Марк Олшейкер - Охотники за умами. ФБР против серийных убийц.

• Название: Охотники за умами. ФБР против серийных убийц.
• Автор: Марк Олшейкер
• Издательство: Крон-Пресс
• Жанр: Триллер
• Год: 1998
• ISBN: 5-232-00716-5

Кто такие серийные убийцы? Как вести их розыск? Что такое бихевиоризм и как он используется в сыскном деле? Захватывающий рассказ об этом на основе реальных происшествий читатель найдет в документальной криминальной повести Джона Дугласа, одного из видных сотрудников ФБР, долгое время специализировавшегося на создании уникальной методики розыска преступников по психологическому портрету. Книга, написанная им совместно с Марком Олшейкером, станет увлекательным чтением для любителей детективного жанра и необходимым пособием для людей, по долгу службы имеющих дело с преступным миром.

---

Ужасные убийства проституток происходили с 31 августа по 9 ноября в буйном и многолюдном Ист-Энде залитого газовым светом викторианского Лондона. С каждым разом преступник действовал со все большей жестокостью. Ранним утром 30 сентября в течение часа или двух он (немыслимое в то время дело!) убил сразу двух. Полиция получила несколько издевательских писем, которые были опубликованы в газетах, и страх стал главной темой их первых полос. Несмотря на лихорадочные усилия Скотленд-Ярда, Потрошителя так и не поймали, и споры о нем продолжаются до сих пор. Как и диспуты вокруг «истинной» личности Уильяма Шекспира. В таких случаях выбор подозреваемых больше отражает характеры спорящих, чем проливает свет на тайну.

Самой расхожей и завораживающей версией был Альберт Виктор, принц Кларенский, — старший внук королевы Виктории и прямой престолонаследник вслед за своим отцом Эдуардом, принцем Уэльским (ставшим в 1901 году после смерти Виктории королем Эдуардом VII). Считается, что принц Кларенский умер в 1892 году во время эпидемии гриппа, но сторонники теории Потрошителя утверждают, что он скончался от сифилиса или был отравлен дворцовыми медиками, чтобы замять скандал в монаршем семействе. Захватывающее предположение!

В число кандидатов попали также учитель мужской школы Монтагью Джон Друит, который соответствовал описаниям свидетелей, королевский врач Уильям Галл, периодически попадавший в лечебницу для душевнобольных бедный польский иммигрант Аарон Косминский и баловавшийся, по слухам, черной магией журналист Рослин д'Онстан. Много догадок строилось по поводу внезапного прекращения убийств: то ли преступник расправился сам с собой, то ли королевская семья отправила принца Кларенского в далекое путешествие, то ли убийца умер. С высоты современных знаний мне представляется таким же вероятным, что его взяли за какое-нибудь менее значительное преступление и это оборвало цепочку убийств. Внимание приковывало само «потрошение». Степень расчленения тел была одной из причин, благодаря которой подозрение падало на людей с медицинским образованием.

В октябре 1988 года национальное телевещание организовало телепередачу «Тайна личности Джека Потрошителя». В ней приводились все возможные улики, а потом специалисты из разных областей, «чтобы раз и навсегда решить вековую загадку», высказывали мнение, кто был на самом деле лондонский убийца. В числе других пригласили Роя Хэйзелвуда и меня, и в ФБР решили, что это удачная возможность продемонстрировать нашу работу, не затрагивая интересов текущего дела и не вмешиваясь в судебный процесс. Двухчасовой прямой эфир вёл английский писатель, актер и режиссер Питер Устинов, который, по мере того как разворачивалась драма, все больше и больше погружался в тайну. Подобный опыт проводится по тем же законам и правилам, что и настоящее расследование: качество выводов соответствует качеству улик и данных, с которыми приходится работать. По современным понятиям, следствие сто лет назад проводилось на примитивном уровне. Однако, основываясь на том, что я знал об убийствах Джека Потрошителя, сегодня его дело считалось бы решаемым, и за него стоило браться. Ради спортивного интереса и чтобы расслабиться — потому что ставка, если запорешь расследование, совсем невелика: ну, посмеются над тобой по всей стране, зато не погибнет очередная невинная жертва.

Ещё до программы я составил психологический портрет, с теми самыми подзаголовками, как для современного дела:

НЕИЗВЕСТНЫЙ — ДЖЕК ПОТРОШИТЕЛЬ

СЕРИЯ УБИЙСТВ

ЛОНДОН, АНГЛИЯ

1888

НЦАТП — УБИЙСТВО (АНАЛИЗ ДЛЯ КРИМИНАЛЬНОГО РАССЛЕДОВАНИЯ)

Строка НЦАТП означала Национальный центр анализа тяжких преступлений, который представлял собой организованную в 1985 году в Квонтико всеобъемлющую программу, включающую Научное бихевиористическое подразделение. Исследовательское подразделение поддержки. Компьютерный банк данных и оценки тяжких преступлений и другие службы. Как в реальной жизни, приступая к делу, я получил имена подозреваемых. Сколь ни привлекательна с точки зрения драматического эффекта была кандидатура принца Кларенского, проанализировав все доступные улики, мы с Роем Хэйзелвудом независимо друг от друга остановились на Аароне Косминском.

Как в нашумевшем через девяносто лет случае с Йоркширским Потрошителем, мы были уверены, что издевательские письма в полицию отправлял другой человек — самозванец, а не настоящий Джек. Тип личности преступника был таков, что настоящий убийца не решился бы бросить публичный вызов властям. Расчленение предполагает психическое расстройство, сексуальную неполноценность и накопившуюся против всех без исключения женщин злость. А молниеносный характер нападения выдаёт неуверенного в себе, скованного в присутствии других человека. Такой речами себя не выразит. Обстоятельства преступлений говорили за то, что их совершил убийца, способный слиться с окружающим миром и не испугать проституток. Крадущийся в ночи и возвращающийся на место преступления незаметный одиночка, а не звероподобный мясник. В ходе расследования полиция его, безусловно, допрашивала. Из всех предложенных кандидатур больше всего к нашему портрету подходил Косминский. Что же до предполагаемой медицинской квалификации, которая якобы требовалась, чтобы так искромсать тела, мы беремся утверждать, что ее здесь не больше, чем на скотобойне. Серийные убийцы ощущают неодолимую тягу поиздеваться над трупом, и отсутствие медицинского образования не помешало в этом ни Эду Гейну, ни Эду Кемперу, ни Джеффри Дамеру, ни Ричарду Маркетту, ни многим другим.

Однако, представив этот анализ, я должен сразу оговориться: отделенный временем от тех давних событий, я не могу утверждать, что Джек Потрошитель — именно Косминский. Потому что Косминский только один из тех, кого нам назвали в качестве подозреваемого. Но я с достаточной степенью вероятности могу утверждать, что Джек Потрошитель подобен Косминскому. Случись такое расследование сегодня, наша работа помогла бы полиции и Скотленд-Ярду сузить круг подозреваемых и легче идентифицировать НЕСУБа. Вот почему по современным меркам я считаю это дело раскрываемым.

Иногда с помощью наших методов можно указать тип подозреваемого, но недостает улик, чтобы его арестовать и предъявить обвинение. Таково дело середины 70-х годов Душителя СЗУ из Уичито, штат Канзас. Оно началось 15 января 1974 года с расправы над семьей Отеро. Тридцативосьмилетний Джозеф Отеро и его жена Жюли были задушены шнуром от подъёмных жалюзи. Их девятилетний сын Джозеф II умер в спальне связанным, с пластиковым мешком на голове. Одиннадцатилетнюю дочь Джозефину в майке и носках повесили в подвале на трубе. Все свидетельствовало о том, что убийство не было импульсивным актом: телефонный кабель оказался обрезанным, шнур убийца принес с собой.

Месяцем позже аноним позвонил редактору местной газеты и, пригласив в библиотеку, указал на книгу. В ней обнаружилась записка от НЕСУБа. Неизвестный признавался, что совершил убийство семьи Отеро, грозил убивать снова и утверждал, что ключевыми словами для него являются «связать, замучить, убить».

В следующие три года произошло ещё несколько убийств молодых женщин, после чего в местную телевизионную студию пришло письмо, которое прояснило кое-что еще в психике НЕСУБа. Неизвестный, давший себе такую точную кличку, спрашивал: «Сколько еще мне придется убивать, чтобы мое имя появилось на страницах газет и приковало всеобщее внимание?»

В одном из опубликованных посланий он сравнивал себя с Джеком Потрошителем, Сыном Сэма и Хиллсайдским Душителем — вначале никому не известными неудачниками, позже ставшими всеобщими знаменитостями. Он приписывал свои преступления «демону», «фактору X» и пускался в пространные рассуждения о собственной личности.

К тексту он прилагал рисунки связанных, насилуемых и пытаемых обнаженных женщин. В газету их, конечно, не поместили, но они дали мне ясное представление о типе личности разыскиваемого человека. Теперь требовалось сузить круг подозреваемых. Как и его кумир Джек Потрошитель, СЗУ внезапно прекратил убивать. И я решил, что преступник после допроса в полиции понял, что к нему подобрались вплотную, и оказался настолько сообразительным и умным, чтобы вовремя остановиться и не дать собрать против себя достаточно улик. Я надеялся, что мы его по крайней мере нейтрализовали, но выяснилось, что иногда верх берет и дракон. Дракон опустошает и наши собственные судьбы. Унося чью-то жизнь, преступник ранит многих вокруг. Не я один в подразделении покинул работу из-за стрессовых перегрузок — далеко не один. И семейные проблемы и разногласия — не такая уж мелочь, чтобы их сбрасывать со счетов.

В 1993 году, после двадцати двух лет совместной жизни, наш брак с Пэм распался. Наверное, мы по-разному смотрим на то, что произошло, но некоторые вещи нельзя отрицать. Я мало бывал дома, когда росли наши дочери Эрика и Лорен. И даже в семье был настолько поглощен работой, что жена чувствовала себя матерью-одиночкой. Она вела хозяйство, оплачивала счета, водила девочек в школу, встречалась с учителями, следила, чтобы дочери аккуратно выполняли домашние задания, и при этом не забывала о собственной педагогической карьере. Когда в январе 1987 года родился наш сын Джед, со мной уже работало несколько сотрудников и я не проводил столько времени в разъездах. Но не могу не признать: трех своих милых, очаровательных детей я узнал как следует только перед самым уходом из Бюро. Потратив столько времени на убитых малышей, я оторвал его от своих живых. Сколько раз Пэм обращалась ко мне с мелкими детскими невзгодами — то с царапиной, то с порезом, когда девочки падали с велосипеда. А в ответ я, измотанный от нервных перегрузок, набрасывался на жену и, описывая изувеченных малышей, кричал, что она ничего не понимает и что все эти падения с велосипеда вполне естественны и о них нечего беспокоиться.