Татьяна Грай - Тахиона

• Название: Тахиона
• Автор: Татьяна Грай
• Жанр: Научная Фантастика

---

Ланской пожал плечами.

- Может, были, а может, нет. Я не заметил.

- Не было их, - сообщил Скрибнер. - А откуда взялись?

- Ну, знаешь, - возмутился Ланской. - Если прыщ на песке способен вызвать у тебя приступ тихой паники, что же с тобой будет, случись что-нибудь посерьезнее?

- А ничего со мной не будет, - безразлично произнес Скрибнер, не обращая внимания на язвительный тон врача. - А шишечки эти мне не нравятся. Ну, ладно...

Автомат стоял навытяжку возле "летучки", в метре от бугорков, и Скрибнер решил, что если бы бугорки представляли хоть какую-то опасность, автомат не проявил бы такого безучастия, - и вышел на поляну. Скрибнер уже открывал дверцу "летучки", когда Ланской решил все-таки посмотреть поближе на "прыщи", вызвавшие опасения разведчика, и, подойдя к ним, поднял ногу, намереваясь топнуть по бугорку. Скрибнер метнулся к врачу и толкнул что было сил, отбросив Ланского в сторону метра на три, - но при этом не удержал равновесия и сам наступил на выпуклость в песке. И...

Ланской не понял, что произошло. Он только увидел, как Скрибнер замер, обхватив руками голову и с ужасом глядя вниз, - и, не размышляя, схватил товарища и одним махом втащил его в "летучку". Автомат едва успел проскочить внутрь, как Ланской уже поднял машину над поляной. Скрибнер был без сознания, и врач, крикнув автомату, чтобы тот связался с командиром, подключил к Скрибнеру систему экстренного жизнеобеспечения. Паралич... полный паралич, остановилось дыхание, сердце... автомат на полной скорости вел "летучку" к лагерю, а врач, обливаясь потом, пытался вернуть друга к жизни. Скрибнер лежал с закрытыми глазами, и выражение ужаса застыло на его лице.

Медицинский отсек "Эксора" был оборудован с учетом самых невероятных случаев, однако далеко не сразу Ланскому удалось найти причину внезапного паралича, поразившего Скрибнера. Только утром следующего дня Эмиль Юлианович, вызвав Винклера, доложил, что обнаружил в кровеносной системе больного неизвестные микроорганизмы, неведомо как туда попавшие. В данный момент занимается анализом этих тварей. Винклер, глядя на бледное до синевы лицо врача, предложил Ланскому немного отдохнуть, - на некоторое время его вполне мог заменить Сергиенко. Но Ланской только покачал головой и выключил экран. Винклер понимал, что настаивать на замене - даже на самое короткое время - было бы сейчас жестоко: Ланской не мог простить себе собственной неосторожности, из-за которой теперь Скрибнер находился на грани жизни и смерти. И ясно, что врач не уйдет из отсека, не станет отдыхать, пока Скрибнер в опасности.

Несчастье выбило исследователей из колеи, но продолжать работу все же было необходимо. Разумеется, Винклер категорически запретил даже и думать о полетах на материк, но Тронхэйма отправил на атолл Ла-Тис - последний к югу в цепи островов. Там, по сведениям, полученным Сергиенко, жил самый старый из сургоров, Ду-лализе, знающий все предания племени. И после завтрака социолог отбыл на Ла-Тис.

III

Тронхэйм начал с разговора о посторонних вещах, затем повел речь о жизни сургоров - теперешней, а не прошлой. Ду-лализе охотно рассказывал обо всем - как и в какое время полагается ловить рыбу в океане, когда можно удить в лагуне (например, Тронхэйм узнал, что в сезон цветения пальмы "си" в лагуну заплывает много ядовитых рыб, - в эти дни вода в океане становится прохладной, и рыбы ищут место потеплее; а во время брачного полета птицы "лой" нельзя есть корни травы фито-кос, той самой, стебли которой идут на изготовление одежды). И о домашних животных рассказывал старик, и о том, что дикие звери живут лишь на очень большом острове, на атоллах же все звери ручные... Но ни разу старик не упомянул о розовокожих или о тахи, - словно их не было вовсе или ему никогда не приходилось о них слышать.

Наконец Ипполит Германович заметил, что старый сургор утомился, - речь его замедлилась, часто возникали паузы, - и Тронхэйм, поблагодарив Ду-лализе, распрощался с ним и отправился в лагерь.

Вечером Винклер сообщил товарищам, что Ланской вывел из крови Скрибнера парализовавшие разведчика микроорганизмы; они оказались спорами неизвестного растения. Часть спор Ланской поместил в протоплазму, чтобы выяснить ход их развития. Что касается Скрибнера, то он пока еще слаб, но врач заверил, что осталось снять общую интоксикацию, возникшую в результате проникновения в кровь чужеродных существ, - и Адриан Антонович выйдет из лазарета.

Высказав несколько предположений о том, как именно споры могли прорваться через защитный комбинезон, занялись обсуждением проблемы "колдун - тахи".

- Мы ничего не сможем узнать, пока знахарь не разрешит сургорам говорить, - заявил Тронхэйм в ответ на вопрос Винклера о результатах утренней поездки. - Авторитет колдунов огромен - в любой племенной культуре. Жизнь племени построена на традиционных верованиях, сургоры пребывают в постоянном страхе перед духами, а колдун - не просто толкователь сверхъестественного, он еще и единственный посредник между двумя мирами обычным и потусторонним. Ослушаться колдуна - значит навлечь на себя непоправимые беды. Нам нужно начать с Карпацико-тина, привлечь его на свою сторону, - но как?

- А если попробовать пригласить его сюда, на Ки-Нтот? - спросил Винклер. - Показать лагерь, объяснить, что мы не враги сургорам, наоборот, хотим помочь, сделать безопасным большой остров, избавить сургоров от страха перед бурями?

- Во-первых сургоры не посещают Ки-Нтот, - сказал Тронхэйм, - правда, неясно, почему - табу на остров не наложено, это точно. Во-вторых, я что-то не заметил у них страха перед тайфунами, и не обнаружил также особого интереса к большому острову, а тем более желания переселиться туда.

- Уж конечно, у них нет такого желания, - сказал Сергиенко. - Розовые переселились на большой остров - и где они, эти розовые? Надо полагать, сургорам известно, чем кончилось переселение.

- Тем более, - сказал Винклер, - мы должны объяснить Карпацико-тину, что хотим узнать причину гибели прежних его соплеменников и уничтожить эту причину. А на материке ураганы им, естественно, не будут страшны.

- А вам не кажется, что причина гибели розовых та же, по которой сейчас Скрибнер валяется в лазарете? - спросил Сергиенко. - Ведь что заставило Эмиля Юлиановича мгновенно поднять "летучку"? Ужас. Ужас на лице Скрибнера, так? А что мы видим на рисунках розовых? То же самое.

- То же самое, - согласился Тронхэйм. Человек стоит на одной ноге и с ужасом смотрит вниз... похоже, эти споры шутить не любят. Но почему автомат их не засек? Ведь он стоял рядом с бугорками?

- Автомат утверждает, что под песком ничего не было, - сказал Винклер.

- Любопытно, - пробормотал Сергиенко. - А тебе не кажется, Саймон Корнилович, что нужно не откладывать поход на материк, а заняться этими дивными полянками поскорее?

- Не кажется, - сказал Винклер. - Подождем, пока проклюнутся те споры, что сидят у Ланского в автоклаве. Вот когда увидим, что из них выросло, тогда и подумаем.

- И еще вот что, - сказал Тронхэйм. - Показывать сургорам рисунки? Или не стоит?

- Если показывать, то колдуну, - предложил Винклер. - А там видно будет. Хоть риск напугать, конечно, есть.

- Может быть, сначала рассказать? - спросил Сергиенко. - Видели, дескать, случайно рисуночек...

- Случайно, - фыркнул Тронхэйм. - Хорошенькое дело. Как это можно "случайно" увидеть священный амулет? Их прячут, притом весьма тщательно.

- Ну, не случайно, - не сдавался Сергиенко, - а... а как, действительно?

- Я хочу попробовать сыграть с колдуном в открытую, - сказал Тронхэйм. - И рассказать все, как было, - что мы нашли таблички и что наш товарищ едва не погиб. Мне кажется, не стоит пытаться обмануть Карпацико-тина, он слишком умен, и если заметит неискренность - окончательно настроит против нас племя.

- Попробуй, - согласился Винклер, - только не спеши.

IV

Тронхэйм, рассерженный и огорченный, возвращался в лагерь. Колдун упорно уходил от разговора. Второй день Тронхэйм метался от одного острова к другому, и везде слышал одно и то же: "Карпацико-тин только что был здесь, но сейчас его уже нет". Ученики колдуна, когда Тронхэйм (несколько раз за эти два дня) подводил шлюпку к атоллу Та-Вик, встречали социолога на берегу и сразу сообщали: "Карпацико-тина дома нет, лечить уехал". На вопрос, куда именно уехал Карпацико-тин, называли каждый раз другой остров. Ипполит Германович отправлялся туда - и слышал, что колдун только что отбыл домой... В конце концов Тронхэйм решил прекратить бесплодные попытки встретиться с колдуном. Нужно подождать, пока Карпацико-тин сам надумает говорить. Правда, может и не надумать, но тут уж ничего не поделаешь. Есть еще шанс попытаться воздействовать на вождя, но с этим тоже спешить не следует.

Вечером произошло торжественное событие - из медицинского отсека Ланской вывел Скрибнера. Скрибнер чувствовал себя прекрасно и был, по обыкновению, недоволен всем на свете, - начиная от собственной болезни и кончая ужином. Особенное недовольство Адриана Антоновича вызывал Ланской, который, по мнению Скрибнера, для перестраховки продержал его в санчасти лишние полсуток.