Игорь Мусский - 100 великих мыслителей

• Название: 100 великих мыслителей
• Автор: Игорь Мусский
• Издательство: Вече
• Жанр: Философия
• Год: 2009
• ISBN: 978-5-9533-3976-6

«100 великих мыслителей» — очередная книга серии «100 великих» освещающая жизнь и творческие поиски самых известных титанов человеческой мысли. В их ряду читатели встретят Конфуция и Пифагора, Платона и Аристотеля Маркса и Канта, Розанова и Вернадского, Фрейда и Жан-Поля Сартра.

---

Переехав в 1742 году в Париж, провинциальный врач Ламетри сразу получил почетную и высокооплачиваемую должность полкового врача королевской гвардии. Он принимал участие в сражении при Деттингене (1743), в осаде Фрейбурга (1744) и в битве при Фонтенуа (1745). Теперь у него имелись все основания быть довольным высоким положением, какого ему удалось достичь. Однако Ламетри пишет целую серию памфлетов, бичующих рутину, невежество и шарлатанство в среде его коллег. Эти остроумные, талантливо написанные произведения, которые философ создавал и издавал одно за другим в течение десяти лет, пользовались большим успехом.

Самая крупная из этих сатир — «Работы Пенелопы». Важнейшим событием описываемого периода в жизни философа является создание и выход в свет в 1745 году его первого философского труда — «Естественной истории души», книги, явно провозглашающей материализм. Ламетри издает ее в качестве перевода на французский язык сочинения, написанного вымышленным лицом — англичанином Д. Черпом. Но эта предосторожность не помогла, имя автора становится известно. На заседании парижского парламента обвинитель Жильбер де Вуазен заявил, что в книге содержится умысел внушить читателям еретические представления о душе, «сводя природу и свойства духа человеческого к материи и подрывая основы всякой религии и всякой добродетели», и требует публичного сожжения богопротивного произведения рукой палача.

9 июля 1746 года парламент вынес приговор, который был приведен в исполнение 13 июля на Гревской площади Ламетри изгнали из гвардии. Более того, Ламетри вынужден был покинуть пост инспектора военных лазаретов в Лилле, Брюсселе, Антверпене и Вормсе, ему грозила тюрьма, и он бежал сначала в Гент, затем в Лейден. Тем временем весь тираж опальной книги вскоре был распродан, и потребовалось новое издание. Но в печати одно за другим стали публиковаться выступления против книги и ее автора. После того как палач публично предал огню книгу, ее автор с прежней энергией продолжал обличать врачей-дельцов.

В 1746–1747 годах выходят сатира «Политика врача Макиавелли, или Путь к успеху, открытый перед врачами» и комедия «Отомщенный факультет». Ламетри издает книгу «Человек-машина», которая, хотя и помечена 1748 годом, фактически поступила в продажу в августе 1747 года. Трудно назвать книгу, которая в середине XVIII века вызвала бы такую бурю негодования среди защитников традиционного мировоззрения, какую вызвала «Человек-машина», и трудно назвать другое произведение этого периода, которое сразу, по выходе в свет, получило бы такую общеевропейскую известность.

Переиздания следовали одно за другим. Во Франции, где трактат был сразу запрещен, ходило по рукам много рукописных его копий. В Германии, где многие знали французский, книгу читали в оригинале, в Англии издали ее перевод. Все нападали на Ламетри, либо утверждая, что это злодей, для которого никакая кара не будет достаточно суровой, либо объявляя его безумцем и осыпая оскорблениями. Желая его уязвить, его именовали «господином Машиной» — прозвище, которое он с присущим ему юмором принял.

Голландия была уже не та, что во времена Спинозы, и по постановлению Лейденского магистрата книга была сожжена палачом.

В знаменитом труде Ламетри человек действительно трактуется как машина, хотя и достаточно сложная. «Человек настолько сложная машина, — пишет Ламетри, — что совершенно невозможно составить себе о ней ясную идею, а следовательно, дать точное определение». Тем не менее, считает он, в человеке все устроено механически.

«Остановимся подробнее, — пишет он, — на этих пружинах человеческой машины. Все жизненно свойственные животным естественные и автоматические движения происходят благодаря их действию. Действительно, тело машинально содрогается, пораженное ужасом при виде неожиданной пропасти, веки, как я уже говорил, опускаются под угрозой удара, зрачок суживается при свете в целях сохранения сетчатой оболочки и расширяется, чтобы лучше видеть предметы в темноте, поры кожи машинально закрываются зимой, чтобы холод не проникал во внутренность сосудов нормальные функции желудка нарушаются под влиянием яда, известной дозы опиума или рвотного, сердце, артерии и мускулы сокращаются во время сна, как и во время бодрствования, легкие выполняют роль постоянно действующих мехов».

Духовное, идеальное и т. д., считает Ламетри, это выдумки теологов. Душа — это «лишенный содержания термин, за которым не кроется никакой идеи и которым здравый ум может пользоваться лишь для облачения той части нашего организма, которая мыслит». Что касается сути мышления, то мысль, согласно Ламетри, представляет собой только «способность чувствовать» и «мыслящая душа есть не что иное, как чувствующая душа, устремленная на созерцание идей и на рассуждение».

Вместе с тем при всем своем натурализме и механицизме Ламетри придает значение образованию.

«Если организация человека, — пишет он, — является первым его преимуществом и источником всех остальных, то образование представляет собой второе его преимущество. Без образования наилучшим образом организованный ум лишается всей своей ценности, так же как отлично созданный природой человек в светском обществе ничем не отличался бы от грубого мужика». Но машина тем и отличается от человека, что ее не надо образовывать. И если бы человек был машиной, то образование не могло бы поменять его натуры, и он оставался бы «образованной машиной».

Ламетри выступал против декартовского положения, что животные лишены какой-либо чувствительности, считая, что все живые существа обладают одинаковой способностью чувствовать, и это характерно не только для человека, но и для всех животных. Этот взгляд он развивает в книге «Человек-машина». Хотя название произведения указывает на механистический подход к проблеме человека, по своей сути взгляды Ламетри были далеки от понимания человека лишь как особого рода механизма. Человек, согласно Ламетри, существенно отличается от механических устройств, так как он машина особого рода, способная чувствовать, мыслить, отличать добро от зла.

«Человеческое тело — это заводящая сама себя машина, живое олицетворение беспрерывного движения». Человек — это часовой механизм, который заводится не механическим способом, а посредством поступления в кровь питательного сока, образующегося из пищи. Этот питательный сок Ламетри называет «хиласом». Хотя Ламетри сравнивает человеческое тело с часами, он полагает, что человеческий организм продолжает действовать и после поломки, то есть в результате заболевания. Таким образом, «человек-машина» для Ламетри — это «человек-животное», являющееся единым материальным существом, существом органического мира.

Ламетри первым из философов высказал мысль о возможности происхождения человека от животных. Он также полагал, что появление человека необходимо объяснять не только биологическими факторами, для формирования человека требуется язык, членораздельная речь. Для него также было важным воспитание человека.

«Без воспитания даже наилучшим образом организованный ум лишается всей своей ценности». Общественная жизнь — необходимое условие формирования человека. Процесс познания представлялся Ламетри следующим образом: от чувственного восприятия вещей мы переходим к опытно-экспериментальному исследованию, а затем — к рациональному обобщению фактов, которые подвергаются эмпирической проверке. Опыту Ламетри придавал большое значение, но при этом считал, что опытные данные должны быть подвергнуты философскому обобщению.

Ламетри говорил, что человек представляет собой «мозговой экран», на котором отображаются внешние предметы, однако при этом зеркальное отображение предметов происходит лишь в хрусталике глаза, познание же действительности достигается в разуме человека. Анонимность издания отнюдь не спасала автора от разоблачения, и Ламетри понимал, конечно, размеры опасности, какой он себя подвергал. Еще за несколько месяцев до издания «Человека-машины» он в поисках убежища от грозящих ему преследований обращается к Мопертюи, который, как и Ламетри, был уроженцем Сен-Мало.

Мопертюи был тогда президентом Прусской академии наук и пользовался большой благосклонностью Фридриха II, афишировавшего свое покровительство писателям, ученым, философам Мопертюи был не только идейно близок Ламетри, он был его другом. Между тем по городу стал распространяться слух, что автор книги — Ламетри. Если этот слух дойдет до властей, предупреждают философа, ему несдобровать: влиятельные круги требуют его головы. Под покровом ночи пешком уходит он из Лейдена, скрывается в хижинах пастухов и наконец покидает страну, где стал жертвой той же нетерпимости, от которой бежал из Франции.

Для Ламетри покровительство «северного Соломона» — прусского короля явилось спасением. В момент, когда было ясно, что расправы ему не миновать, он оказался вне досягаемости фанатиков.