Александр Граков - Руссак (фрагмент)

• Название: Руссак (фрагмент)
• Автор: Александр Граков
• Жанр: Детектив

---

А из-за решетки в сторону охранников полетели куски.., конской колбасы, недавно, в пути выданной им на завтрак.

- Забери жратву, малахольный! Она у вас вонючая!

- Врешь, стерва, свежая! - не выдержав, взорвался совсем молодой еще солдатик, по всей видимости - первогодок. - Прямо с завода намедни получили! - запальчиво принялся он было доказывать кому-то, и тут же умолк, сраженный раздавшимся вокруг хохотом. Смеялись все; девахи за решеткой, конвоиры-"старички" и даже добровольцы - те, кто понял, на чем подловился "салага",

- Эх, детвора! - оказавшийся рядом Вовчик снисходительно потрепал молодого бойца по стриженому ежику неотросшей шевелюры. - Правы бабенки: конечно, припахивать стала колбаска, коль в деле побывала, в вернее - в теле! Кто ж вас учил сухпай раздавать целыми кольцами? Резать надо

было на кусочки, тогда бабы были бы не удовлетворены, зато сыты!

Между тем одна из зэчек, молодая привлекательная блондинка, стоя у решетки, окликнула проходящего мимо сержанта из сопровождающего состава взвода охраны, который тащил куда-то полный пакет жирной селедки.

- Эй, долдон, моя детка рыбки, хочет!

- Какая еще детка? - огрызнулся сержант.

- А вот эта!

И блондинка задрала спереди полу халата до пояса, обнажив длинные стройные ноги и курчавые завитки волос в промежности - под халатом не было трусиков. Сержант вспыхнул то ли от смущения, то ли от возмущения, а женщины в вагоне уже корчились от хохота: молодость и здоровье искали

выхода даже в такой вот пошловатой шутке. К тому же рядом - мужики, самцы, а это много значит для изголодавшихся в СИЗО за время следствия...

Командир отделения, затравленно оглянувшись, наткнулся на поощрительные взгляды добровольцев.

- Дай ты ей рыбки, жалко, что ли? Тогда он сунул руку в пакет, захватил пару увесистых рыбин и,

размахнувшись, запулил их между прутьев.

- Нате, подавитесь, сучки! - и повернул было в сторону от вагона.

- Погоди ты, чебурек! Теперь рыбка водички хочет! - повторный оклик заставил его обернуться.

Блондинка уже стояла, распахнув халат и поводя обнаженными бедрами из стороны в сторону. Тело и хвост селедки, торчащих "оттуда", плавно волнообразно повторяли движения бедер, создавая впечатление плывущей рыбы. Зрелище было настолько необычным и захватывающим, что кто-то из

"встречающих", не выдержав, присвистнул. Сержант с минуту постоял, переваривая раздававшийся вокруг хохот, затем сорвался с места и исчез за одним из станционных пакгаузов.

Некоторое время народ внутри вагонов и вне их веселился на полную катушку, сопровождая смех репликами в адрес сбежавшего армянина типа "не выдержал, сердешный", или "вручную злость пошел сгонять", как вдруг сержант вновь появился перед вагоном с полным ведром воды.

- Кто, говоришь, воды просит?

- Да ты что, ослеп, телок недоделанный? - блондиночка все еще красовалась в той же позе. - Вот, погляди поближе - детка моя и рыбка! Дашь им напиться?

- На!

Сержант, подойдя ближе, окатил из ведра ее и стоявших вокруг "подельниц". Истошный вой боли и злости раздался изнутри вагона; в ведре был крутой кипяток из вокзального титана. Сначала все рванули от решетки прочь, затем злоба взяла верх над разумом. Во всех трех вагонах женские тела

швырнуло вновь к решеткам, и десятки рук ухватились за прутья. Проклятия и нелестные пожелания в адрес всех стоящих на перроне мужиков, перемежаемые отборнейшим площадным матом, слились в сплошной гам. Но если бы Бог услышал мольбы, пожелания, захотел тут же исполнить их, у бедных представителей мужского пола поотваливалось бы все их мужское достоинство, а у некоторых оно застряло бы в совсем нежелательных местах.

И вдруг общий вопль внезапно, как по команде стих. Продолжали раздаваться лишь отдельные не то выкрики, не то стоны: - 0-о-ой! 0-о-ой! которые постепенно подхватили все находящиеся в

вагонах женщины. "Встречающие" не врубались сперва - что к чему, затем раздался чей-то выкрик:

- Мужики, они же вагоны раскачивают! Действительно, зэчки, вцепившись руками в переплеты решетки, под эти выкрики ритмично дергали ее на себя.

Последствия начали сказываться уже через несколько таких рывков: вагоны плавно качались, пока еще на рессорах, но амплитуда колебаний с каждым качком увеличивалась. Еще несколько рывков...

Первыми очухались сопровождающие состав конвоиры. Привязав длинные поводки словно взбесившихся овчарок к подножкам, они по команде все того же сержанта сорвали с плеч автоматы и защелкали затворами.

- Предупреждаю ... - начал было армянин, но, видя, что через минуту уже будет поздно кого-либо предупреждать, махнул рукой - давай, мол!

Плотный автоматный огонь по крышам вагонов сделал свое дело: женщины с визгом ломанулись от решеток к противоположной стене. Но получилось хуже бросок совпал с очередным наклоном вагонов в ту же сторону. Состав качнулся еще сильнее, на какую-то долю секунды замер с оторванными от левой рельсы колесами и - с треском и скрежетом рухнул на тупиковую насыпь по ту сторону перрона. Вой перепуганных и искалеченных овчарок смешался с отчаянными воплями там - внутри вагонов, - Дошутились, падлы! - Олег и сам не знал, к кому отнести свое высказывание. Но секундный шок от увиденного уже прошел, он рванулся к сержанту, как к старшему надзора.

- Где ключи от дверей?

Тот трясущимися руками безропотно протянул связку...

Через'пять минут открыли решетки на вагонах. А через пятнадцать сгоняли всех заключенных общей кучей, как стадо баранов, в пустующий контейнерный склад. Сюда же принесли раненых, которых, к счастью, оказалось всего двое: пожилая зэчка до отключки треснулась головой о металлическую стойку, а одна из молодых умудрилась сломать руку. Синяки и ссадины в расчет не принимались.

В темном помещении склада разобраться - кто, где и что из себя представляет, можно было лишь с помощью фонарика, а пока кто-то из начальства посвечивал у входа, проверяя списочный и наличный состав заключенных, залетевший в горячке дальше всех на территорию пакгауза Олег почувствовал чьи-то руки на своем теле. Они уверенно, в полной темноте, скользнули сверху вниз по пуговицам гимнастерки, и она распалась спереди на две полы.

- Эй, эй, кончай ночевать! - попробовал отбрыкнуться Грунский. Не следовало ему, наверное, вообще вякать. Ибо, услышав мужской голос рядом, женщины рванули со всех сторон, как осы на свежеразрезанный арбуз. В один миг гимнастерка слетела с него, и нашел он ее собственной голой

задницей уже на полу - руки опрокинули его, разложили, не забыв сдернуть по пути штаны и трусы.

"Да что они, кошки - в темноте так ориентироваться?" - успел еще удивиться, и тут же сверху низ его живота придавило упругой округлостью, а жадные пальцы захватили его сразу же восставшую плоть и принялись запихивать ее в плотную горячую щель, "Не дай Бог, старуху какую подсунули!" - он уже решил отдаться во власть женщин и получать удовольствие, но хотелось бы кого помоложе,

Олег протянул над собой руки, и... они наткнулись на остро торчащие груди и каменные, затвердевшие от желания шишечки сосков.

- Не волнуйся, специально для тебя берегла! - раздался сверху свистящий жаркий шепот, затем - полувскрик-полустон, от которого он задрожал, закаменел, готовый взорваться, и вдруг почувствовал, как девичье тело соскользнуло с него, а чьи-то руки, зажав мертвой хваткой естество, ловко перевязывают его тонкой нитью.

"Эге" про это мы уже слышали!" - быть изнасилованным группой женщин ему совсем не хотелось:

знал по рассказам "братвы", что потом месяц в раскорячку ходить придется, если импотентом еще не сделают. Олег рванулся, но руки его были зажаты, как в тиски, ноги тоже. Хотел заорать, выматериться - в рот сунули тряпку с резким, знакомым запахом пота.

"Да это же мои носки!" - догадался враз, и, наверное, нежелание жрать грязь со своих же ног добавило злости и силы. Вырвав, наконец, ноги, резко двинул их махом вперед, не придавая уже значения тому, что лупит по "слабому полу", затем еще раз. Охнули, вскрикнули - освободились руки. Ну, теперь полегче будет! Сорвав нитку с интимного места, он рванулся к далеко впереди светлеющему выходу, колотя направо и налево кулаками с зажатыми в них носками. Уже было совсем вырвался из плотно обжимавшего кольца разгоряченных женских тел, когда услышал откуда-то сбоку жалобно-негодующий полукрик Светлова: - Что вы делаете, шалавы, без наследства оставить хотите? Я же не бык-производитель, в конце концов!

"Ого. землячок в беде!" - и начал кулаками и ногами прокладывать дорогу вбок - к Вовчику. И вскоре, пнув ногой очередную упругую плоть, наступил еще на одну.

- Вот сволочи, под конец слонов ко мне припустить решили! - Светлов в любой ситуации способен был на шутку.

- Вставай, осеменатор! - Олег помог ему подняться. Вдвоем они без особого труда пробились на свет Божий. Здесь их встретили хохотом собравшиеся закрывать ворота "встречающие". Светлов с Грунским оглядели друг друга при дневном свете и... от души присоединились к веселившимся посмотреть и "побалдеть" было на что и с чего; оба голещенькие, заляпанные чем-то белесым и...