верно подмечено. А еще я старый, а ты молодой, ты брюнет, а я седой, - седым старика назвать было сложно, как рыжим или брюнетом, плешь - хоть ножом режь. - Зови меня дядюшкой C`Мирном.

Опять заклекотало в баке.

- Хоть часы проверяй. Пятнадцать бочонков кипяточка. Хорош самоварчик, верно? На весь людской мир наготовит чаю.

- И... И всем эти богатством управляете вы один, - спросил Иеро, чтобы хоть что-то спросить.

Старичок вздрогнул, зыркнул из-под редких бровей, но ответил по-прежнему сладенько:

- Скорее, душа моя, я один не сплю. Все хожу, все прошу - отдай, мужик, мою отрубленную ногу.

Иеро посмотрел на ноги. Обе-две на месте.

- Это у нас на Камляске сказочка такая есть, про медведя. Ему шельма-мужик ногу отрезал, пока тот спал. Проснулся медведь, приладил деревяшку вместо потерянной ноги и давай обидчика искать. Столько путевых мужиков заломал, пока на нужного наткнулся...

- У нас в Канде похожую сказывают. Только не про мужика, а про молодого индейца, Георга - Синюю Птицу.

- Вот видишь, мой юный пер, у нас много общего. Даже сказки. А мы враждуем невесть из-за чего. Добро бы в тесноте жили, так нет: и у вас и у нас людей-то что жиру в постном борще, можно луну идти и никогошеньки не встретить. Зато уж как встретишь, непременно за мечи хвататься нужно.

Иеро пожал плечами.

- Что поделаешь! Мы не хотим повторения Смерти, оттого и сражаемся.

- Удивительно, душа моя. Не хотим Смерти - и убиваем.

- Есть смерть и Смерть.

- А по мне все одно. Ежели ты умираешь, а перед тобою кишки из вспоротого мечом живота, и варвары режут твоих сыновей и срамят твоих дочерей, велика ли радость сознавать, что смерть твоя с маленькой буквы?