Тана Френч - В лесной чаще

• Название: В лесной чаще
• Автор: Тана Френч
• Издательство: АСТ, АСТ Москва, ВКТ
• Жанр: Триллер
• Год: 2010
• ISBN: 978-5-17-064213-7, 978-5-403-03043-4, 978-5-226-01774-2

Детектив Роб Райан никогда и никому не рассказывал о самом страшном дне своего детства, когда двое его друзей бесследно исчезли в лесу, а самого его нашли лишь чудом. Он был весь забрызган кровью и не помнил абсолютно ничего.

И вот теперь прошлое возвращается…

В том же лесу обнаружено тело жестоко убитой двенадцатилетней Кэти Девлин — и Робу, вместе с напарницей Кэсси Мэддокс, поручено расследовать это преступление.

У Роба нет никаких зацепок — только полустершиеся воспоминания и слухи, окружающие загадочную гибель девочки.

Но интуиция подсказывает: раскрыть тайну смерти Кэти он сможет, если восстановит в памяти то, что случилось с ним много лет назад в лесной чаще…

---

Давай, Адам, быстрее, быстрее…

Тьма передо мной шевелилась и сгущалась. В листьях что-то закипало, словно через лес несся мощный порыв ветра. Я вспомнил про свой фонарь, пытался включить, но пальцы судорожно стиснули его в руке. Золотая паутинка дернулась и напряглась. Что-то дышало на противоположной стороне поляны, что-то огромное…

Скользить вниз, по берегу реки, пока не остановишься… Над водой склонились ивы, солнце разбито зеркалом ручья на сотни маленьких осколков и режет, дурманит, слепи… Глаза, золотые и мохнатые, как у филина…

Я бежал. Вырвался из обхватившего меня спального мешка и пулей рванул в лес, подальше от полянки. Колючки впивались мне в волосы и ноги, над ухом кто-то громко хлопал крыльями. Со всего маху я налетел на ствол и со стоном отскочил. Под ногами путались мелкие ямки и бугры, я не мог бежать быстро, увязал в тягучей, хватавшей меня за ноги траве, и это было кошмарно. Плеть плюща хлестнула по лицу, и, кажется, я закричал. Я знал, что уже никогда не выберусь из леса, на поляне найдут только мой спальный мешок. На миг перед глазами вспыхнула яркая картинка: Кэсси в красном джемпере стоит на краю полянки, под ногами хрустят сухие листья, рука в резиновой перчатке трогает скомканную ткань — и больше ничего, навеки, навсегда…

Потом я увидел острый ноготь месяца в рваных облаках и сообразил, что это уже поле. Земля расползалась под ногами, они ехали в разные стороны. Я споткнулся, замахал руками, шарахнулся ногой обо что-то каменное, в последний момент удержал равновесие и заковылял дальше. Кто-то громко дышал у меня над ухом — вероятно, я сам. Как все детективы, я считал себя охотником, привык гнаться, а не убегать. Мне не приходило в голову, что кто-то может охотиться за мной.

Мой белый «лендровер» выплыл из темноты, как сияющее видение спасения и счастья. Я открыл дверь со второй или третьей попытки, уронил ключи и стал в панике шарить среди листьев и травы, уверенный, что никогда не найду их, в ужасе оглядываясь через плечо, — как вдруг вспомнил, что фонарь у меня в руке. Наконец я забрался внутрь, крепко ударившись локтем о руль, и закрыл все дверцы, тяжело дыша и обливаясь потом. Меня так трясло, что я не мог вести машину. Боялся, что не сумею тронуться с места, не свалившись в какую-нибудь канаву. С большим трудом я достал сигарету и закурил. Мне до смерти хотелось выпить чего-нибудь крепкого или затянуться хорошей самокруткой. Джинсы на коленях были заляпаны грязью, хотя я не падал.

Когда пальцы перестали трястись, я набрал номер Кэсси. Было уже далеко за полночь, но она ответила после второго сигнала бодрым голосом:

— Привет, как дела?

На мгновение мне показалось, что я не смогу говорить.

— Ты где?

— Только недавно вернулась домой. Мы с Эммой и Сьюзан ходили в кино, затем поужинали в «Трокадеро», и, ты не поверишь, там было самое лучшее вино, какое я когда-либо пробовала. Нас пытались подцепить трое парней, Сьюзан сказала, что они актеры и играли в сериале про врачей…

Она была навеселе.

— Кэсси! — перебил я. — Я в Нокнари. На раскопках.

Маленькая пауза. Затем Кэсси произнесла:

— Хочешь, чтобы я тебя забрала?

— Да. Пожалуйста.

Лишь теперь до меня дошло, зачем я ей звоню.

— Хорошо. До встречи.

Она повесила трубку.

Ее не было целую вечность, и я уже начал представлять самые жуткие сцены: как Кэсси на всем ходу влетает в огромный грузовик, как у нее лопается шина и ее похищают торговцы живым товаром. Я вытащил пистолет и положил на колени. Мне хватило ума не спускать предохранитель. Сигареты летели одна за другой, в салоне стоял густой дым, и у меня слезились глаза. Снаружи постоянно что-то скреблось и шевелилось, громко хрустели ветки. С бьющимся сердцем я сжимал в руке пистолет и вертел головой, ожидая увидеть в окне злобно смеющееся лицо, но там никого не было. Наконец я включил в салоне свет, но сразу почувствовал себя уязвимым, как дикарь, на костер которого со всех сторон сбегаются чудовища, и поспешил погасить лампу.

Вскоре услышал шум мотороллера и увидел луч света, скользнувший по холму. Я убрал пистолет в кобуру и заранее открыл дверцу. Не хотелось, чтобы Кэсси заметила, как долго я с этим вожусь. После кромешной тьмы ее фары казались ослепительно яркими и нереальными. Она затормозила на дороге, поставила скутер на подпорку и крикнула:

— Эй!

— Привет, — отозвался я, выкарабкиваясь из машины. Ноги у меня онемели: все это время я конвульсивно вжимал их в пол. — Спасибо.

— Не за что. Я все равно не спала. — После быстрой езды у Кэсси раскраснелось лицо и разгорелись глаза. Подойдя ближе, я ощутил, как от нее веет дорожной свежестью. Она сняла со спины рюкзак и достала запасной шлем. — Держи.

Потом, в шлеме, я не слышал ничего, кроме урчания мотора и ударов собственного сердца. Холодный ночной воздух обтекал меня как вода, огни автомобилей и неоновые вывески мелькали мимо, оставляя влажный шлейф. Я сжимал в руках крепкое тело Кэсси, чувствуя, как оно напрягается, когда она переключала скорость или наклонялась на поворотах. Мне казалось, что скутер скользит по воздуху где-то высоко в небе, и я хотел, чтобы эта дорога никогда не кончалась и мы мчались по ней всю ночь, как по одной из тех широких американских автострад, которые возникают ниоткуда и уходят в никуда.

Когда я позвонил Кэсси, она читала книгу. Диван был разложен, постельное белье громоздилось в изголовье вместе с «Грозовым перевалом» и скомканной футболкой. На кофейном столике лежали материалы следствия — мне бросилось в глаза увеличенное фото отпечатков на шее Кэти, — а на стуле висела «нарядная» одежда Кэсси: алый топ с золотой отделкой и узкие джинсы. Круглая лампа бросала на все это мягкий и уютный свет.

— Когда ты в последний раз ел? — поинтересовалась Кэсси.

Я забыл про сандвичи, оставшиеся в лесу. Наверное, там же, где спальный мешок и термос. Я решил забрать их утром, когда съезжу за машиной. При мысли об этом у меня по спине побежали мурашки.

— Не знаю, — пробормотал я.

Кэсси сунула мне бокал и бутылку бренди.

— Выпей, пока я что-нибудь приготовлю. Как насчет тостов с яйцом?

Мы оба не любили бренди, но я понимал, что сейчас мне необходимо выпить.

— Да, спасибо, — отозвался я.

Я присел на краешек дивана — убирать с него вещи казалось мне непосильным трудом — и минуту смотрел на бутылку, прежде чем сообразил, что надо делать.

Опрокинув бокал, я закашлялся и почувствовал, как жидкость огнем пошла по жилам. У меня саднило язык — похоже, я его прикусил. Плеснул себе еще бренди и выпил уже не торопясь. Кэсси носилась по кухне, открывая одной рукой холодильник, другой роясь в шкафчике и при этом успевая бедром закрыть какой-то ящик; включила музыку — «Ковбой джанкис», медленный, успокаивающий кантри-блюз. Раньше эти ребята мне нравились, но теперь в их басах чудилось что-то сомнительное, какие-то неожиданные шепоты и крики, странная россыпь барабанной дроби.

— Можно ее выключить? — попросил я. — Если ты не против.

Кэсси отвернулась от сковороды и взглянула на меня, подняв деревянную ложку.

— Конечно, — ответила она после паузы. Кэсси выключила стереосистему и принесла мне тост, водрузив на него нарезанные яйца. — Ешь.

Уловив запах, я сразу понял, что зверски голоден. Начал запихивать еду в рот огромными кусками, почти не жуя и едва успевая дышать. Это был грубый хлеб с цельными зернами внутри и ароматные яйца, сваренные в специях и травах: я в жизни не ел ничего вкуснее. Кэсси, скрестив ноги, сидела на диване и смотрела на меня, поедая свой тост.

— Еще? — спросила она.

— Нет. — Слишком много и слишком быстро: в животе закрутило. — Спасибо.

— Что случилось? — тихо произнесла Кэсси. — Ты что-то вспомнил?

Я заплакал. Со мной это случалось очень редко — раз или два за последние пятнадцать лет, да и то когда был пьян, так что это не в счет, — и я не сразу сообразил, что происходит. Протер ладонями лицо и посмотрел на свои мокрые пальцы.

— Нет, — промолвил я. — Ничего, что нам помогло бы. Вспомнил день, как мы пошли в лес и о чем говорили, затем что-то услышали и решили посмотреть… Но тут на меня напал страх. Я запаниковал.

— Ничего. — Кэсси потянулась ко мне и положила руку на плечо. — Это уже большой шаг. В следующий раз вспомнишь остальное.

— Нет, — возразил я. — Вряд ли.

Я не мог ей объяснить. Не понимал, откуда взялась уверенность, но знал наверняка: мне дали единственный патрон, мой последний шанс, и я потратил его зря. Я уронил голову на руки и разрыдался как ребенок.

Кэсси не стала меня обнимать и утешать, и слава Богу, а просто сидела и гладила меня по плечу, пока я плакал. Дело было даже не в пропавших детях, не стану врать, а в той немыслимой пропасти, которая разверзлась между нами, в миллионах бесконечных миль, в планетах, с головокружительной скоростью разбегавшихся друг от друга. В том, как много мы потеряли. Как были беспечны и уязвимы в своей наивной убежденности, что можем бросить вызов всем страхам и угрозам взрослого мира, а потом выйти из них живыми и невредимыми, пританцовывая и смеясь.